Польский с Полей: почему в польском языке отдельные правила для мальчиков и девочек?
Кто такие «они» и «оне»? Почему мужчины обзавелись в польском языке собственной грамматической формой? А как же женщины? Об языковом неравноправии узнаем в третьей серии видеопроекта «Польский с Полей».
Язык вообще несправедлив, а польский, несмотря на активное употребление феминитивов, несправедлив вдвойне. Дело в том, что польский — единственный из славянских языков, в котором сложилась особая грамматическая категория мужского лица. Она противопоставлена категории, которую в старых учебниках неполиткорректно называли «женско-вещной». Иначе говоря, для поляка важно, говорим ли мы о мужчинах (и, соответственно, используем лично-мужские формы), или обо всем остальном мире (женщинах, детях, животных, растениях, неодушевленных предметах).
Однако женщинам не стоит сразу отчаиваться — мужское лицо не всесильно, оно бытует исключительно во множественном числе. «Опознать» его можно по формам имен существительных в именительном и винительном падежах, а также всех согласованных с ними слов (прилагательных, числительных, местоимений, глаголов). Типичная примета мужского лица — особые окончания, которых нет ни у кого другого (самое яркое из которых — окончание -owie у существительных). Например (И.п. мн.ч.):
dobrzy studenci byli na wykładzie (хорошие студенты были на лекции)
dobrzy królowie byli w pałacu (хорошие короли были во дворце)
moi wujkowie byli tu (мои дяди были тут)
dobre studentki też były na wykładzie (хорошие студентки тоже были на лекции).
dobre koty były na dywanie (хорошие коты были на ковре)
dobre jabłka były na stole (хорошие яблоки были на столе)
moje siostry były tu (мои сестры были тут)
Причем лично-мужская форма dobrzy studenci (хорошие студенты) может означать как студентов только мужского пола, так и группу, в которой есть и мужчины и женщины. Увы, пропорции мужчин и женщин в коллективе на грамматику не влияют: даже если в компанию из десяти студенток попадет один-единственный студент — все слова тут же приобретут лично-мужские формы. Мужской род, как известно, любит доминировать. Вопиющая гендерная несправедливость!
Со школьной скамьи мы привыкли думать, что грамматика — свод нудных правил и табличек, которые нужно зазубрить, потому что «так надо», а пытаться понять, зачем все это — дело гиблое и бесполезное. Однако если за этими списками окончаний попытаться разглядеть смысл, мы поймем, что лично-мужская форма довольно много сообщает нам, о ком идет речь. Так, если по-русски мы скажем Они были там, то мы совершенно не знаем, кто эти пресловутые «они» — мужчины? Женщины? Коты? Яблоки? А по польской фразе Oni byli tam мы мгновенно понимаем, что речь о мужчинах (или о мужчинах и женщинах, но точно не о котах и яблоках), а по предложению One były tam — что «там» были только женщины (ну или коты, или дети, или, на худой конец, яблоки). Но в любом случае ни одного мужчины там ТОЧНО НЕ БЫЛО! Хорошее подспорье для детектива…
Категория мужского лица существовала в польском языке не всегда, хотя уже в конце праславянской эпохи в группе слов мужского рода наметился раскол: слова, обозначающие живые существа, стали потихоньку обособляться и приобретать свои собственные грамматические показатели. Первопроходцем стал винительный падеж единственного числа, в котором появилось окончание -a из родительного падежа: widzę wilka, brata; prosi Jan Józefa, syn kocha ojca. Так к началу XVII века грамматика стала разделять одушевленные существительные, у которых винительный падеж равен родительному, и неодушевленные. Но так произошло и в русском языке, ничего специфически польского здесь нет.
Nadpisz opis powiązanego wpisu
Самое интересное начинается во множественном числе, в котором тоже начался процесс обособления одушевленных существительных (родительный падеж вытеснял старый винительный). Ко второй половине XVII века эти метаморфозы коснулись и животных мужского пола: образовалась даже особая «животно-мужская» форма, в том числе и в именительном падеже (wilcy, ptacy/ptaszkowie, orłowie (ТУЛТИП: В современном языке: wilki, ptaki, orły, то есть волки, птицы, орлы), просуществовавшая, правда, недолго.
Самое интересное начинается во множественном числе: стали обосабливаться одушевленные существительные (родительный падеж вытеснял старый винительный). Ко второй половине XVII века эти метаморфозы коснулись и животных мужского пола: образовалась даже особая «животно-мужская» форма, в том числе и в именительном падеже (wilcy, ptacy/ptaszkowie, orłowie), просуществовавшая, правда, недолго.
Однако процесс этот, в отличие от восточнославянских языков, так никогда и не завершился, и в польском языке во множественном числе вместо одушевленных и неодушевленных существительных в конце XVII – начале XVIII века появилась новая грамматическая категория — мужского лица. Существительные, означающие «мужское лицо» решительно противопоставились существительным со значением «женское лицо и предметы».
Так мужчины в польском языке обособились от всего остального мира (правда, женщин они все же к себе подпускают, поскольку лично-мужские слова могут обозначать мужчин и женщин вместе). Среди историков языка существует даже мнение, что первыми так себя повели существительные, которые обозначали лицо мужского пола, занимавшее господствующее положение в социальной или семейной иерархии.
Picture display
standardowy [760 px]
Иллюстрация к третьей серии видеопроекта «Польский с Полей». Автор иллюстрации: Ольга Ильичева / Culture.pl
Бонус для любознательных:
Язык не был бы языком, если бы не сохранил и не донес до нас кое-что из своего глубокого прошлого. Идеально для такого «трансфера» архаичных форм подходят устойчивые выражениях и фразеологизмы. Вот и старые формы винительного падежа, до раскола на одушевленные и неодушевленные существительные, сохранились в застывших фразах. Так, мы до сих пор и по-русски, и по-польски говорим: выйти замуж (wyjść za mąż) — букв. ‘выйти за (кто?) муж’, а не за (кого?) — за мужа. В польском есть даже больше таких примеров: być za pan brat (‘быть за панибрата’), na miły Bóg (‘боже мой’), siąść na koń (‘сесть на коня’). Выражения эти дошли до нас в первозданном виде, потому что предлог исключал двузначность и не было такой необходимости менять окончание.
Picture display
standardowy [760 px]
[{"nid":"5695","uuid":"149c0660-3eab-4f7e-b15d-9a3a314fb793","type":"article","langcode":"ru","field_event_date":"","title":"\u0421\u043e\u0432\u0440\u0435\u043c\u0435\u043d\u043d\u043e\u0441\u0442\u044c \u0432 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u043e\u0439 \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u0438 \u0425\u0425 \u0432\u0435\u043a\u0430","field_introduction":"\u041d\u0430 \u043f\u0440\u043e\u0442\u044f\u0436\u0435\u043d\u0438\u0438 \u043f\u043e\u0441\u043b\u0435\u0434\u043d\u0438\u0445 \u043f\u044f\u0442\u0438\u0434\u0435\u0441\u044f\u0442\u0438 \u043b\u0435\u0442 \u0438\u0441\u0441\u043b\u0435\u0434\u043e\u0432\u0430\u0442\u0435\u043b\u0438 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u043e\u0439 \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u0438 \u0425\u0425 \u0432\u0435\u043a\u0430 \u0441\u0447\u0438\u0442\u0430\u043b\u0438 \u043d\u0430\u0447\u0430\u043b\u043e\u043c \u0441\u043e\u0432\u0440\u0435\u043c\u0435\u043d\u043d\u043e\u0441\u0442\u0438 \u043f\u0435\u0440\u0438\u043e\u0434 \u043f\u043e\u0441\u043b\u0435 \u041f\u0435\u0440\u0432\u043e\u0439 \u043c\u0438\u0440\u043e\u0432\u043e\u0439 \u0432\u043e\u0439\u043d\u044b (\u0442\u043e \u0435\u0441\u0442\u044c \u0432\u0440\u0435\u043c\u044f \u0432\u043e\u0437\u043d\u0438\u043a\u043d\u043e\u0432\u0435\u043d\u0438\u044f \u0430\u0432\u0430\u043d\u0433\u0430\u0440\u0434\u043d\u044b\u0445 \u0442\u0435\u0447\u0435\u043d\u0438\u0439). \u041e\u0434\u043d\u0430\u043a\u043e \u0432 \u043f\u043e\u0441\u043b\u0435\u0434\u043d\u0438\u0435 \u0433\u043e\u0434\u044b \u0438\u0441\u0442\u043e\u043a\u0438 \u0441\u043e\u0432\u0440\u0435\u043c\u0435\u043d\u043d\u043e\u0439 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u043e\u0439 \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u0438 \u0443\u0441\u043c\u0430\u0442\u0440\u0438\u0432\u0430\u044e\u0442 \u0443\u0436\u0435 \u0432 \u0442\u0432\u043e\u0440\u0447\u0435\u0441\u0442\u0432\u0435 \u043f\u0440\u0435\u0434\u0441\u0442\u0430\u0432\u0438\u0442\u0435\u043b\u0435\u0439 \u00ab\u041c\u043e\u043b\u043e\u0434\u043e\u0439 \u041f\u043e\u043b\u044c\u0448\u0438\u00bb (1895\u20131918).\r\n","field_summary":"\u041e\u0442 \u043f\u0430\u0440\u043d\u0430\u0441\u0441\u0438\u0437\u043c\u0430 \u0434\u043e \u0430\u0432\u0430\u043d\u0433\u0430\u0440\u0434\u0430: 5 \u0442\u0435\u0447\u0435\u043d\u0438\u0439, \u043e\u043f\u0440\u0435\u0434\u0435\u043b\u0438\u0432\u0448\u0438\u0445 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u0443\u044e \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u044e XX \u0432\u0435\u043a\u0430.","topics_data":"a:1:{i:0;a:3:{s:3:\u0022tid\u0022;s:5:\u002259609\u0022;s:4:\u0022name\u0022;s:33:\u0022#\u044f\u0437\u044b\u043a \u0438 \u043b\u0438\u0442\u0435\u0440\u0430\u0442\u0443\u0440\u0430\u0022;s:4:\u0022path\u0022;a:2:{s:5:\u0022alias\u0022;s:26:\u0022\/topics\/yazyk-i-literatura\u0022;s:8:\u0022langcode\u0022;s:2:\u0022ru\u0022;}}}","field_cover_display":"default","image_title":"","image_alt":"","image_360_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/360_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=657Yq-o6","image_260_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/260_auto_cover\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=58nl0Ijx","image_560_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/560_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=uyjmQphE","image_860_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/860_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=0DTNnHnI","image_1160_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/1160_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=KQjtn6cS","field_video_media":"","field_media_video_file":"","field_media_video_embed":"","field_gallery_pictures":"","field_duration":"","cover_height":"249","cover_width":"440","cover_ratio_percent":"56.5909","path":"ru\/node\/5695","path_node":"\/ru\/node\/5695"}]