Варшавская галерея «Захента» пережила множество покушений на выставленные картины. Здесь «все уже было» — даже знаменитая атака вооруженного мечом Даниэля Ольбрыхского на цикл портретов «Нацисты» Петра Укланьского было не первым известным покушением на произведение искусства с применением холодного оружия. Более чем за сто лет до этого столь же безжалостно обошелся с «Экстазом» сам автор картины. 24 апреля 1894 года Владислав Подковинский зашел в «Захенту», попросил стремянку, приставил ее к картине (ставшей впоследствии самой известной из его работ), а затем порезал холст ножом.
Причины этого поступка достоверно неизвестны. Некоторые предполагали, что покушение было связано не с тем, как эту картину воспринимали зрители (за исключением редких случаев негодования, в целом благожелательно), а с отношениями художника и прототипа главной героини. Фигура обнаженной женщины, в экстазе цепляющейся за спину огромного черного коня, была списана с Эвы Адольфы Котарбинской, неразделенной любви художника. Если верить рассказам, указывающим на этот мотив, то сублимации чувств в самом художественном акте оказалось недостаточно, и художнику пришлось дважды «убить эту любовь». Хелена Кинёрская писала: «Семья женщины, в которую он был безответно влюблен, обнаружила ее сходство с героиней «Экстаза» и резко осудила Подковинского. Он же, не стерпев критики, уничтожил картину». Сам художник, намекая на это, говорил, что картина нравилась публике, но когда выставка близилась к завершению, вместо того, чтобы свернуть холст, он предпочел «констатировать испытанное разочарование, сугубо личное».
В пользу этой версии говорят нанесенные художником удары — в иконоборческом экстазе Подковинский, в основном, резал лицо женщины. Разрезание картины он описывал крайне эмоционально: «Это были адские мгновения. Разрываемое полотно издавало звук, похожий на крик. Когда же в образовавшемся проеме длиной в несколько локтей показалось дерево подрамника, меня объял страх... потому что это было похоже на кости, белеющие в разрубленном теле». Если бы все это было чем-то вроде рекламной акции, она была бы невероятно успешной — картина, которую более чем за месяц выставки в «Захенте» никто не купил, привлекла покупателей, предложивших художнику хорошие деньги за искромсанное полотно. Впрочем, Подковинский картину так и не продал. А восстановили ее уже после смерти художника.