Лев Быковский, директор библиотеки на Кошиковой
История Льва (Леона) Быковского, директора Публичной библиотеки на Кошиковой улице в Варшаве, могла бы лечь в основу художественного фильма.
Как-то во время посещения варшавской Публичной библиотеки, известной среди горожан как Библиотека на Кошиковой, меня ждал огромный сюрприз. Как только я развернул заказанный в читальный зал межвоенный эмиграционный журнал «Лагерь», из него на стол выпало что-то вроде закладки. Я взглянул на узкую полоску бумаги и не поверил своим глазам... Экслибрис Ивана Огиенко! Попросив библиотекарей приклеить к журналу ценную памятку, к которой, судя по всему, прикасался выдающийся украинский государственный и церковный деятель, я вернулся к другим межвоенным украинским изданиям. Предчувствия меня не подвели — журналов из библиотеки Огиенко было больше. Каким же образом эти и многие другие редкие украинские эмиграционные издания 1920–30-х годов оказались в одной из библиотек польской столицы?
Благодарить следует Льва (Леона) Быковского (1895–1992) — выдающегося украинского библиографа и библиотековеда, который шестнадцать лет своей жизни посвятил крупнейшей городской библиотеке в Варшаве. Несмотря на то, что он многое сделал для развития польского книговедения и профессиональной подготовки польских библиотекарей, в Польше о нем знают гораздо меньше, чем в Украине, которую он покинул в двадцать шесть лет. Такое положение вещей, вероятно, не в последнюю очередь обусловлено драматическими перипетиями в жизни Быковского во время Варшавского восстания в августе-сентябре 1944 года. Украинского эмигранта безосновательно пытались обвинить в сотрудничестве с немецкими оккупантами и тем самым подтолкнули к бегству из Варшавы. Произошло это в водовороте военных событий, в период крайнего обострения польско-украинских отношений, в атмосфере всеобщего недоверия и подозрительности, поэтому современникам трудно было разобраться, что произошло на самом деле.
К счастью, Лев Быковский за свою долгую жизнь написал много воспоминаний, в которых, в частности, подробно воспроизвел варшавские события 1944-го. Мемуары с красноречивым названием «Польское восстание в Варшаве 1944 года. Воспоминания очевидца» впервые были опубликованы в 1963 году в Лондоне (по-польски — в 1964-м в парижском журнале Zeszyty Historyczne). Стоит отметить, что пережитое им в гибнущей Варшаве украинский книговед описал по горячим следам трагических событий. Тем более ценны эти воспоминания для современного читателя. Вспоминая события чудовищного года и поступки знакомых, Быковский признавал: «Лишь немногие знали, что я украинец. Остальные не подозревали меня в этом, а я и не высовывался».
Picture display
standardowy [760 px]
Публичная Библиотека на Кошиковой, 1936, фото из книги Фаустина Червиёвского
«Публичная библиотека Варшавы», 1936
Действительно, несмотря на активную общественную и научную деятельность Быковского в украинской эмиграции, польские библиографы и библиотекари считали его поляком. В 1928 году, устраиваясь на работу в Публичную библиотеку, украинский эмигрант в графе национальность написал «поляк» и указал римско-католическое вероисповедание. Поляки называли ученого по-польски Леоном. Эти факты зафиксированы в личном деле Льва (Леона) Быковского, которое хранится в библиотеке на Кошиковой.
Польская исследовательница Гражина Левандовская не исключает, что эмигрант предоставил такие данные, поскольку это было условием трудоустройства в госучреждении. По данным Левандовской, в 1933 году Быковский сменил конфессиональную принадлежность на протестантизм. Именно в Евангельской Реформированной Церкви он в 1937 году вступил в брак с польской дантисткой Маурицией Гочалковской, которую, судя по надписям на посвященных ей книгах, горячо любил. Впрочем, насколько далеко Быковский отклонился от истины, сообщив работодателю о польском происхождении? Для ответа на этот вопрос стоит вспомнить основные вехи его жизни.
Лев Быковский родился и рос на Звенигородщине в Центральной Украине. О своих детских и юношеских годах он рассказал в воспоминаниях «От Приворотья до Трабзона». Он писал, что воспитывался в польско-украинской семье, его отец Юстим Быковский происходил из обнищавшей польской шляхты, а у матери Анны Славинской были украинско-цыганские корни. Отец будущего библиографа, лесничий, был католиком, а мать — православной. Льва крестили в православии. Быковский писал, что в его родном доме звучал как украинский, так и польский язык, а родители бывали и в церкви, и в костеле. Он вспоминал толерантную атмосферу, царившую в родительском доме:
Text
Мои родители, которые были разного вероисповедания, никогда не обсуждали это в семье.
Особенно интересен в этих воспоминаниях рассказ о книге, которая поразила Быковского и повлияла на формирование его мировоззрения. Это был роман Генрика Сенкевича «Огнем и мечом». Юноша увлекся образом казака Богуна, которого он считал героем и патриотом отчизны.
После невероятных событий Первой мировой Быковский горячо поддержал идею создания независимого украинского государства. Свою миссию молодой любитель книг видел в формировании современной библиотечной политики, поэтому погрузился в создание Всенародной Библиотеки Украины (будущая Национальная Библиотека Украины имени Владимира Вернадского).
Впрочем, в 1921 году, опасаясь репрессий со стороны советской власти, Быковский был вынужден бежать в Польшу, куда двумя годами ранее перебрались его родители. В первый приезд Левко задержался в Варшаве ненадолго. Он был недоволен бытовыми условиями и уровнем образования в Варшавском университете, где он пытался изучать историю, поэтому уже в 1922 году нелегально отправился в Чехословакию, чтобы получить экономическое образование. Получив чехословацкий диплом инженера-экономиста и углубив знания в области библиографии, в 1928 году Быковский вернулся в Польшу. К тому времени у него уже был ценный опыт сотрудничества с известным чешским книговедом Ладиславом Живным и несколько книговедческих публикаций.
Перспективному ученому сразу же предложили престижную для эмигранта должность руководителя отдела новых поступлений крупнейшей городской библиотеки. Такой карьерный скачок был бы невозможен без содействия выдающегося польского книговеда Фаустина Червиёвского, который обратил внимание на талантливого книголюба из Украины еще в начале 1920-х. В течение двадцати пяти лет Червиёвский, выходец из Подолья, был директором Публичной библиотеки. Его считают одним из главных реформаторов польского библиотечного дела в межвоенный период. В тридцатые годы Лев Быковский практически был правой рукой Червиёвского. Совместными усилиями двое выходцев из Украины развивали сеть филиалов Варшавской публичной библиотеки, повышали профессиональный уровень библиотекарей и работали над концептуальными вопросами библиотекарского дела.
В то время Быковский редактировал польские книговедческие издания, преподавал на курсах для библиотекарей, но прежде всего разрабатывал стратегию развития библиотек в возрожденной Польше. Именно ему поручили подготовить программное выступление на IV съезде польских библиотекарей (31.05–02.06.1936), в котором была представлена программа развития публичных библиотек. Быковский отмечал необходимость «свободного и бесплатного доступа к книгам». Он утверждал также, что после длительного периода отсутствия государственности поляки должны создать современную и однородную библиотечную систему. Мысли Быковского не остались без реакции польских книговедов. Эугениуш Голус в своей рецензии на представленную украинским эмигрантом программу отметил:
Text
Небольшая брошюра Леона Быковского — первая в польской литературе попытка описания библиотечной политики как отдельной научной дисциплины.
Несмотря на активную деятельность в польской среде, Быковский находил время на украинские проекты, прежде всего книговедческие. Один из примеров такой деятельности — украиноязычная программа обучения библиотекарей, изданная в 1933 году в Калише Украинским Издательским Обществом. Брошюра «Книговедение, библиография и библиотековедение» написана на основании опыта, полученного Быковским на Варшавских высших библиотечных курсах, где он преподавал несколько лет. В предисловии к изданию Быковский писал:
Text
Живу надеждой, что даже в такой фрагментарной форме эта брошюра может пригодиться аспирантам в больших украинских библиотеках, а их руководителям лишний раз напомнит о необходимости издания украинского учебника библиотековедения.
В тридцатые годы Лев Быковский сотрудничает с украинскими учеными-эмигрантами, которых знал еще со времен Украинской Народной Республики и учебы в Украинской Экономической Академии в чехословацких Подебрадах. В числе его коллег были варшавские профессора Александр Лотоцкий, директор Украинского Научного Института, Иван Огиенко, преподаватель на факультете православного богословия при Варшавском университете, Иван Шовгенов (отец поэтессы Елены Телиги), в то время инспектор Министерства сельского хозяйства, и другие. Особенно теплые отношения сложились у него с Юрием Липой, врачом, писателем и геополитиком. Разговоры с гидрологом Шовгеновым и визионерские идеи Липы вдохновили Быковского на идею создания в Варшаве Украинского черноморского института — учреждения, где изучалось бы Черное море и его роль в жизни украинского народа. Открыть институт удалось лишь в 1940 году, уже при немецкой оккупации.
Именно в этот период эмигранта-книговеда коснулась проблема его двойной национальной идентичности.
Будучи директором Публичной библиотеки в 1942–1944 годах, Быковский был вынужден поддерживать связь с оккупационными властями, принимая решения по библиотечным ресурсам. Как Быковский в своих воспоминаниях, так и исследователи его биографии отмечали, что во время оккупации в библиотеке прятали ценные собрания книг — польских и украинских. По словам Быковского, вверенная ему библиотека играла роль своеобразного ковчега для книг многих известных авторов:
Text
В библиотеке были собраны, помимо многочисленных депозитов польских ученых, и ценные украинские книги. О них знали только я и некоторые коллеги. <...> В это время Библиотека пользовалась большим доверием общества. Здесь хранились депозиты разных людей. Укрывание этих депозитов могло нас подвергнуть опасности сначала со стороны немцев, а впоследствии и со стороны повстанцев.
Перечисляя книжные собрания, которые хранились на Кошиковой, директор библиотеки упоминает в числе прочих книги и архивы Ивана Огиенко, Ивана и Юрия Липы, документы Украинского Черноморского Института. Часть спасенных Быковским украинских изданий до сих пор хранится в библиотеке, которую он возглавлял во время войны.
Несмотря на подчеркнутую лояльность Быковского к Польше, с началом Варшавского восстания спецслужбы повстанцев обвинили его во вредительской деятельности в отношении польского народа. Книговеду напомнили о его украинском происхождении, что в условиях войны и напряженных польско-украинских отношений звучало как обвинительный акт.
Благодаря воспоминаниям Быковского «Польское восстание в Варшаве 1944 года» можно воспроизвести события того времени, увиденные его глазами. Из детального описания повседневной жизни библиотеки складывается образ человека, безгранично преданного делу спасения книг. Любитель книг даже в кульминационный момент восстания был убежден, что главная задача библиотеки — хранить книги, а не служить крепостью для военных или бомбоубежищем для гражданского населения. Эта позиция Быковского встретилась с непониманием и критикой со стороны других библиотечных работников и повстанцев.
В своих воспоминаниях Быковский объясняет свое тогдашнее поведение:
Text
Я старался идти по средней линии — подчинялся требованиям повстанцев, а одновременно пытался защитить Библиотеку от их действий. Я считал, что в случае участия Библиотеки в повстанческой борьбе, ее собрания могли пострадать или вовсе погибнуть.
Picture display
standardowy [760 px]
Баррикада у здания Публичной Библиотеки, ул. Кошикова, 26, фото: Мариан «Вырва» Грабский / Музей Варшавского восстания
Любопытны воспоминания Быковского о том, как во время восстания по городу распространились безосновательные слухи об участии украинцев в подавлении освободительного движения поляков и их зверств в отношении гражданского населения города. Он однозначно указывает на иррациональность таких обвинений и заинтересованность оккупантов в том, чтобы столкнуть два народа друг с другом.
Воспоминания Быковского о повстанческих буднях библиотеки дополняет ежедневник библиотеки, который он вел вместе с библиотекаршей Яниной Пешинской. Несколько лет назад цифровую копию этого уникального документа опубликовали на сайте библиотеки.
Нервная атмосфера в библиотеке, жалобы сотрудников, сведение личных счетов, наконец, напряженные польско-украинские отношения — совокупность этих обстоятельств поставила Быковского перед лицом смерти. 22 августа в разгар восстания его арестовали функционеры Государственного Корпуса Безопасности, повстанческой тайной полиции. Его обвинили в сдаче немцам польских книг.
Сцена задержания Быковского описана не только в его собственных воспоминаниях, но и в романе польской писательницы Марии Домбровской «Приключения мыслящего человека». Домбровская изобразила Быковского под вымышленной фамилией Оленюк. Она была свидетелем этого эпизода, поскольку вместе с другими известными польскими деятелями нашла убежище в стенах библиотеки по приглашению ее директора. В обоих источниках упоминается, что задержание Быковского было грубым, сопровождалось оскорблениями и избиениями. В то же время оба автора отмечают, что присутствующая в библиотеке польская интеллигенция пыталась защищать коллегу.
Лев Быковский содержался в повстанческой тюрьме на Познаньской улице две недели. Повстанческая прокуратура не нашла состава преступления и сняла с него обвинения. Но унижение в тюрьме и рана, нанесенная немецким снайпером, подкосили его физическое здоровье и моральное состояние. Книговед, вложивший столько усилий в польское библиотечное дело, очень тяжело переживал публичное пренебрежение во время ареста.
Даже сегодня, спустя много лет после трагических событий 1944-го, описанные Быковским образы жизни на руинах Варшавы заставляют растрогаться. Горстка библиотекарей, после поражения восстания оставшаяся на Кошиковой, напоминала робинзонов посреди развалин. Но и в таких обстоятельствах они пытались спасать книги и архивные документы, находя их в полуразрушенных домах.
Тем временем в сожженную Варшаву вот-вот должна была войти Красная армия, а за ней и сталинские захватчики, которые охотились на украинских эмигрантов. 17 октября 1944 года супруги Быковские, в восьмой день годовщины своего брака навсегда простились с Варшавой и отправились на запад. Покинуть город все еще слабому после ранения Льву и тяжело больной туберкулезом Мауриции помогли друзья-эмигранты. Благодаря их помощи Быковскому удалось вывезти часть украинских книг и документов, которые хранились на Кошиковой.
Сегодня, зная трагические судьбы украинских деятелей, оставшихся на занятых Красной армией территориях, решение Быковского о побеге, пожалуй, никого не удивляет. Так что трудно не согласиться с Гражиной Левандовской, которая оценки Марии Домбровской считает крайне несправедливыми.
После выезда из Варшавы Льва Быковского ждало еще немало испытаний, в частности, смерть от чахотки его первой жены Мауриции. Но впереди были новые горизонты, книговедческая активность в США, много книг и воспоминаний о прошлом. Он прожил долгую яркую жизнь и дождался независимой Украины.
Возможно, когда-нибудь рядом с мемориальной доской Фаустина Червиёвского на фасаде Публичной библиотеки Варшавы появится таблица, которая увековечит его талантливого ученика и коллегу — Льва (Леона) Быковского.
[{"nid":"5695","uuid":"149c0660-3eab-4f7e-b15d-9a3a314fb793","type":"article","langcode":"ru","field_event_date":"","title":"\u0421\u043e\u0432\u0440\u0435\u043c\u0435\u043d\u043d\u043e\u0441\u0442\u044c \u0432 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u043e\u0439 \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u0438 \u0425\u0425 \u0432\u0435\u043a\u0430","field_introduction":"\u041d\u0430 \u043f\u0440\u043e\u0442\u044f\u0436\u0435\u043d\u0438\u0438 \u043f\u043e\u0441\u043b\u0435\u0434\u043d\u0438\u0445 \u043f\u044f\u0442\u0438\u0434\u0435\u0441\u044f\u0442\u0438 \u043b\u0435\u0442 \u0438\u0441\u0441\u043b\u0435\u0434\u043e\u0432\u0430\u0442\u0435\u043b\u0438 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u043e\u0439 \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u0438 \u0425\u0425 \u0432\u0435\u043a\u0430 \u0441\u0447\u0438\u0442\u0430\u043b\u0438 \u043d\u0430\u0447\u0430\u043b\u043e\u043c \u0441\u043e\u0432\u0440\u0435\u043c\u0435\u043d\u043d\u043e\u0441\u0442\u0438 \u043f\u0435\u0440\u0438\u043e\u0434 \u043f\u043e\u0441\u043b\u0435 \u041f\u0435\u0440\u0432\u043e\u0439 \u043c\u0438\u0440\u043e\u0432\u043e\u0439 \u0432\u043e\u0439\u043d\u044b (\u0442\u043e \u0435\u0441\u0442\u044c \u0432\u0440\u0435\u043c\u044f \u0432\u043e\u0437\u043d\u0438\u043a\u043d\u043e\u0432\u0435\u043d\u0438\u044f \u0430\u0432\u0430\u043d\u0433\u0430\u0440\u0434\u043d\u044b\u0445 \u0442\u0435\u0447\u0435\u043d\u0438\u0439). \u041e\u0434\u043d\u0430\u043a\u043e \u0432 \u043f\u043e\u0441\u043b\u0435\u0434\u043d\u0438\u0435 \u0433\u043e\u0434\u044b \u0438\u0441\u0442\u043e\u043a\u0438 \u0441\u043e\u0432\u0440\u0435\u043c\u0435\u043d\u043d\u043e\u0439 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u043e\u0439 \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u0438 \u0443\u0441\u043c\u0430\u0442\u0440\u0438\u0432\u0430\u044e\u0442 \u0443\u0436\u0435 \u0432 \u0442\u0432\u043e\u0440\u0447\u0435\u0441\u0442\u0432\u0435 \u043f\u0440\u0435\u0434\u0441\u0442\u0430\u0432\u0438\u0442\u0435\u043b\u0435\u0439 \u00ab\u041c\u043e\u043b\u043e\u0434\u043e\u0439 \u041f\u043e\u043b\u044c\u0448\u0438\u00bb (1895\u20131918).\r\n","field_summary":"\u041e\u0442 \u043f\u0430\u0440\u043d\u0430\u0441\u0441\u0438\u0437\u043c\u0430 \u0434\u043e \u0430\u0432\u0430\u043d\u0433\u0430\u0440\u0434\u0430: 5 \u0442\u0435\u0447\u0435\u043d\u0438\u0439, \u043e\u043f\u0440\u0435\u0434\u0435\u043b\u0438\u0432\u0448\u0438\u0445 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u0443\u044e \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u044e XX \u0432\u0435\u043a\u0430.","topics_data":"a:1:{i:0;a:3:{s:3:\u0022tid\u0022;s:5:\u002259609\u0022;s:4:\u0022name\u0022;s:33:\u0022#\u044f\u0437\u044b\u043a \u0438 \u043b\u0438\u0442\u0435\u0440\u0430\u0442\u0443\u0440\u0430\u0022;s:4:\u0022path\u0022;a:2:{s:5:\u0022alias\u0022;s:26:\u0022\/topics\/yazyk-i-literatura\u0022;s:8:\u0022langcode\u0022;s:2:\u0022ru\u0022;}}}","field_cover_display":"default","image_title":"","image_alt":"","image_360_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/360_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=657Yq-o6","image_260_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/260_auto_cover\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=58nl0Ijx","image_560_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/560_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=uyjmQphE","image_860_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/860_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=0DTNnHnI","image_1160_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/1160_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=KQjtn6cS","field_video_media":"","field_media_video_file":"","field_media_video_embed":"","field_gallery_pictures":"","field_duration":"","cover_height":"249","cover_width":"440","cover_ratio_percent":"56.5909","path":"ru\/node\/5695","path_node":"\/ru\/node\/5695"}]