Живописные и скульптурные произведения либо привозили из ведущих художественных центров Центральной и Западной Европы, либо заказывали местным мастерам. Несмотря на несколько сотен лет правления протестантов (лютеран и кальвинистов), неодобрительно и даже враждебно относившихся к украшению сакрального пространства, а также катаклизмы Второй мировой войны, во время которой собор был разрушен, а его интерьер вывезен, в Мариацком костеле до наших дней сохранилось на удивление много средневековых сокровищ. Одно из самых интересных — т. н. Скрижали десяти заповедей.
Это живописное произведение в виде прямоугольника с полукруглым верхом, увенчанным своего рода козырьком. Название картине дало ее содержание: в десяти сценах проиллюстрирован Декалог. Заповеди следует читать слева направо и сверху (от двух панелей, образующих полукруг) вниз (к восьми прямоугольным панелям). Кроме того, под изображениями, на горизонтальных планках, отделяющих панели друг от друга, видны минускульные готические надписи.
Содержание декалога проиллюстрировано жанровыми сценками «из повседневной жизни», расположенными по принципу антитезы: с левой стороны (геральдически правой, а следовательно, оцениваемой положительно) изображено соблюдение заповеди, а с правой — ее нарушение. На каждом живописном панно людей сопровождают посланники Добра и Зла — ангел и демон. Тем самым подчеркивается, к какой моральной категории относится та или иная сцена. Для правильного прочтения сцен изображения снабжены подписями.
На иллюстрации к первой заповеди изображены две группы коленопреклоненных людей: первая согласно букве Закона почитает (под опекой ангела) истинного Бога — Христа, вторая же воздает почести золотому божку, водруженному на колонну. Между ними изображен бородатый мужчина. Судя по всему, он колеблется: он устремлен к Спасителю, однако голова его повернута в сторону идола, а дьявол нашептывает ему что-то на ухо.
Содержание иллюстрации ко второй заповеди менее очевидно: соблюдающие заповедь люди пассивно стоят, вглядываясь с происходящее справа, где двое мужчин, судя по всему, дают показания перед судом. Один из свидетелей стоит на коленях перед членом суда, положив правую руку на распятие, затем он изображен в момент произнесения клятвы — видимо, ложной, поскольку рядом нарисован дьявол. Судя по всему, напрасное использование имени Бога относится здесь к слишком частой и чреватой общественными последствиями процедуре лжесвидетельства, а значит, пассивность «добропорядочных» наблюдателей уже кажется добродетелью.
Как своего рода глосса к содержанию этих двух панно воспринимаются ветхозаветные сцены, изображенные на заднем плане: идолопоклонство Израиля, почитающего золотого тельца, а также, вероятно, одна из казней египетских (возможно, ошибочно истолкованная художником как «Евреи собирают манну небесную в пустыне»). Эти изображения наряду с общей формой произведения, напоминающей о Скрижалях Завета, подчеркивают древность и сверхъестественное происхождение заповедей.
В иллюстрации к третьей заповеди верующие соблюдают день субботний, слушая проповедника, а грешники пируют. В четвертой заповеди хорошие дети заботятся о своих родителях, помогая им за столом, а дурные бьют отца, а мать выгоняют из дому. Люди, забывшие пятую заповедь, нападают на паломников и убивают их, а те, кто не чтят седьмую (поменявшуюся местами с шестой), грабят зажиточные покои, а соблюдающие заповедь вновь пассивно наблюдают за этим при поддержке ангелов. Прелюбодеям из шестой заповеди, предающимся плотским утехам в цветущем саду, противопоставлен освященный союз мужчины и женщины, заключенный в присутствии священника.
Несоблюдающие восьмую заповедь порочат девушку, напоминающую ветхозаветную Сусанну. А забывшие о десятой заповеди жадно смотрят на крепкое хозяйство, видимо, в надежде незаконно его присвоить. Словно призывает нарушить девятую заповедь девица, за которой наблюдает с дворцового балкона правитель, как царь Давид наблюдал за Вирсавией.
Некоторые детали изображений подчеркивают нравственное содержание произведения. Это, в частности, лица (у грешников неизменно уродливые и искаженные гримасой) и одежда (длинным платьям и плащам, а также покрывающим волосы чепцам «порядочных» женщин противопоставлены нарядные декольтированные платья падших модниц). Костюмы персонажей отражают моду высших социальных слоев в Северной Европе конца XV века. Видимо, это наряду с иными верно воспроизведенными реалиями — утварью, интерьером, пейзажами — должно были способствовать тому, чтобы верующие сочли актуальной изображенную на Скрижалях реальность нравственных выборов. Наверняка помогал этому и комментарий проповедника, который несомненно не раз объяснял прихожанам содержание общедоступного произведения, украшающего сегодня — как и раньше — северо-западную колонну костела на пересечении главного нефа и трансепта.
Искусствоведы установили, что Скрижали десяти заповедей были скорее всего созданы в Гданьске примерно в 1480–1490 годы, хотя в композициях многих сцен чувствуется связь с немецким циклом гравюр «Декалог» середины XV века и стилистическое родство с нидерландским книжным искусством второй половины того же столетия.
Автор: Павел Фреус, 2011
Скрижали Десяти заповедей, ок. 480–1490, нижненемецкий художник, работавший в Гданьске, темпера на дереве, 225 x 273 см, местонахождение: Мариацкий костел в Гданьске, собственность Национального музея в Варшаве.