Он родился 18 августа 1933 года в Париже. В 1936 году его отец, Моисей Либлинг, решил вместе с женой Булей, падчерицей и трехлетним Романом переехать в Краков.
Военное детство
Когда началась Вторая мировая война, вся семья попала в Краковское гетто, где делила квартиру с четырьмя, а иногда пятью другими семьями. Вскоре гитлеровцы забрали в концлагерь лучшего друга Романа, а потом вывезли и его мать. Она погибла в газовой камере Освенцима. В этот же концлагерь была вывезена сводная сестра Полански, которая после войны переехала в Париж и уже никогда не возвращалась в Польшу.
С помощью друзей отец спрятал малолетнего Романа вне территории гетто. Именно тогда мальчик впервые столкнулся с кино.
«Они были ужасны! Но для меня это было как сказка», — спустя годы Полански так вспоминал немецкие фильмы. Благодаря субтитрам он научился читать; в гетто, вместо того, чтобы учиться, дети работали, в т.ч. клея бумажные пакеты для немцев.
Скрываясь от нацистов, Роман попал в деревню Высока недалеко от города Вадовице, чтобы через несколько недель вернуться в Краков. Здесь он дождался конца войны и был найден своей семьей: вначале дядей, а затем отцом.
Годы юношества
«Я всегда был худшим в классе, но учителя тянули меня, так как считали, что я способный», — вспоминал Полански спустя годы. Он не любил школу, но мечтал быть харцером. Роман выступал у костров, на спектаклях и конкурсах художественного чтения. «Я был звездой в этом деле» — говорил он.
Полански самостоятельно смастерил детекторный приемник и слушал передачу «Веселая компания» (Wesoła Gromadka) Марии Билижанки. Однажды молодых слушателей пригласили в радиостудию. Там автор программы спросила, что им в этой передаче не нравится. Роман ляпнул, что дети, которые участвуют в записи, искусственны. Его спросили, сможет ли он сделать это лучше, Полански охотно ответил, что да, и в возрасте тринадцати лет получил первую в жизни работу.
Год спустя Билижанка стала руководителем Театра юного зрителя, а Полански сыграл главную роль в спектакле «Сын полка». Скоро появились следующие спектакли, а вместе с ними и репутация исключительно талантливого актера. В актерские вузы Кракова и Варшавы его, однако, принимать не хотели. Отец Полански был владельцем небольшой фирмы, представителем так называемой «частной инициативы», и на юного Полански смотрели как на классового врага. Даже школа эстрадного актерского мастерства закрыла перед ним двери. «Слишком мало ролей для мужчин с вашим телосложением», — такова сформулировала отказ одна из экзаменационных комиссий.
Киношкола
В 1953 году Антони Бохдзевич, выдающийся режиссер и педагог, увидел Полански на сцене и предложил ему роль в фильме «Три повести», художественным руководителем которого он был. Вскоре на квартиру Полански позвонил великолепный оператор Ежи Липман и сообщил, что Aнджей Вайда хочет пригласить его сыграть в своем дебютном фильме. «Поколение» изменило жизнь Полански. Актер сыграл Мундека, молодого парня, сотрудничающего с антигитлеровским сопротивлением, и в этой роли второго плана он раз за разом затмевал харизмой самого Tадеуша Ломницкого.
В 1954 году, поддавшись на уговоры Бохдзевича, Полански подал документы в Высшую школу кинематографа, телевидения и театра в Лодзи. В вузе он познакомился с Барбарой Квятковской-Ласс, прекрасной актрисой, звездой польского кино пятидесятых годов, которая стала его первой женой.
Студенческие этюды
Уже в первых студенческих этюдах заметны черты стиля Полански и темы, которые остались в его творчестве на все последующие десятилетия.
В почти двухминутной «Зубастой улыбке» (Uśmiech zębiczny) 1957 года появляется мотив вуайеризма и эротизма как поля борьбы мужду мужчиной и женщиной. Также короткое «Убийство» (Morderstwo) предвещает увлечение жестокостью и преступлением. Великолепная «Лампа» (Lampa) 1959 года соблазняет атмосферой сонной мечты и волнения. «Когда падают ангелы» (Gdy spadają anioły) того же года — это иронически-романтический рассказ о старой уборщице, совершающей бегство в мир снов и воспоминаний.
Главные памятные этюды Полански — это «Разгоняем танцульку» (Rozbijemy zabawę) 1957 года и снятый годом позже фильм «Два человека со шкафом» (Dwaj ludzie z szafą). Молодой режиссер отказывается в них от соцреализма и рисует картину польского общества, в котором под маской нормальности скрываются злые инстинкты. Первый фильм поверг в восторг самого Aнджея Мунка, второй занял третье место на выставке мирового кино в Брюсселе.
Нож в воде
В конце 50-х Полански с Ежи Сколимовским и Якубом Гольдбергом написали сценарий фильма «Нож в воде» (на фестивале «Лето фильмов» в 2009 году он получил награду за лучший сценарий в истории польского кинематографа). Рассказ о психологической игре между молодым автостопщиком, состоятельным взрослым мужчиной и его женой объединяет универсальность архетипа с критикой мещанского оппортунизма. Этот фильм предвещает тематические увлечения Полански (почти одинаковые истории он рассказывал позже в картинах «Тупик» или «Резня») и выбор формальных приемов. Полански использует закрытую повествовательную структуру, а его изолированные от мира герои становятся выразителями общественных и культурных ценностей. Делая диалог основной формой повествования в фильме, Полански не только рисует захватывающие психологические портреты, но и внимательно изучает механизмы власти и борьбы за нее.
В то время, на рубеже 50-х и 60-х гг., Владислав Гомулка, первый секретарь Польской объединенной рабочей партии, желал видеть фильмы, «которые бы с полной самоотдачей и страстью показывали нашу страну, борьбу за ее экономическое развитие, самоотверженный труд рабочего класса, интеллигенции, польской деревни, женщин и молодежи». Сценарий Полански не прошел комиссию в Министерстве культуры, а в 1960 году режиссер уехал во Францию. Вернулся он в 1961 году, когда профессор Ежи Боссак смог убедить политических лидеров дать Полански шанс снять полнометражный дебютный фильм.
Гомулка не был доволен фильмом, он даже якобы бросил пепельницей в экран во время сеанса. После показа «Ножа в воде» он заявил, что «нам такие фильмы не нужны», а Полански и Сколимовского обвинил в «ворчливости и пессимизме». «Нож в воде» — один из немногочисленных польских фильмов шестидесятых, успешно принятых за рубежом и выдержавших испытание временем, однако журналисты режима оценили его как «позерский и пошлый». Полански старались склонить к подражанию французской Новой волне, хотя режиссер критиковал создателей этого течения, упрекая их в нехватке мастерства и формальной пустоте.
Эмиграция
После премьеры фильма в 1962 году Полански опять уехал во Францию, а «Нож в воде» начал завоевываеть мировые фестивали — FIPRESCI, Венеция 1962 г., номинация на «Оскар» среди неанглоязычных фильмов в 1962 году (в итоге был награжден фильм Феллини «Восемь с половиной». На Западе, где царила мода на психоанализ, фильм воспринимался как рассказ об Эдиповом комплексе.
Успех «Ножа в воде» дал Полански возможность снимать дальше. Лондонская киностудия Compton Films, которая специализировалась на производстве фильмов ужаса класса B, приняла от режиссера сценарий о женщине, погружающейся в шизофрению. «Я никогда не любил «Отвращение», — говорил спустя годы Полански в фильме «Роман Полански: Моя жизнь» — я его снял, чтобы сдвинуться с места. Это была в неком роде проституция». Этот фильм ужасов с молодой Катрин Денев получил в 1965 году приз FIPRESCI и специальный приз жюри кинофестиваля в Берлине.
Благодаря этому Полански снял фильм «Тупик». Сценарий, написанный (как и «Отвращение») вместе с Жераром Брашем, является одним из лучших произведений режиссера «Китайского квартала». Рассказ о паре, живущей в уединенном островном замке, куда попадает пара гангстеров, был навеян театром абсурда Ионеско и Беккета (первое название фильма отсылало к пьесе «В ожидании Годо»).
Спустя годы Полански описывал «Тупик» как первый фильм, которым гордится. А в 1967 году он уехал из Лондона в Голливуд, чтобы там добиться славы как режиссер фильмов «Бесстрашные убийцы вампиров», «Ребенок Розмари» и «Китайский квартал».
Темы Романа Полански
Хотя творчество Полански растянуто во времени на шестьдесят лет, для него характерно необыкновенное единство. Режиссер остается верным стилю, который выработал еще в шестидесятых, и постоянно задает одни и те же вопросы.
Одиночество в аду памяти
Полански рассказывает про ад памяти, который мы создаем, чтобы в нем затеряться. «Сколько я себя помню, граница между фантазией и действительностью всегда у меня была безнадежно размыта», — признавался он в своей автобиографии.
Его герои обычно живут в изоляции, одинокие и непонятые другими. Героиня «Отвращения» страдает шизофренией и совершенно отдаляется от людей. В «Тупике» встреча с другим человеком нарушает экзистенциальный статус-кво проживающей на острове пары. Главного героя «Жильца» одиночество доводит до потери идентичности. Почти двадцать лет спустя, в картине «Смерть и девушка», тройка изолированных от мира героев борется с собственным прошлым, чувством вины и жаждой мести. Персонажи Полански не могут сбежать из ловушки изолированности. Как в шуточной кольцевой композиции в комедийных «Пиратах», где двое потерпевших кораблекрушение дрейфуют на плоту и находят спасение, чтобы в финале опять оказаться в своей плавучей тюрьме.
Культура и атавизмы
Столкновение культуры и натуры, норм с атавизмом интересует Полански с самого начала. Уже в фильме «Нож в воде» он столкнул мещанина-оппортуниста и юного «мятежника без причины» в борьбе за женщину. Полански многократно возвращался к этой теме, в «Смерти и девушке» он говорил о том, что желание отомстить является основным человеческим инстинктом. Картина «Резня» (по мотивам пьесы Ясмины Резы, 2011 г.), бытовая комедия для четырех персонажей, стала рассказом об игре «видимостей», в которой все бьют друг друга ниже пояса, а единственной и непрочной защитой являются соглашения: классовые, культурные и гендерные.
Мрачные женщины, слабые мужчины
Дихотомия мужественности и женственности — это тематический стержень фильмов Полански и художественный мотор многих из них. Одни его упрекают в женоненавистничестве, другие видят в его фильмах мифологизацию женственности.
В его фильмах женщины часто представляют мир мрака. Молодая контрабандистка (Эммануэль Сенье) в «Неистовом» (1988 г.) становится провожатой Харрисона Форда по опасному ночному Парижу, демоническая Зеленоглазая в «Девятых вратах» (1999 г.) раз за разом спасает несчастного Корсо (Джонни Депп). В «Горькой луне» (1992 г.) молоденькая девушка калечит своего зрелого любовника. Именно женщина дергает за ниточки в политической интриге «Призрака», а в «Венере в мехах» женщина символически кастрирует главного героя.
Эротизм, которым насыщено кино Полански (достаточно вспомнить фривольное «Что?» и скандальную «Горькую луну»), переплетается с насилием и смертью. Уже в этюде «Зубастая улыбка» страсть пробуждает в героине зло. Эта тема проявилась заметнее всего в «Смерти и девушке», не совсем удачном фильме — клиническом примере одержимости Полански. Здесь секс становится инструментом насилия (режимные душегубы насилуют героиню, а она спустя годы затыкает трусами рот своему мучителю), a Эрос и Танатос сплетаются в страстном танце, как в заглавном квартете Шуберта.
Сильные женщины Полански выбиваются из установленного порядка мира, в то время как мужчины либо его рабы, либо циничные манипуляторы. В «Тэссе» они защищают общественные нормы, которые скрывают их страсти. В «Смерти и девушке» жажда мести героини по отношению к давнему душегубу тормозится мужской потребностью системного порядка.
Как заметил в статье, посвященной «Тупику», Михал Олещик:
«Женщины в универсуме режиссера не защищены (ведь они жертвы насилия, иногда драстического), но обладают естественным преимуществом перед мужским полом. Будь это леди Макбет или Розмари, в конце концов их инстинкт выживания сильнее обладателей хромосомы Y. (…) Розмари, несмотря на то, что весь фильм выглядит жертвой заговора, в финале принимает роль матери, и в ее нежной улыбке есть какое-то ликование: даже сатана будет ей подчиняться и зависеть от ее заботы».
Биография в фильме, фильм в биографии
Годами Полански вел с критиками и зрителем странную игру: он жонглировал собственной биографией, рассказывал о себе, чтобы сразу после этого скрыться за маской формальностей и искусственностью представляемого мира.
После премьеры «Горькой луны» в одном из интервью он говорил:
«Снимать фильм — это как делать рентгеновский снимок души режиссера, так что, конечно, все это есть во мне. Но способ, каким они [журналисты] это представляют, упрощен, наивен и идиотичен».
И хотя большинство интерпретаций упрощает достижения Полански, фильмы были для него терапевтическим инструментом, благодаря которому он вел разговор с самим собой и публикой. Когда в августе 1969 года банда Чарльза Мэнсона убила его жену (Шэрон Тейт была тогда на девятом месяце беременности) и троих друзей, пресса обвинила режиссера в ее смерти (консультантом «Ребенка Розмари» был Шандор Лавей, тогдашний лидер сатанистов). Полански ответил на обвинения фильмом — он бросил проект «Дня дельфина» с Джеком Николсоном и снял «Макбета», адаптацию Шекспира, которая была отчаянной попыткой рефлексии над гибелью жены. Это один из самых странных и поразительных фильмов режиссера.
Дело Саманты Геймер
В марте 1977 года Роман Полански был арестован в США по обвинению в соблазнении и изнасиловании несовершеннолетней Саманты Геймер. После года судебной тяжбы («Со мной обошлись как с мышью, которой играет скучающий кот», — говорил он о злоупотреблениях судьи), не дожидаясь вынесения приговора, он уехал из Соединенных Штатов, чтобы уже никогда туда не возвратиться. Американское общественное мнение обернулось против него, а он играл с ним, снимая во Франции по мотивам романа Томаса Харди картину «Тэсс» (1979 г.), где рассказывается о шестнадцатилетней девушке, которую сексуально эксплуатирует один из ее богатых родственников.
В 2009 году по запросу американского правосудия Полански арестовали по пути на кинофестиваль в Цюрихе. Режиссер провел несколько месяцев под домашним арестом в Гштаад. О ситуации травли он рассказал в великолепном «Призраке» 2010 г., награжденном премией Европейской киноакадемии, Серебряным медведем кинофестиваля в Берлине и четырьмя Сезарами.
Воспоминания о Холокосте
Когда Полански спросили, какой из своих фильмов он ценит больше других, он ответил: «Если бы на могиле можно было положить только одну киноленту, я бы хотел, чтобы это был "Пианист"».
Экранизацию воспоминаний Владислава Шпильмана Полански насытил картинами из своей памяти. Сцена, в которой персонаж Эдриена Броуди в развалинах города находит банку огурцов, это эхо военной судьбы матери режиссера. Спустя годы на экране ожили воспоминания задержания отца Полански эсэсовцами, вид застреленной немецким солдатом женщины и детей, выводимых из бараков концлагеря.
«Пианист» не был единственным фильмом Полански, в котором оказались отражены травмы детства: в «Оливере Твисте» режиссер рассказал судьбу мальчика-сироты, который в одиночестве борется за выживание в полном неприязни мире, а мужчина шагающий через покрытые снегом поля в короткометражном фильме «Млекопитающие» — это эхо одного из самых интенсивных воспоминаний Полански, когда во время войны он ждал возвращения отца из концлагеря Маутхаузен.
Философ в шутовской маске
Творчество Полански подвешено между серьезностью и абсурдом, верой в силу условности в кино и необузданной фантазией. Мариола Допартова, автор монографии «Лабиринт Полански» («Labirynt Polańskiego») заметила, что годами его считали Юзем — провокатором из «Фердидурке» Гомбровича и видели в нем ехидный вариант Франца Кафки. Ведь Полански, с одной стороны, касался самых важных экзистенциальных тем, а с другой — издевался, насмехался и провоцировал. Например, в «Венере в мехах» он рассказал историю режиссера, который становится эротической жертвой актрисы, а на роли главных героев он нанял свою жену Эммануэль Сенье и похожего на самого себя Матье Амальрика. За этот фильм в 2014 году он получил приз «Сезар»за лучшую режиссеру во французском кинематографе.
Снимая «Пиратов» (1986 г.), он принял перспективу ребенка, горстями черпая из классики приключенческого кино, а в «Бесстрашных убийцах вампиров» (1967 г.) создал лучшую пародию на фильмы о вампирах. В театре он тоже позволял себе иронию – когда во время карнавала Солидарности в театре на Воле (Варшава, 1981 г.) был поставлен «Амадей» по Питеру Шефферу, Полански исполнил роль Моцарта. Маленький намек тем, кто утверждал, что в театре нет ролей для мужчин его роста.
Автобиографические мотивы вновь возникают в более поздних фильмах режиссера. С переменным успехом — примером может служить экранизация романа французской писательницы Дельфин де Виган «Основано на реальных событиях» (2017), в которой Полански рассказывает о токсичных отношениях популярной писательницы и ее поклонницы.
В этой картине Полански словно устраивает экскурсию по своему частному музею, используя знакомые мотивы и проверенные ходы. В очередной раз — как в «Ребенке Розмари» или «Жильце» — действие происходит в квартире, героев окружают странноватые соседи, а сами персонажи испытывают проблемы с психикой и — как в «Венере в мехах» или «Горькой луне» — участвуют в сексуальной борьбе за власть. Историю Дельфин Полански рассказывает главным образом с помощью напряженных сцен для двоих актеров в замкнутом пространстве.
«Основано на реальных событиях» производит впечатление памятника самому себе и упражнения, которое мастер решил выполнить, чтобы проверить, не потерял ли он былую хватку. Возможно, именно поэтому фильм оказался одним из главных разочарований в позднем творчестве режиссера, а роман де Виган стал лишь канвой второсортного и не слишком впечатляющего триллера.
«Офицер и шпион»
Гораздо более тепло приняли очередную премьеру Полански — фильм «Офицер и шпион», в котором рассказывается о деле Дрейфуса, офицера французской армии, обвиненного в шпионаже и приговоренного к длительному заключению.
Рассказывая о Дрейфусе, режиссер говорил о самом себе — о французском антисемитизме и о стадном инстинкте, позволяющем обществу выносить несправедливый приговор. В очередной раз Полански играл со зрителем, вплетая в картину элементы собственной биографии. В истории несправедливо обвиненного военного режиссер продемонстрировал свой взгляд на дело Саманты Геймер, а изображая Дрейфуса на острове Диабль, напоминал зрителям о своем швейцарском «заключении», когда он несколько недель находился под домашним арестом в своем доме в Альпах.
Картина принесла Полански «Серебряного льва» на Венецианском фестивале, три «Сезара» (и девять номинаций), а также четыре номинации на Премию Европейской киноакадемии. И хотя часть критиков обвиняла фильм Полански в отсутствии легкости и интеллектуального упрямства, в целом ленту оценили высоко — за отличную постановку, тонкий юмор и прекрасную игру Жана Дюжарена, сыгравшего полковника Пикара.