ПЮ: Спустя семь лет после смерти Ружевича «Литературное бюро» продолжает издавать его книги. Например сейчас «Обретенные стихи», состоящие из произведений, которые раньше были разбросаны по страницам газет и журналов. Как родилась идея искать в прессе отдельные стихотворения и как вышло, что их оказалось так много, что хватило на целую книгу?
АБ: Несмотря на то, что Ружевича больше нет с нами, мы стараемся работать так, как будто бы он все еще был жив. Вышел сборник в Литве, есть шансы опубликовать и другие переводные издания, может, в Латвии и в России. В «Литературном бюро» вышли четыре тома, в этом году «Последняя свобода» с последними стихотворениями Ружевича, и буквально на днях «Обретенные стихи». Изначально все должно было ограничиться только первой книгой, в которую я хотел добавить несколько дополнительных стихотворений, взятых из литературной прессы. Их поиск, по совету Янека Столярчика, я доверил Пшемыславу Даковичу — и это оказалось самым верным решением. Пшемек начал разыскания в прессе 1938–1939-х годов, а закончил на 2007 и 2008-м. Эффект? Семьдесят четыре неопубликованных ни в одной книге стихотворений! Ни он, ни я не ожидали, что таких стихов найдется так много. При случае мы собрали разрозненные эссе, записки — из этих материалов получится еще одна книга, «Обретенные тексты», которые выйдут в следующем году. Так что работа с наследием Тадеуша Ружевича — это неустанное «work in progress». Еще нам очень важна поддержка Юлии Ружевич, которая теперь занимается делами своего деда.
ПЮ: Ровно десять лет назад (в 2011 году) ты издал сборник «Междуречье Ружевича», где 24 современных поэта интерпретируют выбранные ими стихотворения Ружевича. К публикации прилагается снятый тобой документальный фильм, в котором другие литераторы рассказывают о том, чем они обязаны Ружевичу. А ты — чем ему обязан?
АБ: Прежде всего тем, что моя литературная деятельность обрела новый смысл, новое значение. В 2007–2008-х годах, после двенадцати проведенных фестивалей и почти стольких же лет издательской работы, я стал задумываться, ждут ли еще меня какие-то открытия. Когда я начинал в 1996 году, я считал, что четыре фестиваля — вот всё, что можно «выжать» из хорошо продуманного и организованного литературного проекта. Я всегда придерживался мнения, что для развития литературной жизни абсолютно необходимы постоянные перемены, иммунитет против рутины, непрерывные поиски нового. После трех или четырех лет во Вроцлаве я был близок к переезду куда-то в другое место, я перестал верить, что «Литературное бюро» может здесь и дальше развиваться. Именно благодаря пану Тадеушу у нас появился мощный импульс остаться. После смерти Ружевича в 2014 году стало очевидно: нам пора сниматься с якоря.