Иван Вырыпаев — один из самых ярких и интригующих представителей современного российского искусства. На его счету — премии международных кино- и театральных фестивалей, а также более трех десятков постановок в двацати странах мира. Польскую публику он покорил несколько лет назад «Эйфорией», кинодебютом, отмеченным наградами на фестивалях в Венеции и Варшаве. Критики назвали фильм волнующим и живым образом новой России. Три года спустя он экранизировал «Кислород», пьесу, принесшую ему известность, за которую мир окрестил его современным Чеховым.
Серийный убийца в стиле ретро
Все началось в постсоветском Иркутске, родном городе режиссера, где он дебютировал в 1998 году пьесой «Сны» и сразу оказался в центре скандала. Политически неудобный спектакль о молодых российских наркоманах возмутил власти, которые уничтожили театр и выгнали режиссера из города. Вырыпаев переехал в Москву, свой талант он направил на поддержку документального театра Teatr.doc.
Как отмечает Роман Павловский в «Газете Выборчей»:
C одной стороны Вырыпаев в своих пьесах и фильмах говорит о болезнях новой России: наркомании, пьянстве, насилии, подростковой проституции. С другой — не выходит за пределы круга традиционных вопросов, ответы на которые на протяжении 200 лет ищет русская литература: о границах человеческой свободы, о смысле жертвы и искупления, об отношениях между человеком и Богом. Хотя героями пьес Вырыпаева становятся пациенты психиатрических лечебниц, наркоманы и убийцы, он не задается целью анализировать социальные проблемы. Главная тема его произведений — человек, который оказался на грани безысходности. Его отношения с другими людьми, с Богом, с самим собой.
Вырыпаев любит экспериментировать, но отдает должное театральной традиции. Например, в спектакле «Июль» — его дебютной постановке в польском театре (2009) монолог 60-летнего серийного убийцы и людоеда произносит молодая актриса Каролина Грушка, à propos жена режиссера, с которой они на протяжении многих лет образуют прекрасный тандем в творческой и в личной жизни. За эту роль актриса получила не одну премию. Церковным православным пением, точно отбиваемым ритмом она гипнотизирует зрителей. Слову здесь отведено центральное место.
После премьеры рецензенты писали о рождении актрисы. По мнению Анеты Кызёл, «Грушка делит произведение на ритмические части, меняет тональность, интонацию, темп, то читает текст нараспев, то переходит на мелодекламацию. Внимательно вслушивается в каждое слово, которое произносит, играет с предложениями, то отдаляется от повествования, то сливается с ним, отталкивает его и притягивает. Ее выступление можно сравнить с концертом какой-нибудь джазовой звезды 50-х (к этому периоду отсылает эстетика спектакля), завораживающей публику мрачными историями о безумных, необузданных страстях».
Спектакль «Июль» получил гран-при на международном смотре театров «Контрапункт» в Щецине, а также премию в категории «Лучшая пьеса» на фестивале «Божественная комедия».
Танец Вырыпаева
После «Июля», восторженно принятого публикой, и картины «Кислород», на которую критики откликнулись хвалебными рецензиями, Вырыпаев поставил в Национальном театре Варшавы «Танец Дели», где история героев также рассказывается через форму и игру с жанрами. В приемном покое больницы встречаются несколько человек. Их объединяет не только болезнь близких, но и выражающий их страдание танец Дели, созданный молодой танцовщицей Екатериной (роль исполняет Каролина Грушка). Монтировщики на глазах зрителей меняют декорации, тяжелый занавес, спадая на сцену, отделяет один акт от другого. Стильные костюмы по моде 40-х годов дополняются современными гаджетами.
Каролина Грушка вспоминает в интервью:
Во время репетиций мы много времени посвятили поискам стиля речи героев. Смотрели «Касабланку» и наблюдали за Ингрид Бергман и Хамфри Богартом — пытались создать на сцене жанр, близкий к мелодраме. Мы хотели найти баланс между формой и содержанием, чтобы стиль речи не отвлекал от сути произносимых героями слов.
Однако, если бы «Танец Дели», как пишет Юлия Холевинская в журнале «Dwutygodnik», представлял собой только игру с традицией или формой, про него невозможно было бы сказать, что этот спектакль — новаторский и выдающийся, один из важнейших за последние годы на польской сцене.
Дорогие зрители, давайте поговорим...
Самый известный текст Вырыпаева, «Валентинов день», ставился в Польше более десятка раз. К его пьесам в нашей стране обращались такие знаменитые режиссеры, как Агнешка Ольстен, Малгожата Богаевская, Александра Конечна, Лукаш Кос, Михал Задара и Агнешка Глинская, которая в варшавском театре «Teatr na Woli» поставила его «Иллюзии». О своем восхищении российским драматургом она рассказала Дороте Выжинской из «Газеты Выборчей»:
Мне кажется, он — тот драматург, которого польский театр ждал очень долго. Вырыпаев многое берет из традиции и в то же время обращается к современности. Касается самых деликатных, самых тонких, самых важных вещей. Еще он обладает невероятным умением установить связь между сценой и зрителем. Его театр рождается на мосту, который перекинут от актеров к публике. После его спектаклей, после прочтения его текстов человек чувствует себя «выжатым», он встречается с самим собой, с таким, каков он внутри себя. (...) Вырыпаев, как и Чехов, понимает всю горечь человеческой жизни. Он пишет о нереализованности. В его произведениях присутствует смирение с болью существования, и в то же время он необычайно остроумен. Этот сплав — потрясающий. Как и у Чехова.
И в подтверждение — слова самого Вырыпаева, которыми он зовет зрителей на «Иллюзии» в краковский «Старый театр»:
Мы с актерами рады пригласить вас на наш — не могу сказать «спектакль», потому что это будет, скорее, просто встреча. Итак, мы рады пригласить вас на встречу, где расскажем историю из жизни двух супружеских пар. В действительности эти пары никогда не существовали, я их выдумал. Тем не менее, мы хотим, чтобы вы послушали их истории, так как они прекрасны и трогательны, а кроме того, мы убеждены, что разговор именно на такие темы сегодня чрезвычайно важен.
С тех пор форма прямого контакта со зрителем стала фирменным знаком Вырыпаева. Актеры не играют роли, они просто рассказывают зрителям истории, зачастую больше сосредотачиваясь на мелодии, чем на тексте. Таким образом, вместо традиционного спектакля получается своего рода концерт с элементами психодрамы. Так было в подготовленном совместно со студентами краковской Академии театрального искусства им. Станислава Выспяньского пьесе «UFO. Контакт», в которой 10 героев рассказывают о своих встречах с внеземной цивилизацией. В 2013 году в театре «Студио» в Варшаве состоялась премьера «Женитьбы» Гоголя. И снова, как обещал режиссер, действо было мистическим, будто исполненным духом православной Церкви.
Те, кто выдвигал Вырыпаева на премию «Паспортов “Политики”», отмечали, что он «создает напитанные поэзией и духовностью сценические миры, существующие по особым правилам, его театр представляет собой реальное противоядие публицистичности и сиюминутности польских спектаклей. Стиль письма Вырыпаева имеет характер средневекового ars dictandi (в средневековье — искусство композиции текстов, преимущественно писем и документов), слова и предложения нужны только для того, чтобы быть произнесенными вслух, словно только так они обретут законченную форму. Автор, вопреки модным течениям, верит в силу повествования и железную конструкцию текста, он умеет извлечь из актера новую тональность, экспериментирует с его сценическим "я"». Кроме того, зрители отмечали, что Вырыпаев напоминает польскому театру: сценическое искусство тоже может быть поэзией.
В декабре 2015 года на сцене варшавского театра «Повшехны» состоялась премьера спектакля Вырыпаева «Невыносимо долгие объятия», удостоенного гран-при щецинского фестиваля «Контрапункт». Как признается режиссер, пьеса, прежде всего, — о языке, о стиле, о слове, о красивых фразах.
Эта пьеса — определенно продолжение того, что я делал в «Июле», где жестокость и красота сливались воедино, и так рождалась поэзия. Как можно описать действительность словами? Никак. Но слова могут вызывать состояние, которое и есть связь с жизнью внутри нас.
Первыми спектакль увидели зрители краковского фестиваля «Божественная комедия». Витольд Мрозек писал в «Газете Выборчей»:
Точность, совершенный ритм и постоянно обыгрываемая дистанция завораживают публику. Вырыпаев, как и всегда, — это немного метафизическое искусство, он играет в российского поэта-мистика в расколдованном, меланхоличном и холодном мире. Современная действительность для него —«использованный полиэтиленовый мешок», «пластик», а жизнь протекает «за стеклом». В то же время, он прекрасно себя чувствует в этой действительности. В поставленный некоторое время назад в театре «Студио» со студентами краковской академии псевдодокументальный UFO, в истории родом из «Секретных материалов» Вырыпаев вплел восточный мистицизм. Ища пришельцев, его герои искали трансцендентность.