Мария Кондратьева: Мне еще очень не хватает в российской иллюстрации работы с типографикой и текстом. Польские иллюстраторы — они в буквы играют, буквы в картинке участвуют очень активно. У нас этого сильно меньше, хотя такая игра помогает иллюстрации вживаться в книгу, превращать рисунок и текст в единый организм.
Полина Юстова: Если очень сильно обобщить — в чем основные различия российской и зарубежной иллюстрации?
Татьяна Казакова: В Варшаве и вообще за рубежом больше эксперимента. Я подозреваю, что это из-за воспитания, потому что у нас с детства говорят, какая у зайчика мордочка — то есть появляется шаблонность мышления. И ты боишься шагнуть куда-то, хотя понимаешь, что это лучше. Приходится себя пересиливать. А за рубежом, как мне кажется, эксперимент приветствуется, нет зацикленности на оценке. Ты — тот, кто ты есть, и это здорово. А у нас так: «О ужас!!! не поймут!»
Евгений Подколзин: Что характерно для польской иллюстрации, для книжного рынка — это крайности. Есть очень попсовые и коммерческие иллюстрации, а есть очень экспериментальные, смелые, замечательные. И нет середины, мейнстрима. А у нас как раз в основном — мейнстрим. Причем наш мейнстрим приличнее, чем зарубежный, но с точки зрения эксперимента Польша, конечно, выигрывает. Хотя у нас ситуация меняется каждый год. В 1990-е казалось, что всё, конец, дальше уже ничего не будет. Останется только коммерция и рынок. В Польше было примерно то же самое. Из книжек конца 80-х — начала 90-х трудно найти что-то хорошее. Польские коллеги говорят, что они победили издателя. Мы еще не победили, но работаем над этим. 1950-е, 60-е, 70-е в изобразительном искусстве, в живописи, скульптуре — это, конечно, соцреализм, всё правильно, колхозники, рабочие. А в книжной иллюстрации, особенно детской, и в театре была определенная свобода, развитие и интересные результаты. Так же, как и в польской книге — вам любой специалист скажет, что в 1960-е годы был расцвет. Действительно, тогда и у нас был всплеск, ощущение новизны. Детская книга во многом была территорией свободы, хотя взрослая иллюстрация тоже. Например, вышло «Преступление и наказание» в оформлении Эрнста Неизвестного, а казалось, что такое искусство в советское время не может существовать публично. Тем не менее это было.