В 1940-1942 гг. изучал архитектуру интерьера и графику в Школе прикладного искусства в Кракове, в 1945-1948 гг. — живопись в краковской Академии художеств у Владислава Яроцкого, Войцеха Вейса, Юзефа Мехоффера. Во время немецкой оккупации начал общаться с художниками (с Тадеушем Кантором, Ежи Новосельским и Тадеушем Бжозовским), которые впоследствии вошли во Вторую краковскую группу.
В 1954 году переехал в Варшаву. Дебютировал в начале 60-х выставками в галереях «Кривое Колесо» и «Кшиштофоры», где были представлены его «Предметы в пространстве» и минималистические по форме скульптуры. В 1966 году вместе с Анкой Пташковской, Веславом Боровским, Мариушем Тхореком и Генриком Стажевским основал галерею Foksal. Лауреат награды Польской секции AICA за творческие достижения (1998).
Работы Эдварда Красиньского находятся в собраниях ведущих музеев мира, в частности, в Центре Жоржа Помпиду в Париже, Национальных музеях в Варшаве, Кракове и во Вроцлаве, в Музее искусства в Лодзи, Национальной галерее в Праге, а также в Музее современного искусства в Нью-Йорке.
Графические скульптуры
Творчество Эдварда Красиньского — сложное, воздушное, неуловимое. Его главным элементом была сама жизнь художника и его творческое кредо — «жизнь в искусстве». Художник постоянно воздействовал на мир своей личностью, иронией, юмором, ставя под сомнение и изящно оспаривая традиционные формы искусства и его смыслы.
«Красиньский свел скульптуру к линии».
В 50-е годы Красиньский создавал графические работы (главным образом эротические рисунки) и активно занимался живописью, в основном в сюрреалистической стилистике («Композиция с черепом», «Композиция с девушкой и линией», 1962). Публиковал рисунки в журнале «Kierunki», создавал обложки для журналов «Polska» и «Ty i Ja». В начале 60-х он создал свои первые пространственные и рельефные картины, объекты с неправильными формами, сконструированные из дощечек, петель, проволоки. В 1964 году на пленэре в местечке Осеки Красиньский создал пространственно-живописный объект «Копье атомного века» и повесил его в открытом пространстве между деревьями.
Позже появились «графические скульптуры», работы из проволоки, пластиковых проводов и дисков, развешенных в воздухе или размещенных на непропорционально больших постаментах. Красиньский интересовался динамикой мертвого предмета. Казалось, что закрепленные на натянутой между деревьями проволоке «Копья» движутся. Из простых и банальных предметов художник создавал лаконичные чертежи, композиции, доходя в этих работах до формального минимализма: большое разорванное колесо, что-то вроде фрагмента круга, из которого свисает красная капля, покрашенные красным концы кабеля, трубка, откуда выскакивает красный шарик… Цвет, сконденсированный на окончаниях этих предметов, часто играл роль передатчика энергии.
Пространственные интервенции
Главным материалом для его работ в этот период были линии — мягкие, податливые, но при этом выполненные из жесткого пластика. В 60-е годы на своих выставках в галереях Krzysztofory и Foksal Красиньский располагал эти линии в пространстве, строил из них неожиданные структуры, скручивал их в спирали, позволял им жить своей собственной жизнью и удивлял зрителя внезапным появлением в совершенно неожиданных местах.
Примерно в 1968 году жесткие провода сменил мягкий пластиковый шнур, а прежние красные, фиолетовые и серые оттенки — синий цвет. Синий шнур «преползает» из одной бутылки в другую («98K1», 1968), мясорубка размалывает синие клубки, а из книги со склеенными страницами высовывается синяя закладка («L», 1969). Опутанные синим шнуром предметы автор лишал первоначальных функций и значений, придавая им новые, поэтические смыслы. Важная примета всего творчества Эдварда Красиньского — его поэтическая ирония и самоирония, которая создает эффект отстраненности от действительности, сообщает легкость как будто бы серьезным намерениям и ожиданиям.
Красиньский участвовал в первых хеппенингах Тадеуша Кантора: в 1965 году в «Крикотаже», а в 1967 году в «Письме» и «Панорамном морском хеппенинге», где, стоя во фраке на погруженной в воду лестнице и обратившись лицом к линии горизонта, он дирижировал морскими волнами.
Blue Scotch
С 1968 года Красиньский начал маркировать пространство синей лентой (blue scotch), приклеивая ее на высоте 130 см. Эта лента стала фирменным знаком его творчества. Синюю полоску художник впервые использовал в своем доме в местечке Залесе-Гурне под Варшавой. За рубежом синяя линия появилась на площади около парижского Музея современного искусства во время «3éme Salon International de Galeries Pilotes» (1970).
«Полоска — это случайность, — вспоминал он потом, — но я ожидал эту случайность».
В 1970 году Красиньского пригласили участвовать в биеннале в Токио. К несчастью, работы автора задержались в пути, и уже было понятно, что вовремя добраться до Японии они не успеют. Тогда Красиньский отправил организаторам телеграмму длиной 80 метров, где азбукой Морзе было пять тысяч раз написано слово blue. Эта лента и была представлена на биеннале вместо работ Красиньского, которые не успели на выставку (это были скульптуры с длинными синими резинками, вьющимися по полу). Спустя месяц после вернисажа работы Красиньского все-таки добрались до биеннале, а телеграфную ленту в соответствии с инструкцией художника закрыли в витрине из пуленепробиваемого стекла и передали в качестве дара в музей в Токио.
Вероятно, это была первая в Польше концептуальная работа. Голубая полоска Красиньского, которой художник маркировал пространство и очерчивал свой «духовный круг», затем регулярно появлялась в самых разных местах: интервенция автора не придавала пространству новых значений, но организовывала его, сообщала этому пространству реальность и ставила под сомнение одновременно. Пространство интерпретировалось как визуализация линейного времени, а сам художник видел в этом действие, похожее на шутки дадаистов. «Это синий скотч шириной 19 мм (…). Он вмешивается В и разоблачает ЭТО. ОН существует. Я ему доверяю», — писал художник. В другой раз автор говорил о своей синей линии так:
«Она появляется на всем, я добираюсь с ней до всего. Не знаю, является ли это искусством. Но это точно Scotch blue, ширина 19 мм, длина неизвестна».
Искусствовед Анджей Костоловский написал, что
«если искать лейтмотив деятельности Красиньского, то термин бесконечность представляется наиболее уместным. Дело в том, что художник стремится достичь невозможного: он хочет показать бесконечность визуально понятным методом».
Дверь в лабиринт
Иногда, чтобы извлечь синию линию из плоскости стены, Красиньский крепил на нее различные геометрические конструкции, похожие на плоские открывающиеся и закрывающиеся ящички, которые должны были разнообразить маршрут синей полоски. Позже на пути полоски стали встречаться двери без стен и аксонометрические, иллюзорные картины. На ретроспективной выставке Красиньского, состоявшейся в 1997 г. в галерее «Захента», синяя полоса «аннексировала» фоторепродукцию «Грюнвальдская битва» Яна Матейко. Синяя полоса могла появиться всюду: на стенах частных квартир, в кафе, туалетах, на мебели и в канализационных трубах.
В начале 80-х Красиньский создал несколько небольших объектов в виде крестов, перекликающихся с «высвобождающими энергию» копьями из его более ранних работ. В конце 80-х художник устраивал свои выставки в виде лабиринта, сквозь который зрителя, словно нить Ариадны, вела голубая полоска. Первый такой лабиринт появился в 1986 году в галерее Foksal, спустя два года в расширенной версии — в парижской Donguy Gallery, а в 90-е — в базельском Kunsthalle и варшавской «Захенте».
В своих работах Красиньский объединил традиции конструктивизма с дадаистским юмором. При этом художник не соглашался с критиками, которые относили его искусство к концептуализму:
То, что я делаю, в высшей степени реально — аж до отвращения.
Синяя полоска «выявляет» стену — она не строит ее и не создает, а выявляет, демаскирует реальность «не замечаемой» стены.
Квартира-мастерская = Институт авангарда
Студия Эдварда Красиньского, фото: Фонд галереи «Фоксаль» в ВаршавеВажным местом для Красиньского была его мастерская в Варшаве, расположенная на проспекте Солидарности (бывшей улице Сверчевского). С 1970 года он делил ее с Генриком Стажевским, а после смерти этого художника, с 1988 года и до конца своих дней сам жил в этом помещении. На выставке, организованной в 1989 году, он «перенес» всю мастерскую Стажевского (в виде фотографий) в галерею «Фоксаль». В 90-е годы произошла дальнейшая «фотографическая реинтерпретация» знаковых для художника мест (таких, как мастерская-квартира и галерея «Фоксаль», которые были затем представлены в других музеях).
В 2004 году по инициативе Фонда галереи Foksal в мастерской-квартире на 12 этаже на проспекте Солидарности, 64, был открыт Институт авангарда. Спустя год итальянский художник Маурицио Каттелан передал для реновации студии Красиньского престижную премию им. Арнольда Боде. Расширить объект удалось благодаря финансовой помощи дочери художника Паулины Красиньской и Фонда Мондриана.
Студия Эдварда Красиньского, Варшава, фото: Анета Гжешиковская и Ян Смага/ фото о предоставлено Фондом галереи «Фоксаль» «Главная цель проекта — охрана и презентация студии Эдварда Красиньского широкой публике. В мастерской-квартире, которую Красиньский унаследовал после пионера авангардного искусства Генрика Стажевского, сохранился уникальный комплект работ, созданных художником в 1988-2002 гг. Инсталляция остается в неизменном виде с момента смерти Красиньского в 2004 году. Ее главным элементом является синяя лента, scotch blue, наклеенная горизонтально на высоте 130 см, «везде и на всем» — написано на сайте Института Авангарда.
В стеклянном павильоне, построенном на прилегающей к студии террасе, действует новое пространство для проведения выставок, лекций, мастер-классов и научных конференций.