Где он родился, он тоже не мог знать наверняка, но считал, что в Новогрудке, потому что там его крестили. Однако вполне вероятно, что он появился на свет в Заосье, небольшом поместье в сорока километрах к югу от города. Свидетелей, настаивавших на Заосье, было тоже довольно много, взять хотя бы дядю Фелициана, который тогда был подростком.
Братья Адама родились в Новогрудке, роды принимала одна акушерка, еврейка Давидкова. Об этом рассказывал один из братьев, Александр, который соглашался с Фелицианом. Адама принимала другая акушерка, польская дворянка Молодецкая, якобы как раз потому, что он родился в Заосье. Говорят, что Молодецкая, желая «сделать Адама разумным», перерезала пуповину на черной книге в кожаном переплете. Впрочем, спор о Заосье и Новогрудке — лишь начало, поскольку есть и другие варианты: корчма в городке Осовец или Литовка. Корчма, конечно, кажется версией заманчивой, ведь если бы наш национальный пророк родился посреди хмельного угара, то сразу бы стал «своим». Однако эти две версии скорее всего высосаны из пальца, в их пользу набираются только слабые аргументы. Одно известно наверняка: костел был в Новогрудке, и там крестили Адама Мицкевича. Это подтверждается документами.
Заосье, если оно и стало свидетелем рождения поэта, было дырой: лишь дом да сарай, возможно, еще какие-то хижины да хаты, все деревянные. О нем известно немного, хотя сохранились свидетельства. Есть литография, отпечатанная в типографии Фаянса с акварели Наполеона Орды. Орду, несчастного художника, некогда плохого композитора, страсть увековечивания родины охватила лишь на седьмом десятке. Впрочем, и не его произведение я вижу: рисунок на камне сделал Алоизий Мисурович по эскизу Орды.
Мелок Мисуровича должен был чем-то заполнить наброски Орды, эти пустые места на акварелях; он много добавил от себя. Небо тонет в потоке туч: здесь лес, здесь ограда, все поместье в кустах, деревьях, есть колодец с краном, а дом простой, кажется маленьким, но отдаление от нас его как будто увеличивает. Дом построен из балок, со входом посередине в окружении самых простых колонн. По обе стороны от входа по два окна. Двускатная крыша покрыта соломой, две трубы. Ближе к нам, со стороны дороги, амбар, «сарай с аркадой на столбах», крыша тоже покрыта соломой. Он важен, поскольку, когда Мицкевич возвращался в Заосье вспомнить места своего детства, он останавливался именно здесь.
Мисурович добавил еще кое-что: человеческие фигуры, которых Орда суеверно боялся — его акварельные эскизы пустые, лишенные духа, словно работа не слишком одаренного ребенка. На переднем плане две фигуры, лишь худо-бедно можно признать, что они не слишком большие и не слишком маленькие. На уровне дома, по грунтовой дороге с левой стороны, похоже, идут трое, или же это пара с лошадью или коровой: если измерять мир по их росту, то крытая соломой хижина — жилище гигантов.