Родился 11 августа 1933 года в Жешове, умер 14 января 1999 года в Понтедере. Выпускник актерского факультета Высшей государственной театральной школы в Кракове (1955). В 1955–1956 годах учился на факультете режиссуры в московском Государственном институте театрального искусства им. Луначарского (ГИТИС). Там Гротовский познакомился с актерскими техниками Станиславского, Вахтангова, Мейерхольда и Таирова.
Истоки авангардного театра
После возвращения на родину Гротовский стал ассистентом в Краковской театральной школе и поступил на факультет режиссуры (1956–1960 годы). В 1957 году дебютировал на сцене Старого театра в Кракове, где с овместно с Александрой Мяновской поставил «Стулья» Эжена Ионеско. В Театре польского радио ставил радиопередачи по мотивам китайских и тибетских легенд и древней индийской драмы «Сакунтала». Тогда же подготовил и прочитал серию лекций о восточной философии в студенческом клубе «Под Ящурами» («Pod Jaszczurami»). В 1958 году на дипломных мастер-классах четвертого курса актерского факультета поставил спектакль «Женщина-дьявол» Проспера Мериме и современную пьесу Ежи Кшиштоня «Боги дождя» («Bogowie deszczu», Краковский камерный театр). В следующий раз Гротовский поставит ее в обновленной версии в «Театре 13 рядов» в Ополе. В 1959 году поставил в Старом театре «Дядю Ваню» Чехова, но в этом же году переехал в Ополе, где открыл «Театр 13 рядов». Завлитом этого театра стал Людвик Фляшен (литературный и театральный критик, ранее завлит Театра им. Ю. Словацкого в Кракове). Сотрудничество Гротовского с Фляшеном очень скоро переродилось в создание авангардного театра, который стал также активным исследовательским центром.
Театр-Лаборатория
Первой премьерой в Ополе стала постановка «Орфея» Жана Кокто в 1959 году. Там же Гротовский поставил «Каина» Джорджа Байрона (1960), «Мистерию-Буфф» Владимира Маяковского и «Сакунталу» Калидасы. Работая над «Сакунталой», режиссер сотрудничал с архитектором Ежи Гуравским. В результате родилась концепция такой организации театрального пространства, которая ликвидировала разделение на сцену и зрительный зал. Единственным спектаклем, который в это время Гротовский поставил вне своего театра, был «Фауст» по Иоганну Вольфгангу Гете в Театре Польском (Познань, 1960 год) в сотрудничестве с декоратором Петром Потворовским. В 1961 году в цикле «Публицистической эстрады» в «Театре 13 рядов» режиссер поставил два спектакля: «Туристы» и «Глиняные голуби». Оба они были основаны на документальных киносъемках и записях. В том же году он поставил «Дзяды» Адама Мицкевича, а год спустя другую романтическую драму — «Кордиан» Юлиуша Словацкого. Вместе с Юзефом Шайной Гротовский в 1962 году поставил первый и второй варианты «Акрополя» Станислава Выспяньского. На театральной афише появилось уже новое название опольского театра — «Театр-Лаборатория 13 рядов». Перед закрытием «Театра-Лаборатории» в 1965 году Гротовский поставил «Трагическую историю доктора Фауста» Кристофера Марло (1963), «Этюд о Гамлете» по Уильяму Шекспиру и Станиславу Выспяньскому (1964), а также третий вариант «Акрополя» Станислава Выспяньского (1964).
После ликвидации театра в Ополе Гротовский вместе с коллективом переезжает во Вроцлав. Премьерой «Театра-Лаборатории 13 рядов» на новом месте стал четвертый вариант «Акрополя» (1965), который, как и все предыдущие, был приготовлен совместно с Юзефом Шайной. Последний, пятый вариант этого спектакля, был поставлен два года спустя — в 1967 году.
Кроме того, в 1965 году во вроцлавском театре, который Гротовский дополнительно назвал «Институт исследования актерского метода», состоялись премьеры двух новых вариантов «Стойкого принца» по Кальдерону–Словацкому. Третий вариант этого спектакля Гротовский показал в 1968 году. В 1967 году режиссер вместе с труппой прервал репетиции спектакля «Евангелие». Однако до этого все же успела состояться открытая репетиция и несколько закрытых показов. Этюды, показывающие жизнь Христа и современное христианское мировоззрение, нашли свое продолжение в переломном спектакле театра Гротовского «Apocalypsis cum figuris», насыщенном цитатами из Библии, Ф. М. Достоевского, Томаса С. Элиота и Симоны Вейль. «Apocalypsis cum figuris» наряду с «Акрополем» и «Стойким принцем» получил самую большую мировую известность и был поставлен в трех версиях: в 1968, 1971 и 1973 годах. Все они шли в театре во Вроцлаве, который с 1971 года получил новое название — «Институт актера – Театр-Лаборатория». Гротовский поставил этот спектакль, работая со своим ведущим актером Ришардом Чесляком. В 60-х и 70-х годах «Театр-Лаборатория» провел свыше десятка крупных зарубежных гастролей и принял участие во всех важных театральных фестивалях.
«В одном из своих первых спектаклей, противоречивых “Богах дождя”, Гротовский-режиссер — как писал Збигнев Осиньский — противопоставляет себя автору, а театр — литературе. Гротовский не только меняет название пьесы (изначальное название — “Семья неудачников”), но также вводит фрагменты других поэтических произведений и добавляет кинопролог. В программе спектакля размещает слова Мейерхольда: “Выбрать пьесу автора — не значит разделять его взгляды”. Впоследствии Гротовский говорил в интервью: “Что касается моего отношения к драматургическому тексту, то я считаю, что он должен быть лишь темой, на основе которой режиссер создает новое произведение искусства, то есть спектакль”». (Р. Конечна «Перед премьерой “Неудачников”. Разговор с режиссером», «Trybuna Opolska», 265)
С этого момента Гротовский будет последовательно защищать права режиссера на вмешательство в текст, большинство его следующих спектаклей будет создано «по мотивам» или «на основе» текста автора. Он не хотел традиционным образом рассказывать сюжет, но старался так преобразовать драму, чтобы создать целостную постановку. В следующих своих премьерах, «Орфее» и «Каине», Гротовский оспаривал традиционную функцию литературы в театре, монтировал спектакль так же, как это делается в кинематографе. Его упрекали в чрезмерной любви к формальным экспериментам. Он сам потом признавал, что спектакль «Каин» был:
«скорее экзорцизмами против традиционного театра, чем предложением альтернативы». (Ежи Гротовский, «Театр -Лаборатория 13 рядов», «Пятый Фестиваль польского современного искусства», Вроцлав 17-25 октября)
Гротовский создавал свою программу, детально исследуя отношения между сценой и публикой и, как следствие, между актером и зрителем. В «Сакунтале» зрители приняли роль коллективного героя, в «Дзядах» к ним относились как к участникам обряда, в «Кордиане» они были пациентами психиатрической больницы, а в «Фаусте» вошли в роль исповедника. В это же время режиссер вместе с коллективом сосредоточился прежде всего на поиске новой формы выражения актерского мастерства, для которого особое значение имела работа над «Сакунталой».
«В спектакле “мы исследовали возможности знаков в европейском театре. Мы делали это с известной долей ехидства: хотели создать спектакль, который дал бы образ восточного театра, однако не настоящего, а такого, каким его себе представляют европейцы. [...] Но под предлогом этих поисков — иронических и направленных против зрителя — скрывалось намерение открыть систему знаков, подходящих для нашего театра, для нашей цивилизации”. Гротовский признавал, что этот путь должен привести к созданию знака-шаблона, но одновременно именно работа над этим спектаклем привела, как он говорил, к “началу поисков органических человеческих отношений, для того, чтобы затем их структурировать. Именно это, как мне кажется, помогло воплотить самую плодотворную идею нашего коллектива, то есть исследования в области актерского мастерства”». (Ежи Гротовский, «Театр и ритуал», «Dialog», 1969 год, № 8)
Бедный театр
В ежемесячнике «Одра» в 1965 году Гротовский опубликовал эссе «К бедному театру». Это название стало также названием книги, которая появилась вначале в Дании, а потом в США с предисловием Питера Брука в 1968 году. Книга Гротовского была издана во многих странах (кроме Польши) и стала пособием для театров, которые в в 60-е и 70-е годы находились в процессе творческого поиска. Книга подводит итоги первого периода работы режиссера, в котором акцент ставился на формирование актерского метода и определение идеи «бедного театра». Работа над телом актера заключалась в мночасовой синкретичной тренировке с использованием восточных техник. Тренировался также голос. Гротовский старался достичь источников первобытной экспрессии. Увлеченный мыслью Юнга, он искал архетипы, которые могут помочь формировать роль, способную стать тотальным актом, жертвой актера. Однако целью подобного экстатического актерства «Театра-Лаборатории» было не достижение транса, а точной игры в состоянии обостренного восприятия.
«Стойкий принц» и «Apocalipsis cum figuris» — апогей экстатического актерства, а также пример воплощения концепции бедного театра, о которой в изданной в это же время книге «Пустое пространство» писал Питер Брук:
«Небольшая польская труппа под руководством мечтателя и мистика Ежи Гротовского тоже работает во имя священной цели. Гротовский считает, что театр ценен не сам по себе; подобно музыке и танцам в некоторых братствах дервишей, театральное представление — это способ и средство самопознания, самоисследования, это путь к спасению. Палитра актера — сам актер. […] При таком отношении сценическое искусство становится делом всей жизни; актер шаг за шагом расширяет свои знания о себе самом не только во время репетиций, всегда мучительных, непохожих одна на другую, но и во время представления — огромного восклицательного знака в его монологе. По терминологии Гротовского, актер должен позволить образу «проникнуть» в его душу; сначала все в нем сопротивляется этому вторжению, но упорным трудом актер приобретает целый ряд технических навыков, которые позволяют ему управлять своим телом и психикой и подавлять это сопротивление. «Самопроникновение» роли связано с самораскрытием: актер добровольно показывает свое истинное лицо, понимая, что невозможно постигнуть секреты роли, не отказавшись от защитных покровов, не раскрыв секретов своего “я”. Таким образом, исполнение роли становится жертвоприношением, причем актер публично приносит в жертву как раз ту часть своего “я”, которую большинство людей предпочитают скрывать. Эта жертва — его дар зрителю. […] Гротовский сделал бедность своим идеалом, его актеры отказались от всего, кроме своего тела, но в их распоряжении остался инструмент: организм и безграничный запас времени — не удивительно, что они считают себя самым богатым театром в мире» (Питер Брук, «Пустое пространство». Варшава, 1977).
Активная культура и Театр истоков
В 70-х Гротовский начал постепенно уходить от театра и перестал ставить театральные пьесы. Он углублялся в исследования среднеазиатской культуры. В 1970 году режиссер совершил свое третье путешествие на Восток, поехал в Индию (ранее в 1956 году он был в центральной Азии, а в 1962 году в Китае). Занялся дидактической работой, вел занятия и паратеатральные стажировки для польских и зарубежных актеров. Кроме того, он начал приглашать бывших зрителей на свои занятия. Это был результат сформулированной в 70-е годы программы «активной культуры». Гротовский занялся межчеловеческими отношениями в новом измерении – измерении «праздника». Эта новая, «живая культура» заключалась во встрече лицом к лицу с другим человеком. В последнем театральном спектакле Гротовского «Apocalipsis cum figuris» зритель и актер должны были быть как можно сильнее объединиться, однако существовало разделение на пассивных и активных участников.
В организованных с 1973 года новых проектах, объединяющих тренинги с выступлениями, это разделение должно было исчезнуть. В образце культуры, который постулировал Гротовский, не было потребителя, все были призваны творить. Очередные проекты были открыты для участия публики. Во Вроцлав и Бжезинку недалеко от города Олесница, где проходили эти выступления, съезжались участники со всего мира. С 1973 года Гротовский и Театр-Лаборатория проводили также стажировки за рубежом, работали в Соединенных Штатах, (1973, 1975, 1977), Франции (1973, 1976, 1977), Австралии (1974), Австрии (1974, 1975), Италии (1975, 1977), Швейцарии (1976, 1977), ФРГ (1977), Канаде (1977). Проекты, такие как «Специальный проект» («Special Project», 1973) или «Мероприятие гора» (Przedsięwzięcie Góra, 1977), напоминали коллективные психотерапевтические сеансы. Они были попыткой найти новое межчеловеческое соглашение, основанное на телесной и ментальной восприимчивости, а также совместном контакте и действии. Они заключались в постепенном создании межчеловеческих систем коммуникации – вначале при помощи движения, потом голоса, и наконец, совместного пения. Интенсивные паратеатральные мастер-классы состоялись также в 1975 году во время организованного Гротовским и Театром-Лабораторией Университета исследований Театра Наций. Во Вроцлав приехала группа людей, которых вдохновляла мысль Гротовского: Питер Брук, Жан-Луи Барро, Джозеф Чайкин (Open Theatre), Эудженио Барба (Odin Teatret), Лука Ронкони, Андре Грегори.
В 1976 году Ежи Гротовский представил новую исследовательскую программу, которую назвал «Театром истоков». Программа была реализована в белостоцком воеводстве, а также во время путешествий в Мексику, Нигерию, Индию и Республику Гаити. Поиски имели этнологический и антропологический характер. Гротовский вместе с группой иностранных коллег исследовал ритуалы в отдельных частях мира и старался найти общий корень, исследовал их театральную форму.
Гротовский говорил, что его цель: «не кормиться экзотикой, фольклорным праздником или фестивалем культур, так называемого Третьего мира». («Wyprawy terenowe Teatru Źródeł», oprac. R. Różycki // «Notatnik Teatralny» 1992 тк 4)
Исследуемые техники должны были, скорее, позволить вновь почувствовать связь с естественным миром.
Искусство как проводник
В 1982 году, во время военного положения в Польше, Гротовский эмигрировал в Соединенные Штаты. Вначале он был профессором университета Колумбия в Нью-Йорке. В 1983 году стал профессором калифорнийского университета, где смог закончить свой следующий проект — «Объективную драму». Проект заключался в поиске общих, транскультурных позиций и движений, которые могли бы стать универсальными, что привело бы к создании искусства ритуального характера. В 1984 году коллектив «Театра-Лаборатории» принял решение о своем роспуске. Начиная с 1985 года Гротовский жил в Понтедере в Италии. Там он работал в центре Гротовского (Work Centre of Jerzy Grotowski - Centro di Lavoro di Jerzy Grotowski) с группой международных стажеров над программой «Ритуальное искусство». Теснее других сотрудничал с Томасом Ричардсом, своим учеником, который также документировал исследования Гротовского этого периода и занимался публикацией его работ.В частности, он издал «Работу с Гротовским над физическими действиями». Последний период в творчестве Ежи Гротовского — это работа в условиях лаборатории. Студенты играли, будучи изолированными, а результаты их работы видели лишь немногие. Только позже их показали широкой публике.
В конце жизни, в 1997 году, Гротовский стал профессором на открытой специально для него кафедре антропологии театра в Коллеж де Франс. Скончался в Понтедере после тяжелой и продолжительной болезни.
Важнейшие премии и награды:
- 1971 – профессор Высшей школы драматического искусства (Ecole Supérieure d'Art Dramatique, Марсель);
- 1972 – Государственная премия первой степени в сфере искусства за «творческую деятельность в Театре-Лаборатории на поприще постановок и исследований актерского мастерства»; Почетная грамота, присуждаемая Национальным музеем США за «выдающийся вклад в развитие мирового театра»;
- 1973 – создание Американского института исследований творчества Ежи Гротовского, главная задача которого заключалась в «распространении в США артистических открытий и идеи Гротовского»; почетный доктор университета в Питтсбурге;
- 1975 – лауреат награды города Вроцлав за «творческую деятельность в области театра»;
- 1985 – почетный доктор Чикагского университета;
- 1991 – почетный доктор Вроцлавского университета;
- 1997 – профессор Коллеж де Франс.
Автор: Моника Мокщицкая-Покора, октябрь 2002, актуализация июнь 2013 (SW)
