Это книга не о танце, а точнее, не только о нем — биография Полы Ниренской, танцовщицы, известной, увы, прежде всего в качестве жены Яна Карского, в книге Вероники Костырко представлена как увлекательный рассказ о разочаровании, любви и мире, которого больше нет.
Одержимость детектива
«Танцовщица и Холокост» доказывает, что способ, которым рассказывается биография, важнее самой совокупности событий. При чтении этой книги прежде всего бросается в глаза серьезная исследовательская работа автора. Костырко тщательно добывает информацию, которая позволяет создать разносторонний портрет героини.
Любознательность автора местами напоминает одержимость: она не упускает даже самые незначительные детали (к примеру, пытается найти информацию о первом муже Ниренской, который в воспоминаниях самой танцовщицы и ее друзей не упоминается ни разу). Иногда Костырко, словно Витольд Гомбрович в «Космосе», из фрагментов и домыслов пытается построить цельный образ реальности, а реальность в этом случае есть жизнь, сформированная травмой и столкновением с безжалостными тоталитарными режимами.
Она голодала, чтобы танцевать
Пола Ниренская вошла в историю как икона танца модерн. Чтобы танцевать, она шантажировала родителей и устраивала голодовки. Однако больше самого мастерства ее интересовала эмоциональная экспрессия. Ее называют артисткой «освобожденного танца». Она училась в школе Мэри Вигман в Дрездене, эмигрировала в Лондон, а затем в США. Более семидесяти членов ее семьи погибло в Холокосте. Травма предопределила всю ее взрослую жизнь, которую она закончила самоубийством, прыгнув с балкона своей квартиры.
Достоинство книги заключается в том, что автор не только рассказывает о неизвестных фактах из жизни Ниренской, но и показывает дорогу к ним, тем самым демонстрируя свой репортерский талант и не боясь эмоций. Костырко не чуждается лирических отступлений и не прячет своего репортерского «я» — наоборот, некоторые абзацы напоминают путевые заметки из метафорического и настоящего путешествия, которое она совершила, работая над книгой.
Костырко не ставит себя в позицию всезнающего повествователя и позволяет себе сомневаться. В «Танцовщице и Холокосте» много вопросов и домыслов, которые становятся поводом для читательской рефлексии. Такая позиция автора свидетельствует об открытости по отношению к читателям и читательницам, желанию включить их в диалог. «В какой кинотеатр могла ходить Пола?» — спрашивает она, как бы предлагая: «Давайте подумаем об этом вместе».
Растоптанная канарейка и ужас на улицах
Упомянутая выше скрупулезность иногда может утомлять: повествование наполнено подробностями о жизни второстепенных персонажей, например, жизнеописаниями предков второго мужа Ниренской. Однако порою именно такая насыщенность подробностями сглаживает трагическую историю танцовщицы; Костырко словно перебирает нанизанные на веревку бусинки, разбирая на первый взгляд непримечательные факты — например, когда вспоминает канарейку, которую раздавила бабушка Полы. Иногда обширные отступления и вовсе завораживают — таковы описания популярных во времена Великой депрессии танцевальных марафонов.
Человеческая судьба представлена в книге в историческом, политическом, культурном и общественном контекстамах. Книга не является сборником забавных анекдотов, как это часто случается с биографиями; наоборот, это попытка тщательно изобразить безвозвратно исчезнувший мир. Восемьдесят два года жизни Ниренской изображены художественно — стиль биографии напоминает репортажи Ханны Кралль. Костырко пишет изящно и убедительно, поэтому ее книга читается как хороший роман.
Словно талантливая монтажерка, автор создает повествование из доступных ей фрагментов и рисует фон, на котором происходили события из жизни героини. Поразительны описания антисемитских атак в Варшаве в 20-е годы. Они напоминают отчет и при этом рисуют образ царившего тогда ужаса. Благодаря таким приемам «Танцовщица и Холокост» становится книгой не только о Поле Ниренской, но и введением в пейзаж ХХ века.
Любовь всей жизни
Из книги вырисовывается образ не только погруженной в танец артистки, но и женщины с богатой эмоциональной жизнью. Пола Ниренская была бисексуальна и влюблялась в основном в женщин — в «Танцовщице и Холокосте» об этом говорится прямым текстом. «Ненормативная» любовь в книге обретает видимость и право на существование. Сюжет романа Полы Ниренской с Мэри Вигман или композитором Прио Ренье не оказывается «тактично опущенным» или сглаженным. «Я думаю, что любовью всей жизни Полы была Прио Ренье» — честно пишет автор. Тем самым она создает нечто вроде анти-истории — образ, отличный от того, как обычно представляют Ниренскую: всегда вместе с мужем, легендарным курьером Польского подпольного государства. Карский, как пишет Костырко, знал о сексуальной ориентации своей возлюбленной и принимал ее. Мужу Полы в книге посвящена отдельная глава.
Биография-фильм
Уважения заслуживает изящность, с которой автор заканчивает биографию Ниренской. Несмотря на то что значительная часть книги напоминает скрупулезное расследование, самоубийство танцовщицы изображено необыкновенно тактично. Пожалуй, это единственный момент, когда Костырко отказывается от прежнего тона. Она не спекулирует на теме, а предоставляет голос близким и родным героини. О возможных причинах самоубийства в «Танцовщице и Холокосте» говорят только они, автор отходит в тень. Книга заканчивается неожиданно и быстро — так же, как рассталась с жизнью ее героиня.
Это книга не о танце, и адресована она не только любителям танца. Долгая биография танцовщицы представлена так увлекательно, что может стать отличным материалом для документального фильма.
Биографию Ниренской авторства Вероники Костырко несомненно стоит прочитать — если не для того, чтобы ознакомиться с жизнью и творчеством артистки, то хотя бы для того, чтобы оценить репортерский талант и язык автора. Кроме того, эта книга касается многих областей культуры, а значит, должна понравиться широкому кругу читателей.