Родился в семье железнодорожников, детство и юность провел в Ландарово в Виленском крае. Там же вступил в ряды Армии Крайовой, служил в 7-й Бригаде АК. Когда в Вильно вошла Красная армия, был арестован, провел более года в лагере в Калуге. После репатриации в Польшу в 1946 году поселился во Вроцлаве вместе с сестрой Изабеллой Вилл-Ленартович. Поступил на филологический факультет Вроцлавского университета, а в 1948 году стал студентом Высшей киношколы в Лодзи, которая два года спустя получила права академии. Решение о выборе профессии было реализацией его юношеской мечты, о которой он вспоминал в интервью Адаму Выжиньскому для журнала «Kino» (nr 7-8/2006):
«Сколько я себя помню, я всегда был заядлым киноманом, даже деньги на завтраки, которые давали родители, уходили у меня на кино. Мне нравились эти картинки, но режиссером я себя не видел, я об этом не мог и мечтать. Хотя еще до войны, учась в гимназии, я услышал, что в Берлине есть киношкола. Я стал узнавать о ней, но кто-то, кто жил в Берлине, сказал мне, что туда не принимают иностранцев, особенно из Польши. В киношколу я попал только после войны. В прессе появилась информация, что в Лодзи открывается киношкола. В то время я изучал полонистику во Вроцлаве, но решил поступать туда».
В Киношколе для Ленартовича самым главным была возможность общаться с режиссером Антонием Бохдзевичем. Он также тепло вспоминал встречу с выдающимся советским режиссером Всеволодом Пудовкиным, который заинтересовался одним из его этюдов. Уже в то время Станислав Ленартович был необыкновенным человеком: по воспоминаниям его коллег, он был единственным студентом из первого набора, кто не вступил в Союз польской молодежи. Эта инаковость и нонконформизм стали отличительной приметой всего его творчества.
Свою творческую карьеру он начал с работы в Студии просветительских фильмов, где снял «Миниатюры Кодекса Бехема» (1953), которые несколько лет спустя получили награду на престижном фестивале короткометражных фильмов в Оберхаузене. Однако по-настоящему — громко и ярко — Ленартович заявил о себе своим дебютным художественным фильмом «Зимние сумерки» (1956): сегодня он считается первой картиной, авторам которой удалось порвать с господствующими в польском кино канонами соцреализма. В своей «Истории польского кино» Тадеуш Любельский, который называет «Зимние сумерки» не иначе, как «безумным проектом», подытоживает произведение Ленартовича так:
«Появилось произведение, какого до этого в польском кино не было. Соцреализм обожал четкие сюжетные схемы, а в «Зимних сумерках» еле проглядывал контур фабулы (…) Соцреализм делал ставку на «новое» и на «молодых». «Зимние сумерки» упорно занимались «прежним» и «старыми» (…) В соцреализме единственной допустимой поэтикой была поэтика реализма, а «Зимние сумерки» резко отказывались от реализма, причем не только в невероятных, с отсылками к авангарду 20-х годов (в особенности к поэтике Kammerspiel), сценах снов наяву. (…) Одним из табу соцреализма была религия, в «Зимних сумерках» много места занимает запись церковной службы, хотя герой остается маловером».
Ничего удивительного, что вокруг фильма разгорелись страсти. Александр Форд, контролирующий в то время польскую киноиндустрию, добился того, что фильм вышел на экраны лишь в небольшом количестве копий и был запрещен к дистрибуции за рубежом. Мнения критиков насчет картины разделились. Тем не менее картина, прокат которой начался спустя две недели после «Человека на рельсах» Анджея Мунка, сыграла свою роль. Спустя годы Анджей Колодыньский на страницах журнала «Kinо» (nr 3/1998) вспоминал:
«Я посмотрел его, наверное, на следующий день после премьеры во Вроцлаве и отлично помню, как он нас тогда поразил — нас, молодых, завзятых киноманов — своей необыкновенной художественной формой и атмосферой».
Вскоре после этого Ленартович присоединился к Польской киношколе. Его фильм «Таблетки для Аурелии» (1958) рассказывал об операции по поиску оружия, необходимого для освобождения пленных партизан, которая стоила многим подпольщикам жизни. Тадеуш Любельский относит это произведение к особо интересным работам Школы «антигероического» направления:
«С одной стороны, режиссер — вразрез с мифологическим каноном Школы — хотел снять „обычный фильм об оккупации, в условиях которой поляки были бы показаны равноправными оппонентами немцев и имели бы шанс на победу”, фильм, действие которого разворачивается в осеннем пейзаже, не отказываясь от жанровых канонов военного остросюжетного кино или даже вестерна (…). С другой стороны, творческий темперамент Ленартовича толкал его в сторону художественных композиций, напоминающих экзистенциальное кино (…). В итоге фильм, в котором погибали почти все участники вооруженной операции, организованной Армией Крайовой, провоцировал на постановку тех же вопросов, что и канонические произведения Школы» («История польского кино», Катовице, 2009).
Но самым известным — и самым популярным у зрителей — фильмом Станислава Ленартовича стала смелая военная комедия «Итальянец в Варшаве» (1964). Эльжбета Чижевская и Збигнев Цыбульский великолепно сыграли здесь героическую связную движения сопротивления и ее трусливого брата, которые в оккупированной Варшаве прячут итальянского солдата. Ленартович лично отправился в Италию, чтобы найти исполнителя роли заглавного героя-дезертира — его выбор пал на актера и журналиста Антонио Чифарелло.
«Я хотел снять фильм, который показал бы оккупацию несколько с другой стороны, — признавался спустя годы режиссер в уже упомянутом интервью для журнала «Kinо». — Мартирологических фильмов было уже много, а мне казалось, что пора в конце концов показать, как поляки укрепляли свой дух благодаря чувству юмора и устраивали немцам неприятные сюрпризы. В какой-то степени именно юмор не дал народу отчаяться. Поляки не позволили себя психологически сломать, сохранили чувство юмора и не потеряли голову в это страшное и опасное время. В этом и состояла наша сила».
Творческое наследие Станислава Ленартовича состоит из более чем 20 художественных фильмов, в числе которых немало теленовелл, снятых в 60-е годы, когда Польское телевидение по примеру западных телеканалов решило экранизировать литературную классику и разные выдуманные истории. Внимания заслуживают также фильмы «Увидимся в воскресенье» (1959) — взгляд на Вроцлав, столицу Возвращенных земель, через перипетии его жителей, комедия «Полный вперед» (1966) со Збигневом Цыбульским и Здзиславом Маклакевичем, отражающая любовь Ленартовича к далеким путешествиям, а также судебная драма «Это я убил» (1974). Единственным фильмом автора «Зимних сумерек», который появился на международных фестивалях, была лирическая комедия «Красное и золотое» (1969), получившая награду в Вальядолиде. Эта основанная на тексте Станислава Гроховяка история о любви уже немолодых людей была великолепно сыграна Ядвигой Хойнацкой и Здзиславом Карчевским — теплый, добрый, вызывающий ностальгию по уходящему в прошлое провинциальному миру фильм. Алиция Хельман так писала о фильме на страницах еженедельника «Kultura» (nr 40/1969):
«В картине „Красное и золотое” диалог Гроховяка, содержащаяся в нем сила инвокации, конструируют автономную воображаемую реальность, которую этот фильм, похоже, всего лишь дополняет. А нужда в этом дополнении, как кажется, возникает в одной только сфере — в сфере актерской игры. Ядвига Хойнацкая и Здзизслав Карчевский создают „Красное и золотое” на наших глазах — в отдельных интонациях, жестах, в изменении мимики реализуется то, что относится к области кинематографического. Скромное, камерное кино местами превращается в захватывающий дух спектакль, и мы напряженно ожидаем очередного жеста Карчевского или реплику Хойнацкой. Кроме актеров в этом фильме невозможно заметить ничего. Может быть еще музыку Киляра, этого современного короля польских саундтреков».
Последним фильмом Станислава Ленартовича был телесериал «Страхи» (1979) по роману Марии Укневской. Тепло принятый телевизионной аудиторией сериал заново смонтировали в 1983 году: он вышел на широком экране под названием «Жаль твоих слез». Ленартович работал над картиной во время военного положения, и в этих обстоятельствах он решил отказаться от дальнейшей творческой деятельности.
В период III Речи Посполитой Ленартович участвовал в работе Комитета кинематографии (1989-1991). Вроцлавская студия перестала выпускать фильмы, но, в отличие от других режиссеров, Ленартович остался во Вроцлаве, став вдохновителем творческой жизни города. В 2008 году он получил приз Объединения польских кинематографистов за творческие достижения. Он до конца остался верен своему кредо:
«[Самое главное для режиссера] — завладеть вниманием и фантазией зрителя. Фильм снимается для публики, а не для собственного удовольствия. Я верю, что фильм может вызвать какой-то глубинный отклик у зрителя главным образом с помощью изображения. И всегда нужно быть собой — это дает нужные силы, чтобы воздействовать на публику».
Автор: Конрад Зарембский, ноябрь 2010