Мицкевич — инфлюенсер? О популярности романтической баллады
Вдохновенный поэт или бог маркетинга? Цикл Мицкевича «Баллады и романсы» наметил основные тенденции в литературе XIX века. Разберемся, как в те времена зарабатывали «лайки» и обзаводились «подписчиками».
Picture display
standardowy [760 px]
Титульная страница книги «Poezye» Адама Мицкевича, т. 1, Вильна, 1822 г., фото: Национальная библиотека Polona
Text
Быть может, уже сам внешний вид поэта: профиль юноши с худощавым лицом, чувственными губами и большим, прозрачным, обращенным наверх глазом — предвещал новизну.
— писала Мария Грабовская по случаю 150-летнего юбилея выхода в свет первого тома «Поэзии» Адама Мицкевича. До его книжного дебюта в июне 1822 года собрания сочинений обычно выходили у зрелых авторов, на счету которых были всем известные произведения. Но с Мицкевичем дело обстояло иначе.
Ему только исполнилось двадцать три года, но он был не по возрасту зрел. Если не считать студенческого эксперимента (стихотворение «Городская зима», опубликованное в 1818 году в журнале Tygodnik Wileński), Мицкевич особенно не мог похвастаться писательским опытом, хотя в амбициях ему было не отказать. Благодаря стипендии он поступил в Виленский университет, где, в частности, изучал алгебру, физику и химию, греческую и римскую литературу, познавал тайны поэзии и риторики. Однако поэт занимался не только получением всестороннего образования: Мицкевич участвовал в студенческой жизни, был одним из создателей Общества филоматов. Важную роль в формировании мировоззрения будущего поэта сыграл его преподаватель Леон Боровский, проложивший путь виленскому романтическому движению. А в том, насколько трудно стать авторитетом для молодежи, Мицкевич убедился во время преподавания литературы, истории и права в уездной школе в городе Ковно (ныне Каунас).
Picture display
standardowy [760 px]
Открытка с иллюстрацией Константы Гурского к балладе Адама Мицкевича «Пани Твардовская», 1914, фото: Музей литературы / East News
Подытожим: молодой, креативный, трудолюбивый, увлеченный. У Мицкевича были все предпосылки к тому, чтобы стать инфлюенсером в литературе. Ему только не хватало чего-то, что привлекло бы внимание миллионов. Какое-то революционное произведение? (Но он уже написал «Оду к молодости»). Новаторский философский трактат? (Но он уже защитил степень магистра философии.) Громкое выступление? (Так он бы мог уже получить докторскую степень за свои филоматские речи). В конце концов он выбрал антиклассицистическую провокацию.
«Мне нравится»
Text
Он перевернул сразу всю классическую литературу в Литве, из-под его пера градом сыпались баллады и поэмы, написанные в новой форме и воспламеняющие умы молодежи,
— писал Каэтан Козьмян в «Дневниках» 1865 года. И это вовсе не комплимент, ведь Козьмян, сторонник классицизма, с самого начала презрительно относился к начинаниям юного романтика. Однако даже он не мог не отметить роли поэта в формировании сознания современников. Уж кто-кто, а Мицкевич умел заинтересовать.
Picture display
standardowy [760 px]
Адам Антони, «Свитезь», «Баллады и романсы», почтовая карточка, фото: отел оцифровки, Цифровая библиотека WBP в Люблине / dLibra Digital Library
Мицкевич начал с рекламы. Прежде, чем цикл из четырнадцати произведений увидел свет, газета Dziennik Wileński опубликовала «Свитезянку» вместе с анонсом «Баллад и романсов». Мелодичный стих, простые рифмы, любовь и предательство пришлись читателям по вкусу. Они с нетерпением ждали из типографии Юзефа Завадского небольшой томик, украшенный сентиментально-классицистскими рисунками. Казимир Вуйцицкий заметил его (или кто-то рассказал ему об этом) в ларьке пиаристов среди религиозной литературы:
Text
То был единственный экземпляр, который сначала попал в руки молодежи постарше. Он стремительно разошелся в довольно широком их кругу и был многократно переписан.
Мицкевич считал, что читателю понравится короткая форма, простой сюжет, сочетание фольклорного и фантастического, необычное единение лирических, эпических и драматических элементов, то есть нечто совершенно не похожее на то, что предлагал классицизм. И интуиция его не подвела. Он рискнул соединить в одной книге чувственность и дидактизм, строгую элегантность и предательскую иронию. В балладе «Возвращение отца» он писал: «Вздорной она мне казалась сначала / Потом внушила тревогу» (пер. М. А. Зенкевича) — под этими строками могли бы подписаться многие читатели. В «Романтике» Мицкевич описал программные тезисы собственно романтизма — эпохи, официально начавшейся в июне 1822 года.
Подписчики
Picture display
standardowy [760 px]
Константы Гурский, открытка к «Возвращению отца» Адама Мицкевича, 1911, фото: Национальная библиотека Polona
Text
Адам объявил о подписке на свои произведения, но это пока еще не публично, не все еще об этом знают и до определенного времени знать не будут,
— раскрыл секрет Казимир Пясецкий еще до выхода из печати «Баллад и романсов». Мицкевичу удалось создать ауру таинственности. На вопросы любопытствующих об авторе отвечалось вскользь: «Литовец». После публикации ознакомительного фрагмента баллад напряжение в прессе нарастало, журналисты требовали больше стихотворений.
Агнешка Каймович в своей диссертации о балладомании в Польше напоминает, что в XIX веке лучшей рекламой для начинающих творцов были социальные связи и система подписных изданий. О новом произведении узнавали из популярных журналов (в них печатали анонс или рецензию) или через «сарафанный маркетинг». Так подогревалось любопытство, а гарантией качества должно было стать доброжелательное мнение уважаемого литературного критика. (Как видно, современные маркетинговые стратегии мало чем отличаются от практик девятнадцатого столетия).
Picture display
standardowy [760 px]
Озеро Свитязь, Новогрудек, до 1939, фото: Национальная библиотека Polona
Кто же поддался рекламе? К первому изданию «Поэзии», которое включало в себя «Баллады и романсы», прилагался список подписчиков. Всего было 124 фамилии, от Антоневича Михала до Завадзкого Винценты (на самом деле последним должен был стать Зелинский Томаш, но автор списка весьма вольно отнесся к концепции алфавитного порядка). Некоторые подписчики заказали несколько экземпляров, так что на самом деле у первой книги Мицкевича было больше читателей. Оплатившими по пять томов рекордсменами были: историк Иоахим Лелевель, князь Адам Чарторыйский и Михал Верещака — брат Марыли, возлюбленной поэта. Последнему поэт посвятил балладу «Свитезь». Как бы то ни было, Марыля и сама ждала книгу, но Мицкевич, видимо, забыл о своем обещании, поэтому нетерпеливая читательница попросила знакомого вмешаться. А томик-то было не так просто достать.
Охваты
Text
Мы жалеем, что велели напечатать так мало, только пятьсот экземпляров,
— сообщал Ян Чечот в письме Онуфрию Петрашкевичу спустя всего несколько дней после премьеры. После успеха «Баллад» издательство решило выпустить второй том произведений Мицкевича, включавший вторую часть «Дзядов», но на этот раз тираж должен был быть в три раза больше. А поскольку первый том разлетелся как горячие пирожки, то весной 1823 года допечатали еще тысячу экземпляров — тайно, без цензуры!
Весть о молодом и талантливом поэте разошлась быстро. Благодаря подписке баллады Мицкевича добрались до жителей Вильны, Варшавы, Люблина, Белостока, Гродно и Санкт-Петербурга. Отдельные работы перепечатывали журналы Astrea, Wanda, Jutrzenka. И хотя Мицкевич не был ни первым автором баллад (он открыто признавал, что не написал бы их, если бы не Карпинский и Немцевич), ни самым плодовитым (в этом его опередил Одынец), именно произведения Мицкевича перепечатывали чаще всего. По подсчетам Каймовича, в 1822–1830 годах (то есть в период от премьеры до Ноябрьского восстания) «Баллады и романсы» выдержали шесть переизданий. Отдельно «Свитезянку» опубликовали девять различных изданий, «Романтику» перепечатывали семь раз, а «Возвращение отца» — шесть. Трудно сказать, сколько на самом деле было читателей у Мицкевича, потому что книгу одалживали, переписывали, учили наизусть, а у автора были преданные поклонники как среди интеллигенции, так и среди низших слоев общества.
Фолловеры
Picture display
standardowy [760 px]
Адам Антоний, «Пани Твардовская», «Баллады и романсы», почтовая карточка, фото: отдел оцифровки, Цифровая библиотека WBP в Люблине / dLibra Digital Library
Text
Выход томика пробудил любопытство и интерес, каждый день по несколько новых [подписчиков] приходит,
— информировал Чечот Петрашкевича. По финансовым причинам не все могли позволить себе такую роскошь, как подписное издание. Францишек Герман в книге «Шопен и варшавские литераторы» утверждал, что композитор и его сестры читали вслух, обсуждали и даже ставили «Баллады и романсы». Страстным поклонником поэта слыла и повариха Шопена, которая «вместе с запахами готовящихся блюд впитывала отголоски споров и чтений шумного общества». Вот и Габриэля Пузынина писала в дневнике «В Вильне и в литовских усадьбах»:
Зимой 1824 года таким «молитвословом» стали два томика в обложке из розовой крепированной бумаги, собрание первых стихов Адама Мицкевича, которое все вырывали друг у друга из рук, ведь это была новинка, к тому же необычайно красивая. <…> Эти стихи почти каждый вечер читали в нашей гостиной и слушали всегда с новым интересом, всегда с одним и тем же волнением.
Возможно, в этих воспоминаниях слышны отголоски мицкевичевской легенды, но даже если градус слегка завышен, они хорошо иллюстрируют феномен «Баллад и романсов». Сборник стал глотком свежего воздуха в польской литературе, смелым выражением непопулярных взглядов, открытым нападением на закостеневший классицизм. Наверное, даже сам автор не осознавал, какие смятение и восторг — пусть и не у всех — вызовут его книги. Если бы Мицкевич жил во времена социальных сетей, на его фан-странице были бы следующие комментарии:
Text
Оригинальность, простота, красивый и выразительный стих, живое, пламенное воображение и смелость нешаблонной мысли — во главная черта произведений этого молодого и многообещающего поэта
Author
(отрывок из рецензии, опубликованной в еженедельнике Wanda от 27 июля 1822 г.)
Text
Апологет юности покорил молодежь и, потакая их буйному нраву <...>, стал ее предводителем и обожествленным пророком
Author
(Анджей Козьмян, Познань, 1867 г.)
Picture display
standardowy [760 px]
Адам Антоний, «Будрыс и его сыновья», «Баллады и романсы», почтовая карточка, фото: отдел оцифровки, Цифровая библиотека WBP в Люблине / dLibra Digital Library
Text
Только под влиянием Мицкевича, который первым создал польскую балладу и романс, наполнив их родным содержанием, взятым из легенд, песен и народных сказок <...>, баллада в галицкой литературе тоже приобретает новую, отличную от прежней, форму, а вместе с ней и содержание
Author
(Вильгельм Брухнальский, Львов, 1894 г.)
А вот личное сообщение от Францишека Малевского, отправленное еще в 1820 году, когда произведения Мицкевича кружили среди друзей:
Text
Был у Боровского, переписал «Вот люблю!», отдал; он очень благодарил тебя и говорил, говорил много хорошего, и говорил искренне.
О сильной позиции Мицкевича на рынке свидетельствует не только растущее число «подписчиков», но и его подражателей. Несколько десятков поэтов, анонимных и не только, собирательно именовались «эпигонами», «графоманами», «стихоплетами», «литературными болванами». Их сравнивали с вьюном — ядовитым растением, которое обвивает своими побегами деревья. Среди одержимых балладоманией, как сказали бы классики, выделялись четверо поэтов: Юзеф Богдан Залеский, Антоний Эдвард Одынец, Александр Ходзько, Стефан Витвицкий. Говорили, что только Залесский мог сравниться талантом с мастером. Одынца называли «учеником» и «почитателем» Мицкевича, который скоро сможет составить ему конкуренцию. Ходзько слишком старался быть оригинальным, а Витвицкий злоупотреблял вопросительными знаками.
Последний к тому же стал героем литературного скандала. Буквально влюбленный в автора «Баллад и романсов», Витвицкий тут же опубликовал двухтомный сборник стихов под названием… «Баллады и романсы». Критика разнесла Витвицкого в пух и прах, а его стихи сочли плохим подражанием Мицкевичу. Каймович в своем исследовании балладомании в Польше кратко описывает дальнейшую судьбу поэта. Скомпрометированный, Витвицкий выкупил весь тираж своего сборника и уничтожил его, а затем на год спрятался в Подлясье, где «был учителем литературы в щуцинской гимназии». Позже он попытался реабилитироваться, подготовив новую версию своих юношеских баллад, но они так и не были напечатаны. В сохранившейся рукописи, датированной 1830 годом, Витвицкий каялся перед своими читателями:
Text
Испорченный снисходительностью, с которой публика приняла первые несколько опытов моего пера в газетах, я со всей самонадеянностью, присущей молодым людям, подумал, что сразу могу смело становиться писателем. <…> Когда потом я взял их [баллады] в руки и увидел, как полны они пустословием, безвкусицей и халатностью, я пожалел о своей поспешности; мне было стыдно за то, что я создал.
А какое впечатление произвели стихи Мицкевича на другого поэта, Станислава Стажинского из дворянского рода Доливов? Баллады «Свитезь» и «Свитезянка» он посчитал настолько совершенными образцами поэзии, что сжег собственные стихи и даже хотел послать их пепел поэту-пророку.
Хейтеры
Picture display
standardowy [760 px]
Адам Антоний, «Воевода», «Баллады и романсы», почтовая карточка, фото: отдел оцифровки, Цифровая библиотека WBP в Люблине / dLibra Digital Library
Text
<…> один только поэт Росоловский публично поклялся на Стигийских болотах, что до конца жизни баллад читать не будет, чтобы не испортить вкус,
— сообщал Чечот. Не все приняли творчество Мицкевича с восторгом, встречалось и отторжение, часто усиленное страхом нового. Говорили о «ослеплении» балладой. Для многих она стала синонимом «болезни», «рабства», ее называли «карикатурой», «сорняком» или «инородным телом», поскольку она пришла из Англии и Германии и отличалась от польской культурной традиции. Адептами жанра пренебрегали, их искусство называли «ребяческими экспериментами». Классицисты чувствовали, как романтики дышали им в затылок, а потому на своих встречах они читали первые попавшиеся баллады, только чтобы высмеять. С театральной сцены звучали слова: «Вот романтик бледный / Баллад писака скверный».
Так что реакция Росоловского на сборник стихов Мицкевича вполне объяснима. Каэтан Козьмян однажды практически напал на Мицкевича, назвав его «мастером создания странностей», а его баллады — «сумасшедшими стихами». Однако слово «мастер» — видимо, сказанное с иронией — указывает на понимание критиком роли Мицкевича в формировании вкусов молодого поколения. Даже самые завзятые насмешники и противники оказались бессильны перед его гением.
Учитывая, как Мицкевич влиял на поведение читателей и других писателей, его смело можно назвать инфлюенсером XIX века. В конце концов, он сделал модной не только балладу: Вуйчицкий писал о «лихорадке сонетомании», которая «превратилась в литературную эпидемию». Спустя двести лет Мицкевич по-прежнему остается звездой литературной сцены. Не только как автор (до сих пор появляются новые фильмы и спектакли по его произведениям), но и как герой (недавно Гжегож Узданский сделал его главным героем книги «Wypiór»). 2022 год объявлен Годом польского романтизма в связи с двухсотлетием публикации «Баллад и романсов» Мицкевича. Это отличная возможность снова обратить внимание на тексты XIX века и увидеть, что подчас они становятся метким комментарием к сегодняшней действительности.
Автор: Агнешка Варнке, ноябрь 2021
Избранные источники: K. Cysewski. Ballady i romanse — przewodnik epistemologiczny [w:] «Pamiętnik literacki», 74/3, 1983; M. Grabowska. Primula veris romantyzmu polskiego: w 150 rocznicę pierwszego wydania A. Mickiewicza «Poezji», t.1 [w:] «Rocznik Towarzystwa Literackiego imienia Adama Mickiewicza», 6, 1971; A. Kajmowicz. Wczesnoromantyczna »balladomania» w Polsce. Zjawisko, historia, oddziaływanie, Rzeszów 2017; Cz. Zgorzelski. O pierwszych balladach Mickiewicza [w:] «Pamiętnik literacki», 38, 1948.
[{"nid":"5695","uuid":"149c0660-3eab-4f7e-b15d-9a3a314fb793","type":"article","langcode":"ru","field_event_date":"","title":"\u0421\u043e\u0432\u0440\u0435\u043c\u0435\u043d\u043d\u043e\u0441\u0442\u044c \u0432 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u043e\u0439 \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u0438 \u0425\u0425 \u0432\u0435\u043a\u0430","field_introduction":"\u041d\u0430 \u043f\u0440\u043e\u0442\u044f\u0436\u0435\u043d\u0438\u0438 \u043f\u043e\u0441\u043b\u0435\u0434\u043d\u0438\u0445 \u043f\u044f\u0442\u0438\u0434\u0435\u0441\u044f\u0442\u0438 \u043b\u0435\u0442 \u0438\u0441\u0441\u043b\u0435\u0434\u043e\u0432\u0430\u0442\u0435\u043b\u0438 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u043e\u0439 \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u0438 \u0425\u0425 \u0432\u0435\u043a\u0430 \u0441\u0447\u0438\u0442\u0430\u043b\u0438 \u043d\u0430\u0447\u0430\u043b\u043e\u043c \u0441\u043e\u0432\u0440\u0435\u043c\u0435\u043d\u043d\u043e\u0441\u0442\u0438 \u043f\u0435\u0440\u0438\u043e\u0434 \u043f\u043e\u0441\u043b\u0435 \u041f\u0435\u0440\u0432\u043e\u0439 \u043c\u0438\u0440\u043e\u0432\u043e\u0439 \u0432\u043e\u0439\u043d\u044b (\u0442\u043e \u0435\u0441\u0442\u044c \u0432\u0440\u0435\u043c\u044f \u0432\u043e\u0437\u043d\u0438\u043a\u043d\u043e\u0432\u0435\u043d\u0438\u044f \u0430\u0432\u0430\u043d\u0433\u0430\u0440\u0434\u043d\u044b\u0445 \u0442\u0435\u0447\u0435\u043d\u0438\u0439). \u041e\u0434\u043d\u0430\u043a\u043e \u0432 \u043f\u043e\u0441\u043b\u0435\u0434\u043d\u0438\u0435 \u0433\u043e\u0434\u044b \u0438\u0441\u0442\u043e\u043a\u0438 \u0441\u043e\u0432\u0440\u0435\u043c\u0435\u043d\u043d\u043e\u0439 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u043e\u0439 \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u0438 \u0443\u0441\u043c\u0430\u0442\u0440\u0438\u0432\u0430\u044e\u0442 \u0443\u0436\u0435 \u0432 \u0442\u0432\u043e\u0440\u0447\u0435\u0441\u0442\u0432\u0435 \u043f\u0440\u0435\u0434\u0441\u0442\u0430\u0432\u0438\u0442\u0435\u043b\u0435\u0439 \u00ab\u041c\u043e\u043b\u043e\u0434\u043e\u0439 \u041f\u043e\u043b\u044c\u0448\u0438\u00bb (1895\u20131918).\r\n","field_summary":"\u041e\u0442 \u043f\u0430\u0440\u043d\u0430\u0441\u0441\u0438\u0437\u043c\u0430 \u0434\u043e \u0430\u0432\u0430\u043d\u0433\u0430\u0440\u0434\u0430: 5 \u0442\u0435\u0447\u0435\u043d\u0438\u0439, \u043e\u043f\u0440\u0435\u0434\u0435\u043b\u0438\u0432\u0448\u0438\u0445 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u0443\u044e \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u044e XX \u0432\u0435\u043a\u0430.","topics_data":"a:1:{i:0;a:3:{s:3:\u0022tid\u0022;s:5:\u002259609\u0022;s:4:\u0022name\u0022;s:33:\u0022#\u044f\u0437\u044b\u043a \u0438 \u043b\u0438\u0442\u0435\u0440\u0430\u0442\u0443\u0440\u0430\u0022;s:4:\u0022path\u0022;a:2:{s:5:\u0022alias\u0022;s:26:\u0022\/topics\/yazyk-i-literatura\u0022;s:8:\u0022langcode\u0022;s:2:\u0022ru\u0022;}}}","field_cover_display":"default","image_title":"","image_alt":"","image_360_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/360_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=657Yq-o6","image_260_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/260_auto_cover\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=58nl0Ijx","image_560_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/560_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=uyjmQphE","image_860_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/860_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=0DTNnHnI","image_1160_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/1160_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=KQjtn6cS","field_video_media":"","field_media_video_file":"","field_media_video_embed":"","field_gallery_pictures":"","field_duration":"","cover_height":"249","cover_width":"440","cover_ratio_percent":"56.5909","path":"ru\/node\/5695","path_node":"\/ru\/node\/5695"}]