«Пассажирка» — набросок сюжета
Сюжет на первый взгляд тот же. На трансатлантическом лайнере из Америки в Европу путешествует семейная пара, Лиза и Вальтер. Он работает в некоей международной организации, она — бывшая охранница в концлагере Аушвиц, которая скрывает (даже от супруга) свое прошлое. В Лондоне на судно садится таинственная пассажирка, которая напоминает Лизе одну из ее лагерных подопечных, Марту. К Лизе возвращаются тщательно скрываемые воспоминания. Во время войны эсэсовка Лиза пыталась применять к Марте принципы нацистской педагогики. Безрезультатно. Между жертвой и палачом началась сложная психологическая игра. Немке не удалось сломить упрямую польку, которая, скорее всего, погибла. А вдруг она сумела спастись? Под влиянием встречи с неизвестной пассажиркой Лиза рассказывает своему мужу правду о себе — хотя и не всю.
«Пассажирка» — интерпретации
По мнению Мариолы Янкун-Допартовой, Анджей Мунк, для творчества которого характерны такие картины»-манифесты иронического и антигероического течения «Польской школы», как «Эроика» и «Косоглазое счастье», ориентировался бы в своей киноверсии «Пассажирки» не столько на дух рассказов Тадеуша Боровского (родство с которыми заметили многие рецензенты этой картины), сколько на идеи, высказанные в «Дневниках» Гомбровича:
«В основе творческого замысла, как кажется, находится вопрос, который задал Гомбрович в «Дневнике» 1953 года, хотя мы уже никогда не узнаем, читал ли Мунк этот фрагмент. Вопрос, который относился к теме советских лагерей и литературы, рассказывающей правду о них, звучал так: „не было ли более корректно, учитывая наши знания о мире и человеке, если бы мы рассматривали этот мир из-за «железного занавеса» не как новый, невероятный мир, а лишь как нарушение и извращение обычного мира?...». Гомбрович последовательно показывал угрозы, которые таит в себе восприятие тоталитаризма в отрыве от его естественного контекста, то есть от реальности ХХ века, когда тоталитаризм путают с варварством и деградацией человечества. Гомбрович считал, что тем самым искажается правда о человеке и тоталитарном мире, а это делает человека беззащитным перед этими «нарушениями и извращениями», которые порождает эта реальность».
Это было бы шагом, выходящим за рамки всего, что режиссер делал ранее: произведений, успевших вызвать горячую полемику с участием важнейших авторитетов того времени. Возможно, поэтому никто из коллег и не отважился закончить этот фильм, премьера которого состоялась во вторую годовщину смерти режиссера. Версия Витольда Лесевича, который оперировал материалом, частично уже смонтированным Мунком, была снабжена политкорректным комментарием, далеким от ассоциаций с мыслями нелюбимого властями ПНР Гомбровича.
«Судя по киноматериалу, — продолжает Янкун-Допартова, — Мунк собирался снять психологический фильм о людях, совершенно оторванных от обычной жизни и обычного мира, принимающих решения, которые они никогда бы не приняли в «нормальной» реальности. Здесь же появляется мотив двойной морали эсэсовки Лизы, что совершенно не соответствует замыслу Мунка и лишает фильм глубины: акцентируется зло Лизы, а не поразительная обыкновенность этого персонажа, который просто выполняет свою работу, словно речь идет о контроле конвейерной линии на каком-нибудь крупном производстве. Тем самым совершенно размывается тот факт, что Лиза не знает, как воспользоваться шансом осознать ситуацию, в которой оказалось. Прошлое в ее воспоминаниях все более мифологизируется, все дальше отрывается от реальности».
Как бы не интерпретировался фильм «Пассажирка», получивший премию FIPRESCI на фестивале в Каннах, восторженно принимаемый в Венеции и на других фестивалях, он остается самой известной в мире картиной Анджея Мунка.
Автор: Конрад Зарембский, июнь 2010