Фогг, вернее, Мечислав Фогель, родился 30 мая 1901 года в Варшаве, умер там же 3 сентября 1990 года. Похоронен на Брудновском кладбище. Он всю жизнь хранил верность родному городу, был любим несколькими поколениями поляков в стране и за рубежом. Фогг в необыкновенной, свойственной только ему манере исполнял знаменитые танго, глубоко трогал сердца слушателей песнями о любви. Его самые знаменитые шлягеры — это «Танго милонга», «Последнее воскресенье» (русский вариант — «Утомленное солнце»), «Осенние розы», «Маленький белый домик», «Уже никогда», «Песня о матери».
«Я помню дни»
Мать Мечислава держала магазин на углу улиц Длуга и Фрета. Отец был машинистом первого класса и, как вспоминал будущий певец, «водил поезда даже до Петербурга». Мечислав учился в реальном училище на Иезуитской улице. В 1910 году он вступил в ряды польских харцеров. Взрослая жизнь началась вместе с по-настоящему взрослым решением вступить добровольцем в Войско Польское. В армии Мечислав Фогель прослужил с 1919 по 1921 год, участвовал в польско-большевистской войне в составе 23-й Полевой автоколонны, а также в освобождении Вильно и в боях на литовско-белорусском фронте.
В 1922 году он поступил на работу в Варшавскую дирекцию Польской железной дороги. Он сделал это, чтобы удовлетворить амбиции отца, который хотел видеть сына инженером-железнодорожником.
«— Метек будет строить новые железнодорожные пути, — любил он говорить, — а я поведу по ним поезда. Мне было неприятно слушать об этих отцовских прожектах, потому что мне мечталось о другом пути… пути певца. Ко мне была вполне применима поговорка „в семье не без урода”. Потому что никто из моей родни (…) не проявлял ни малейшего интереса к профессии певца, которая в то время отнюдь не гарантировала стабильного заработка. Впрочем, у них и не было для этого никаких талантов. А я свято верил, что этот талант у меня есть».
Вначале он пел в церковных хорах: в соборе св. Иоанна, костеле св. Антония и в храме сестер визитанток. В декабре 1922 года органист костела св. Анны и суфлер Театра оперетты Болеслав Ших пригласил Мечислава на репетицию колядок Людвика Семполиньского. Тот, услышав «Посмотрите, братья», сказал хористу Метеку: «Вы должны серьезно заняться вокалом. Из вас будет толк».
И направил молодого человека к Яну Лысаковскому, профессору кафедры вокала Музыкальной школы им. Фредерика Шопена. Целеустремленность и талант, помноженные на долгие часы упорных тренировок — ноты, диафрагма, ноты, диафрагма — дали результаты. Далее музыкальными менторами начинающего солиста были Эугениуш Моссаковский (1926-1928), Михал Ардатти (1928-1929), Анна Флориани-Збежховская, Вацлав Бжезиньский, Игнаций Дыгас, Стефан Белина-Скупевский, Станислав Копф, Адам Дидур. Мечислав Фогель начал зарабатывать пением на свадьбах и похоронах. В оперу он ходил за пятьдесят грошей — столько нужно было вручить швейцару, чтобы тот пропустил на галерку. Там он часто встречал Яна Кепуру.
Уроки пения стоили недешево. Фогель подрабатывал оперным клакером в группе легендарного Рыжего Бронка, который занимался еще и спекуляцией билетами, однако долги артиста все время росли. Астрономическую сумму 500 злотых он заплатил Белине-Скупевскому только с первых гонораров. «У меня были ученики и способнее, но честнее не было», — вспоминал педагог.
В 1926 году Мечислав Фогель взял себе артистический псевдоним «Фогг». В качестве солиста он впервые исполнил несколько оперных партий 10 декабря 1928 года в концертном зале на ул. Кредитовой, 14. С 1928 года Фогг выступал в Хоре Дана (Владислава Даниловского). С этим квинтетом, выступавшем вначале под испанским названием Coro Argentino V. Dano, он дебютировал 29 марта 1929 года в легендарном варшавском эстрадном театре «Qui pro Quo». Позднее «дановцы» стали исполнять гуральские и ловицкие песни в джазовой аранжировке.
«После одного из наших концертов к нам за кулисы зашел один добродушно улыбающийся зритель. „Мне очень понравились народные песни в джазовой интерпретации”, — сказал он уважительно. Это был Шимановский», — вспоминал Фогг.
«Быть молодым и больше ничего»
Первые студийные записи Фогг сделал с Хором Дана в июле 1930 года. До самого начала войны он ежегодно возобновлял со студией «Syrena Record» договор об использовании своего вокала. В 1931 году он экстерном сдал экзамен Союза артистов польских сцен с правом сольных выступлений.
В Берлине Фогг записал с Хором Дана песню «Флисаки» для фильма «Десятеро из Павяка» (1931). В это время «дановцы» подписали контракт с крупнейшим в Европе берлинским варьете «Scala». Они гастролировали в Эстонии, Латвии, в СССР, Финляндии, Швеции, Норвегии, Австрии, Чехословакии, Румынии, Франции, Италии. На них сыпались все новые предложения. По пути в США, куда артисты плыли на трансатлантическом лайнере «Ile de France», они участвовали в «поединке» с лучшим американским джазовым вокальным ансамблем «Mill Brothers». По количеству «бисов» поляки победили со счетом 3:1.
В 1931 году Фогг участвовал в музыкальных передачах, организуемых издательской фирмой «Гебетнер и Вольф». Он начал давать концерты по радио, выступал в эстрадных концертах с оркестром Станислава Наврота и с аккомпаниатором Людвиком Урштейном. В театре «Qui pro Quo»» Фогг работал до 1933 года. Затем он сотрудничал со многими театрами и ревю: «Банда», «Рекс», «Полония», «Варшавский Цирюльник», «Большое Ревю», «Малое Qui Pro Quo», «Тип-Топ», «Голливуд», «Али-Баба».
Фогг ушел из Хора Дана и решил полностью посвятить себя сольной карьере. Певец записывал по 150 песен в год.
«В 30-е годы я подписывал контракты на сто песен в год. Этот лимит я превышал на пятьдесят песен. Меня называли „поющим муравьем”, — вспоминал Фогг.
Он выступал на концертах и записывался в студии со знаменитыми артистами кабаре: Ганкой Ордонувной, Стефчей Гурской, Зулей Погожельской, Адольфом Дымшей. А еще Фогг побил довоенный рекорд — более 100 тысяч проданных экземпляров пластинки «Последнее воскресенье».
В 1937 году он одержал победу во всепольском плебисците Польского радио на звание самого популярного певца, набрав почти 50 тысяч голосов. В марте 1938 года после 10-летнего юбилея Фогг расстался с Хором Дана. В марте и июле 1938 года гастролировал с Мирой Зиминьской и Тадеушем Сыгетыньским, выступил в 48 польских городах.
12 октября 1938 года Фогг дал сольный концерт в Нью-Йорке и начал двухнедельное турне по США: он пел в театрах «Риволи» в Буффало и «Конгресс» в Чикаго (концерты транслировала компания NBC на 16 американских станциях), а также в Детройте, Кливленде, Бостоне, Филадельфии. Записал пластинки для знаменитой студии RCA Victor.
Фогг был первым польским артистом, который выступил по телевидению. В 1939 году он пел в лондонской телестудии.
«Я вернусь, любимая»
Накануне войны Фогг выступил в кабаре «Али-Баба» в ревю «Орел или Решка» в роли Чемберлена. 31 августа 1939 года афиши приглашали зрителей на новое ревю под названием «Факты и пакты». 4 сентября театр разрушила бомба.
В начале Второй мировой войны Фогг выступал в концертах для военнослужащих.
«1 сентября мне позвонила Ганка Ордонувна: „Метек, — сказала она мне взволнованным голосом, — идем петь на вокзалы для раненых солдат!” (…) Как только на перрон прибыл первый поезд с ранеными, мы стали ходить по вагонам и петь песни. Солдаты, часто перевязанные, были озабочены, но не теряли присутствия духа. „Мы не сдадимся!” — восклицали они».
6 сентября 1939 года Фогг вместе с группой актеров-членов Союза польских театральных деятелей (СПТД) покинул Варшаву. Он добрался до Львова. Здесь он до 29 октября 1939 года выступал по радио и в концертах-ревю в кинотеатре «Stylowy». Затем Фогг вернулся в Варшаву, где провел период оккупации. В начале ноября СПТД отменил запрет на выступление польских артистов в «заведениях со столиками». Фогг выступал в кафе, доступных для польской публики: в «Кафе Бодо», «Сванн», «У актрис», в «Люцине».
Спонтанная реакция слушателей на исполняемую Фоггом оккупационную песню «Я вернусь, любимая» на музыку Тадеуша Миллера и слова Эугениуша Житомирского возмутила пьяного гестаповца, который направил в сторону исполнителя свой пистолет. Фогг не реагировал, поскольку страдал близорукостью. Немец догнал его в служебном помещении. К счастью, женщина, с которой пришел немец, вырвала у него из рук оружие. Певца вызвали в гестапо, располагавшееся на улице Шуха.
«Во время первого „визита” на Шуха гестаповец из „Кафе Бодо” с порога заорал на меня: „Ты подстрекаешь поляков! Польши уже никогда не будет и никакие поляки сюда не вернутся! Разве ты этого не понимаешь?! Ты же интеллигент”. Я послушно ухватился за это слово и хитро ответил, сдерживая волнение: „Я артист, я пою для искусства”. Фриц недоуменно посмотрел на меня, не понимая, то ли я считаю его за дурака, то ли я абсолютный кретин, не понимающий, о чем идет речь. К счастью, он, видимо, остановился на втором варианте».
Бойцы Армии Крайовой предупредили Фогга, что немцы внимательно отслеживают каждое его выступление. Он временно перестал петь и устроился официантом. Вызовы на Шуха прекратились.
«Песня о моей Варшаве»
Фогг состоял в Армии Крайовой старшим стрелком I Штурмового батальона «Возмездие» группировки «Гольский». Он участвовал в организации подпольных занятий в гимназии им. Стефана Батория. Во время Варшавского восстания он поддерживал своим искусством повстанцев и гражданское население города.
«15 августа в Варшаве по случаю Дня солдата в разных частях сражающегося города проходили торжественные выступления актеров для повстанцев. Например, М. Выжиковский читал в здании банка ПКО на площади Варецкого, М. Зиминьская и М. Фогг дали концерт для других отделений и т.д.»
Станислав Марчак-Оборский, «Театр времен войны 1939-1945», Варшава, 1967
В архивах Бюро информации и пропаганды Армии Крайовой записано, что Фогг 104 раза выступил в убежищах, в полевых госпиталях, на баррикадах. Он несколько раз был ранен. Певца наградили Крестом Храбрых; кроме того, он стал четвертым поляком, которого Лондонское правительство наградило золотым Крестом Заслуги с мечами. Повязка повстанца, которую носил Фогг, хранится в Музее Варшавского Восстания.
«Одно из моих самых сильных переживаний за период Восстания было связано с исполнением знаменитого „марша Мокотува”, который для меня написал мой друг и аккомпаниатор времен оккупации Ян Марковский (поручик Кшиштоф) на слова ныне уже покойного офицера Армии Крайовой Мирослава Езерского. (…) Песня, вдохновленная боями в Мокотуве, написанная на покрытой пятнами нотной бумаге простым карандашом, была отправлена мне по каналам в квартиру на Кошиковой. Новую песню я выучил быстро — за неполные три дня. От ее злободневности сжималось сердце. Впрочем, ее нужно было быстро выучить, чтобы еще успеть спеть. Потому что смерть собирала вокруг обильную жатву».
Во время оккупации Фогг укрывал в своей квартире друзей-евреев. У него скрывался сбежавший из Варшавского гетто капельмейстер из «Qui Pro Quo» Иво Весби со своей женой, танцовщицей Лолой Берлинерувной, и восьмилетней дочкой. Позднее Фогг нашел им другое жилье и помог сделать фальшивые документы, с которыми они смогли уехать из страны. Иерусалимский Институт Яд ва-Шем наградил его медалью «Праведник народов мира».
После Восстания певец оставил Варшаву вместе с гражданским населением. Он поселился в деревне Злотоклос близ Тарчина.18 января 1945 года певец вернулся в столицу. В 1945 – 1946 гг. в развалинах дома номер 119 на улице Маршалковской Фогг выступал в артистическом кафе — первом таком заведении в левобережной части города.
«Зашел в кафе Фогга. Из-за отсутствия электричества — карбидные лампы», — отметил Семполинський в своих воспоминаниях («Вторая половина жизни», Варшава, 1985). Хозяин «Кафе Фогг» прославился исполнением написанной в последние дни Восстания «Песни о моей Варшаве» Альберта Гарриса.
Из «Кафе Фогг» Польское Радио транслировало первый после войны «Полдник у микрофона», а шведское радио передало звуковой репортаж «Кафе среди руин».
«Примерно через год по рекомендации врача мне пришлось закрыть кафе. Работа и пение в задымленном помещении угрожали здоровью и, следовательно, голосу».
«Седой волос»
В 1947 году Фогг поехал в Австрию на первые послевоенные зарубежные гастроли. В 1948 году в своей квартире на Кошиковой, 69, он открыл студию звукозаписи «Фогг Рекорд», на которой выпустил почти 100 наименований. «Тиражи пластинок, которые записывались в моей студии, были низкие. Такой вот младенец, который так и не вырос. В 1951 году я свернул бизнес». В 1948-1950 гг. Фогг участвовал в различных развлекательных мероприятиях вместе со Стефанией Гродзеньской и Стефаном Вехецким (Вехом).
В конце 1957 года и в начале 1958 года Фогг совершил гастрольный тур по США (где ему больше всего запомнился прием у Яна Кепуры и Марты Эггерт), Канаде, Великобритании и Франции. В 1958 году он повторил свой успех двадцатилетней давности и выиграл конкурс Польского радио на самого популярного певца.
Следующая гастрольная трасса проходила по городам Австралии, Новой Зеландии и Тасмании. По дороге домой Фогг дал радио-концерт в Джакарте. В 1961 году он выступил в Бразилии, в 1963 году — в Финляндии и уже в четвертый раз в США. Посетил с концертами СССР. В 1969 году выступал в Дании. В 1970 и 1972 годах вновь выступил в США. После смерти Мориса Шевалье в 1972 году Фогг был самым старшим выступающим певцом в мире.
На родине Фогг выступал в качестве гостя в театре «Сирена», участвовал в множестве развлекательных программах и шоу. Вместе с «Оркестром с Хмельной» собирал средства на восстановление Королевского замка в Варшаве.
За время своей 60-летней карьеры Мечислав Фогг, как утверждают посвященные, участвовал в 16 тысячах концертах в 25 странах Европы, а также в Бразилии, Израиле, на Цейлоне, в центрах польской диаспоры в Новой Зеландии, Австралии и несколько раз в США и Канаде. Семполиньский назвал его «неутомимым вояжером». В его репертуаре было в общей сложности более 2000 произведений. Его часто называли «польским Бингом Кросби».
Его последнее публичное выступление состоялось в 1988 году. Голос Фогга увековечен на дисках, изданных в Польше и за рубежом, в частности, в Великобритании, США и Австралии. Тираж пластинок с его песнями превысил 25 миллионов экземпляров. Он много раз записывался с оркестрами Зыгмунта Карасиньского, Станислава Наврота, Яна Цаймера, Владислава Кабалевского, Тадеуша Сыгетыньского, Владислава Скорачевского, Ежи Харальда, Стефана Рахоня, Петра Шимановского, Тадеуша Сухоцкого, Ежи Абратовского, Марека Севена.
Он формировал свой репертуар в соответствии с возрастом, постепенно переходя к песням о чувствах пожилого человека, вспоминающего о своей любви. Наряду с Семполиньским Фогг был ведущим продолжателем традиции песен межвоенного двадцатилетия. Из песен военного и послевоенного времени особой популярностью пользовались «Песня о моей Варшаве», «Я помню дни», «В старом кино», «Седой волос» и «Что нам осталось от тех лет».
Для многих поколений Мечислав Фогг стал символом польского песенного искусства. Для Польского радио он записал 25 серий своих воспоминаний. В 1971 году был издан дневник певца «От обалдуя до бельканто» («Od palanta do belcanta»). Книга, выпущенная под редакцией К.Роговского, завершалась следующей декларацией певца:
«Я заверяю вас, что я был молод, молод сейчас и останусь молодым так долго, сколько вы пожелаете…».
«Что нам осталось от тех лет»
Двоюродный брат Мечислава Фогга, Александр Фогель, был актером, а сын, Анджей Фогг, изобретателем и инженером-электроакустиком, автором книги о проигрывателях «Адаптеры». Еще одним популярным актером в семье был племянник певца Ян Матыяшкевич.
Песни Мечислава Фогга на волне моды на т.н. ретро-поп вошли в репертуары артистов, занимающихся клубной музыкой: Cinq G, The Bumelants, DJ Twisters, а также Александры Неспеляк, Марыси Садовской и Мики Урбаняк. Самые популярные песни были выпущены на компакт-диске «Fogga Ragga» (Cinq G, 2006); по инициативе правнука певца, Михала Фогга, были записаны альбомы «Café Fogg» (2008) и «Café Fogg 2» (2009) с ремиксами и новыми версиями песен Мечислава Фогга в исполнении различных вокалистов.
«Сила прадеда была в том, что проходили десятилетия, менялась мода, а он оставался верен своей стилистике», — говорит Михал Фогг. — «Его много раз уговаривали идти в ногу со временем, но он отказывался. Он адаптировался к новым условиям, однако единственным компромиссом, на который он согласился, было сотрудничество с бит-ансамблями „ Клипсы” „Караты” и „ Бабы-Яги”, в творчество которых он привносил свою сентиментальную ноту».
(«Поющий муравей», беседовал Яцек Чещляк, «Речь Посполитая», 27.09.2008).
С 2004 года под патронажем министра культуры и семьи Фоггов в Варшаве и Кракове проходят Всепольские фестивали ретро-песни им. Мечислава Фогга.
(Все высказывания Мечислава Фогга являются цитатами из его книги «От обалдуя до бельканто», Варшава, 2009)
Автор: Януш Р. Ковальчик, август 2013.