ПЮ: Раз уж мы заговорили о словах. В одном из интервью ты сказал, что единственный способ понять написанное футуристами, — перевести это.
МВ: После того, как вышли «Вещи, которые я не выбросил», произошло два любопытных и поучительных случая.
Во-первых, мне представилась возможность наблюдать, как режиссер Магда Шпехт и драматург Лукаш Войтыско работают над сценической адаптацией в театре. Мне нравилось, что они меняли местами фрагменты, кучу всего выкидывали, добавляли что-то свое. Я увидел, что текст можно составлять так, будто накладываешь краски: еще немного этого цвета, а теперь вот того.
А во-вторых, я мог наблюдать переводчиков за работой. Перевод — это самое вдумчивое чтение. Обычный читатель может пропустить что-то, чего не понимает или в чем не уверен. Переводчик же должен до всего докопаться, буквально перелицевать каждое слово.
Такое чтение — перевод Малевича, разных его текстов — многое мне о нем рассказало. Наверное, чтобы достичь такого же эффекта с картинами, нужно было бы их скопировать. Впрочем, почему бы и нет: готовясь к написанию книги, нарисовать копию «Черного квадрата»!
ПЮ: Одной из отправных точек для твоей книги стала биография Малевича Ксении Букши, вышедшая в знаменитой серии ЖЗЛ. Это, конечно, гораздо более классическая биография, однако она тоже написана живым, свежим языком, едва ли напоминающим стиль статьи из Википедии.
МВ: Отличная книга! Думаю, рано или поздно кто-нибудь переведет ее на польский, и тогда этот фундаментальный пробел на польском книжном рынке будет восполнен. И это еще одна из причин, почему я старался придумать для Малевича что-то другое.
Еще одной важной отправной точкой стала книга «Жизнь Маяковского», которую более полувека тому назад написал Виктор Ворошильский. Это монтаж текстов. Превосходный нон-фикшн, основанный не только на гениальных переводах, но и на репортерской работе, проведенной в то время, когда еще были живы многие, знавшие и помнившие Маяковского.