Оправданно ли? В своих произведениях Тадеуш Ружевич опережал время. Они по-прежнему тревожат нас своей актуальностью, хотя их катастрофизм становится для нас все ближе и привычнее.
«Картотека»
Первое поставленное на сцене драматургическое произведение Тадеуша Ружевича, написанное в 1958–1959 годах. Оно оказалась настолько новаторским, что радикально расширило установившийся канон постановочных возможностей театра, причем не только в Польше. Збигнев Майхровский в предисловии к книге «Картотека. Разбросанная картотека» (Wydawnictwo Literackie, Краков, 1997), напомнил, что этот пионерский текст Ружевича был поставлен на сцене еще до того, как человек полетел в космос. До Второго ватиканского собора и строительства Берлинской стены. До хитов The Beatles и кинофильма «Крестоносцы».
Обрезанную цензурой пьесу опубликовал журнал «Dialog» (1960 № 2). В книжном формате, под одной обложкой со сборником стихов «Зеленая роза», она вышла в издательстве Państwowy Instytut Wydawniczy в 1961 году. Полная версия пьесы увидела свет одиннадцать лет спустя в сборнике «Театральные пьесы» (Ossolineum, Вроцлав, 1972).
В «Картотеке» два тематических плана: внутренняя пустота Героя и атакующий его поток явлений, людей и вещей, который льется через его комнату. Настоящее и прошлое (с отсылками к периоду оккупации) плавно сплетаются, образуя любопытнейшую картину комплексов польского интеллигента, который не справляется с вызовами современности.
«Сила пьесы, — писал о “Картотеке” критик Ян Блонский, — в той ироничной скромности, с которой герой относится к себе, а Ружевич — к герою. В этом бессвязном бреду, в котором по воле писателя время от времени вязнет действие, есть метод и цель — противодействие трагизму. Только ирония способна сохранить ясность нашего сознания, а значит — в конечном итоге — сберечь нашу собственную свободу… Автор обращается к смутной, но твердой надежде, которую он сберег в глубине своего сердца».
Первая постановка «Картотеки» состоялась 25 марта 1960 года в Варшавском драматическом театре в постановке Ванды Ласковской. За сценографию отвечал Ежи Косинский, а в роли Героя выступил Юзеф Пара. В 1967 году «Картотеку» для Театра телевидения поставил Конрад Свинарский, пригласивший на главную роль Тадеуша Ломницкого, а в 1979 году — Кшиштоф Кесьлёвский (Героя сыграл Густав Холоубек).
Зарубежная премьера пьесы состоялась 13 января 1961 года в Нью-Йорке в Unicorn Theater (перевод Барбары Веддер, режиссер Александр Уилсон, в роли Героя Питер Бойл). В этом же году вышли переводы «Картотеки» и состоялись ее очередные зарубежные премьеры: в ФРГ (Городской театр в Эссене) и в Швеции (Стокгольмский университетский театр). Пьеса до сих пор не сходит с мировых театральных подмостков. Казимеж Куц поставил «Картотеку» в Варшавском национальном театре (премьера состоялась 29 мая 1999) со Збигневом Замаховским в главной роли. Слова, написанные почти полвека назад, из его уст звучали крайне современно. Анархистское, хотя и верное авторскому замыслу, прочтение «Картотеки» с Яном Пешеком в главной роли представил зрителю во Вроцлавском театре «Вспулчесны» режиссер Михал Задара (премьера 8 декабря 2006).
«Смешной старичок»
«Комедия в двух картинах», написанная в 1963 году и впервые поставленная 21 декабря 1965 года в Театре «Атенеум» Здзиславом Тобиашем и Янушем Варминским, многие годы шла в театрах по всей Польше.
В 1997 году «Смешной старичок» дождался великолепной интерпретации в Театре телевидения в постановке Станислава Ружевича — брата автора. Одинокому пенсионеру (Войцех Пшоняк) предъявлены некие смутные необоснованные обвинения. Отвечая на них, этот тихий, грустный, испуганный старичок рассказывает судьям историю своей пропащей жизни.
«Моя доченька»
Радиоспектакль, а точнее прочитанная Владиславом Красновецким в цикле «Встреча с актером» новелла (запись: 23 декабря 1966 года). С момента постановки этого произведения режиссером Ежи Яроцким в Старом Театре в Кракове (премьера 18 мая 1968) с Ежи Калишевским в роли Генрика текст обрел самостоятельную театральную жизнь.
В 2000 году к «Моей доченьке» обратился Театр телевидения. Залогом успеха спектакля в равной мере стали: непреходящая актуальность текста Ружевича, четкая и понятная адаптация и режиссура Анджея Баранского и великолепная игра актеров, в частности, Ежи Трели и Збигнева Запасевича. Овдовевший Генрик (Треля) отправляет свою любимую доченьку Мирочку (Агата Бузек) учиться в Варшаву. Там девушка встречается с обаятельным негодяем, псевдолитератором Гарри (Рафал Круликовский). Аборт, брошенный институт, попытка самоубийства, лечение. И «опека» некоего Жоржа (Петр Фрончевский), который знает, как сделать так, чтобы его подопечная сполна отработала понесенные им расходы.
Провинциальный лузер Генрик с полным чемоданом гостинцев с праздничного стола восходит на личную голгофу унижений. И ни на шаг не приближается к любимому страдающему ребенку, которого этот ненавистный мир уже поглотил без остатка. Глубоко личная исповедь героя — это самое пронзительное признание, на которое может решиться мужчина: признание своего позорного поражения как отца. Свои фобии Генрик связывает с неопрятным продавцом яблок, Грязнулей (Запасевич). Именно он когда-то осмелился угостить этим прекраснейшим из плодов маленькую Мирусю. Несмотря на слезы доченьки, отец вернул яблоко неряшливому торговцу. Пути двух этих персонажей неожиданно пересеклись. Спектакль Баранского — настоящий шедевр, один из самых метких диагнозов нашей действительности.
В 2009 году в варшавском Театре « Атенеум» пьесу поставил Марек Федор с Артуром Барчисем (Генрик) и Ежи Камасом (Грязнуля).
«Старая женщина высиживает»
Новаторская по форме, дебютная «Картотека» оказалась столь ярким событием, что все последующие драматургические произведения Ружевича, как считалось, не дотягивали до ее уровня. Не стала исключением и пьеса 1968 года «Старая женщина высиживает». Ей не удалось пробиться на сцену краковского Старого театра — несмотря на усилия Ежи Яроцкого, который в итоге поставил ее во Вроцлавском Театре «Вспулчесны» (премьера 28 июня 1969). Особых восторгов спектакль не вызвал, хотя зрители оценили акробатические способности Майи Коморовской (приобретенные ею в труппе Ежи Гротовского), которая порхала над сценой на раскачивающейся люстре.
Кажется, что «Старая женщина…» — это произведение, в котором нет ничего невозможного. Для такой фрагментарной, наполненной взаимодополняемыми, «случайными» событиями пьесы нужен был особо скрупулезный постановщик, который из этого нелинейного повествования смог бы выстроить собственную понятную историю.
Именно так поступил Станислав Ружевич. Он изменил пьесу, добавив в нее фрагменты более современных произведений брата (премьера состоялась 30 марта 2007 года на Малой сцене Варшавского национального театра).
Мир неотвратимо движется к самоуничтожению, идут войны, загрязняется окружающая среда, все сложнее найти кусочек чистого пространства. Зона действия главной героини все более сужается, поскольку кафе, где она занимается высиживанием, засыпают кучи мусора. Во «второй картине» очам зрителей открывается «Свалка как море, от берега до берега. Свалка до самого горизонта». Однако Старая женщина в сдержанной игре Анны Ходаковской продолжает свое существование — упорно, последовательно, несмотря ни на что.
«На четвереньках»
Эту пьесу, написанную в 1965–1971 годы, впервые поставил Ежи Яроцкий в Варшавском драматическом театре (премьера 25 марта 1972). Она рассказывает о пожилом, впавшем в детство писателе Лаврентии, которого на старости лет (этот мотив позаимствован из биографии гениального французского художника Мориса Утрилло) больше всего занимает… игрушечная железная дорога. Но полностью предаться играм с паровозиками ему мешает заботливая домработница Пелася, пичкающая литератора супчиками, а также толпы назойливых посетителей, желающих погреться в лучах его славы. А еще в кабинете знаменитого творца появляется девушка, которая якобы собирается написать диссертацию, а на самом деле планирует соблазнить Лаврентия и выйти за него замуж.
Спектакль (великолепный Лаврентий в исполнении Игнация Гоголевского) поставил в Варшавском национальном театре Казимеж Куц. Его премьера состоялась 26 января 2001 года. Непростой для восприятия, сбивающийся с пафоса в буффонаду текст в спектакле Куца засверкал в полную силу главным образом благодаря роли Гоголевского. Он играл гениального автора и при этом обычного человека, в котором величие (истинное или же искусственно созданное на потребу публике) сочетается с недостатками и телесными недомоганиями. Важными составляющими спектакля стали лирическая музыка Яна Канты Павлюскевича и строгая сценография Ежи Калины, особенно запоминающаяся в финальной сцене апофеоза Лаврентия.
«Непорочный марьяж»
Смело преодолевающая морально-нравственные табу пьеса Тадеуша Ружевича, благодаря которой автор приобрел репутацию скандалиста. Она вызвала праведный гнев Артура Сандауэра, жестко критикующего «Непорочный марьяж» за чрезмерную, по его мнению, разнузданность.
Впервые эту написанную в 1973 году пьесу перенес на сцену режиссер Тадеуш Минц, создавший на Малой сцене Национального театра яркий, фривольный и очень смешной спектакль (премьера 24 января 1975). На этом представлении зрители увидели первую в истории польского профессионального театра сцену топлесс (Барбара Сулковская в роли Паулины) — еще несмелое эхо западной сексуальной революции.
Вскоре Казимеж Браун представил свою — гениальную, стилизованную под модерн — версию «Непорочного марьяжа», позволив себе говорить со зрителем серьезным, по-настоящему фрейдистским тоном. Премьера прошла во Вроцлавском театре «Вспулчесны» 11 сентября 1975 года. Там же состоялся великолепный дебют Зофьи де Инес-Левчук, автора удивительнейших костюмов, выдержанных в черных, серых и белых цветах — словно на гравюрах Бёрдслея или в экспрессионистских фильмах.
Меланхолическим эхом тех времен, когда нагота на сцене еще заставляла зрителей краснеть, оказалась сценическая версия Гжегожа Вишневского в варшавском Театре «Повшехны» (премьера 11 апреля 2003). В деревенской атмосфере маленького поместья две юные девицы (Анна Москаль, Паулина Хольц) переживают драму взросления. Эта драма в немалой степени связана с реальными и воображаемыми действиями прочих персонажей пьесы: озлобившейся, погруженной в мечтания Матери (Ева Далковская), овдовевшей Тетки (Иоанна Жулковская), сладострастного Отца (Цезарий Жак), флиртующего с женщинами Дедушки (Станислав Брудны), игривой Кухарки (Мария Робашкевич). История набирает обороты, когда на горизонте появляется витающий в облаках меланхолик Вениамин (Адам Воронович), молодой кандидат в мужья одной из девушек.
Единственная пьеса Тадеуша Ружевича, которая дождалась экранизации. Режиссером выступила Магдалена Лазаркевич, роли исполняли Иоланта Фрашинская (Бианка) и Агата Пиотровская (Паулина). Фильм вышел на экраны кинотеатров в 1992 году.
«В расход!»
Очередную порцию жесткой критики поэт получил за пьесу «В расход!», где он рассказал об известных ему не понаслышке партизанских буднях. Рассказал без патриотического угара, не скрывая замалчиваемых, мрачных сторон войны. Ружевич писал этот текст 17 лет (1955–1972) и еще семь лет ждал его публикации.
Первую постановку пьесы «В расход!» осуществил Тадеуш Ломницкий в варшавском Театре на Воле (премьера 29 марта 1979). Но из-за протестов ветеранских организаций ее довольно скоро сняли с репертуара. Телеверсия пьесы Казимежа Куца ожидала эфира много месяцев (премьера 24 сентября 1990) и стала поводом для очередных протестов. Драма Ружевича вызывала сильные эмоции, поскольку демифологизировала польское подполье времен Второй мировой войны. Автор показал то время с натуралистической беспощадностью. Бойцы лесного партизанского отряда грязны и грубы. Среди них немало совершенно деморализованных личностей. Двое партизан, ограбив приходской дом и изнасиловав хозяйку, скрываются, оставив на произвол судьбы сопровождавшего их простодушного Валуся. Ему выносят смертный приговор, что кажется абсурдным недоразумением, но в таких случаях законы войны действуют быстро и безжалостно. Куц создал великолепный, бурлящий эмоциями спектакль. Среди прочих замечательных актерских работ особого внимания заслуживает созданный мало в ту пору известным Петром Цырвусом образ искреннего и наивного Валуся. Актер сделал этого персонажа поразительно правдивым. Это один из шедевров Театра телевидения, которому не способны повредить никакие протесты.
Третья в истории постановка пьесы «В расход!» Театра «Провизориум» и Компании Театр из Люблина (премьера 14 декабря 2003) ни развенчивает партизанскую мифологию, ни разворачивает дискуссию об Армии Крайовой и Национальных вооруженных силах. Режиссеры Януш Опрынский и Витольд Мазуркевич не хотели делать спектакль о напрасной жертве во имя торжества законов военного времени. Вместо этого они спрашивали, за что стоит умирать и каков смысл деградации людей во время войны. Их спектакль рассказывает об ответственности за другого человека. За его боль, страдание и смерть. Это история об абсурде войны и лишении человеческого достоинства, к которому она приводит. Люблинские театры создали антиэпос об антигероях, сопоставив его с настоящим, написанном в стиле средневековых баллад эпосом Райнера Марии Рильке под названием: «Песнь о любви и смерти корнета Кристофа Рильке». Романтическая смерть одинокого героя сравнивается с прозябанием затерянных во времени и пространстве партизан.
«Уход Голодаря»
Эта пьеса была написана Ружевичем в 1976 году по мотивам рассказа Франца Кафки «Der Hungerkünstler» («Голодарь»). На сцене Вроцлавского театра «Вспулчесны» его поставил Гельмут Кайзар (премьера 9 февраля 1977), поручив исполнение главной роли Богуславу Керцу.
Уверенный в том, что пьеса по-прежнему актуальна, Петр Крущинский в этом же театре в 2002 году поставил ее новую версию. Зритель становится свидетелем телешоу, героем которого является Голодарь, который как раз завершает свой 40-дневный пост. Замкнутый в стеклянном аквариуме, словно в огромном телевизоре, он наблюдает за соревнованием обжор и должен решить, что лучше: пельмени с луком или рулька. Но на самом деле радикальная позиция Голодаря — медиазвезды, изображающей из себя жертву, — является прежде всего результатом усилий импресарио, крайне заинтересованного в успехе шоу.
«Ловушка»
Тадеуш Ружевич, уже давно увлеченный творчеством и личностью Франца Кафки, в 1979 году заканчивает работу над пьесой «Ловушка». Она была опубликована в 1982 году, ее первое представление состоялось год спустя в норвежском Бергене. В Польше ее перенес на сцену Вроцлавского Театра «Вспулчесны» Казимеж Браун (премьера 7 января 1984, в роли Франца Богуслав Керц).
В Театре телевидения пьесу брата поставил Станислав Ружевич (премьера 10 декабря 1990). Главный герой — Франц (Ольгерд Лукашевич) — жертва сурового нрава своего отца (Густав Луткевич). Из-за неумения адаптироваться к жизни он сам причиняет боль самым близким людям. Матери (Ева Жуковская), очередным невестам: Фелиции (Габриэля Ковнацкая), ее подруге Грете (Мажена Трыбала), Яне (Кристина Вахелко-Залеская), а также другу Максу (Ярослав Гаевский). Франца пугает перспектива брака, суть которого он неожиданно видит в мебельном магазине («если основой наших отношений должен быть стул или шкаф, то я не вижу… я должен… Кажется, у меня жар… мне нужно уехать… я никак не отношусь к мебели… я не хочу стать узником, невольником, я не могу двигать шкаф… может, это мой крест? Шкаф»).
В Театре Польском во Вроцлаве пьесу поставил Ежи Яроцкий (премьера 30 мая 1992) с Влодзимежем Прессом в главной роли. В «Ловушке» Ружевич поднимает вопросы о пределах свободы и границах эго художника. О том, какую цену приходиться платить за право сохранить свое ранимое внутреннее «я» в условиях суровой действительности. К поражающим своей изобретательностью пророческим видениям Кафки следует отнести сон Франца под яблоней. Детская игра с сестрами в жмурки превращается в предсказание их участи. Три юные невинные девушки в светлых матросках убегают от брата, а тот гоняется за ними с завязанными глазами. Девушки бегут все быстрее, одежды на них становится все меньше. В конце мы видим их, бегущих в толпе других, тоже почти нагих женщин. В след им звучит собачий лай. Все три сестры Франца Кафки погибли в Аушвице.
Тадеуш Ружевич собирал материалы к «Ловушке» в течение нескольких десятков лет. И хотя судьбу великолепного писателя Франца Кафки сложно назвать банальной, эту пьесу нельзя считать строго биографической.
Вместо классической фабулы здесь дается анализ своего рода двойного капкана, в котором пришлось существовать человеку двадцатого века. Как показывает Ружевич, он, прежде всего, стал жертвой «ловушки Истории», чьим зловещим символом являются Палачи, а также «ловушки биологии», о чем главный герой пьесы так прямо и говорит: «Это я ловушка, мое тело — ловушка, в которую я попал, родившись».
«Разбросанная картотека»
Что сказал бы нам Герой «Картотеки» образца 1959 года, перенесись он во времени на 33 года вперед? Ружевич вновь вернулся к теме комплексам своего поколения, по-прежнему не уверенного в тех идейных установках, которым оно следовало. Автор «разбросал» тексты своей дебютной пьесы, перемешав их с новыми, изменив диалоги, персонажей и сцены.
В цикле открытых репетиций, которые Ружевич провел с актерами Театра Польского во Вроцлаве (с 17 ноября до 2 декабря 1992), автор воплотил в жизнь постулат создания текста на сцене. Так появилась его «Разбросанная картотека», с большим успехом перенесенная затем в Театр телевидения Казимежем Куцем (премьера 30 ноября 1998).
Герой (Ежи Треля и Кшиштоф Глобиш) погружен в прошлое, но одновременно находится в новой реальности: в гуще процесса системной и ментальной трансформации. Здесь можно найти горячие темы из СМИ: например, сообщения о торговле человеческими органами и наркотиками или спор, кто из раввинов имеет право выставлять сертификат кошерности производимой в Польше водки. Здесь есть целая поэма, составленная из газетных объявлений. И еще одна, которая звучит особенно иронично, а именно глоссолалия, скомпонованная из газетных объявлений. И, наконец, великолепная игра замечательной плеяды краковских и вроцлавских актеров.
И напоследок: «Телетрендели»
Пьесу «Телетрендели» Тадеуша Ружевича, опубликованную в 2005 году в журнале «Dialog» по случаю 85-летия поэта, перенес на телеэкран Петр Лазаркевич (премьера 15 октября 2006). Содержание пьесы лучше всего передает ее подзаголовок: «Сценарий для общественного и частного телевидения».
Автор открыто высмеивает язык телевидения, которое в погоне за зрителем скатывается в бессвязную болтовню и явный китч. Семья сидит перед телевизором и равнодушно поглощает льющийся оттуда мутный информационный поток тупых телевикторин, идиотских реклам, глупых сериалов, фейковых публицистических программ. Нервное переключение каналов ничего не дает. Везде то же самое — всюду тошнотворно и безнадежно.
Автор: Януш Р. Ковальчик, апрель 2014
На русском языке в разное время были опубликованы:
- «Картотека» (пер. И. Киселевой);
- «Смешной старичок» (пер. Ю. Лоттина);
- «В расход!» (пер. Ю. Чайникова), «На четвереньках» (пер. Т. Джичимской), «Непорочный марьяж» (пер. К. Староскльской) в сб. Тадеуш Ружевич, Три пьесы, издательство «Три квадрата», 2004;
- «Телетрендели» (перевод К. Старосельской).