Совещание
Полковнику Рышарду Куклинскому казалось, что это будет обычное совещание военного руководства. Он занимал высокий пост в вооруженных силах ПНР, и подобные встречи проводились довольно часто.
Войдя в зал совещаний, Куклинский понял: что-то не так. Его начальники и коллеги молча ждали, пока он займет свое место. Напряжение в комнате было почти что осязаемым. Наконец один из начальников Куклинского, генерал Скальский, прервал молчание. Произошла утечка информации, налицо измена Родине.
После стольких лет передачи США данных о польских и советских военных планах Куклинского должны были вот-вот разоблачить. На совещании его прямо не обвинили, но он был одним из немногих официальных лиц, имевших доступ к просочившейся на Запад информации.
Куклинский понимал, что рано или поздно этот день настанет, но в душе, конечно, надеялся на чудо. За прошедшие годы он не раз был близок к разоблачению, а его деятельность кое у кого из высших чинов вызывала подозрения.
За шпионаж полагалась смертная казнь. Многих шпионов в Советском Союзе и странах соцлагеря казнили за передачу США секретной информации. Куклинский знал, что разделит их судьбу, если не будет действовать быстро.
Чтобы выжить и обеспечить безопасность своей семьи, он должен был покинуть Польшу. И время работало против него.
Несломленный ребенок
Детство Куклинского, родившегося в Варшаве в 1930 году, омрачили семейная трагедия и война. В день нападения нацистов на Польшу девятилетнего Куклинского, который шел в школу, напугал вой сирен, разнесшийся по всему городу.
В годы оккупации Куклинский своим глазами видел зверства нацистов на улицах Варшавы. Он был свидетелем создания и ликвидации Варшавского гетто, и страдания одних и жестокость других потрясли его на всю жизнь.
В ярости от увиденного Куклинский попытался вступить в ряды Армии Крайовой. На тот момент ему было всего тринадцать лет, и его не взяли из-за слишком юного возраста. Тогда он присоединился к подпольному движению «Меч и плуг» и расклеивал по всему городу плакаты о наборе добровольцев.
Вскоре в жизни Куклинского произошла трагедия. Его отца, активного участника движения сопротивления, избили и отправили в концентрационный лагерь.
После окончания войны в мае 1945 года Куклинский пытался выяснить судьбу отца, но тщетно. Позже он узнал, что его отец погиб в концлагере Заксенхаузен. Увы, в годы Второй мировой войны подобная судьба была уготована слишком многим.
После войны Куклинский, побывавший в трудовом лагере в Германии, вернулся в Польшу и перебрался на юго-запад страны в поисках работы. Некоторое время он трудился ночным сторожем на мыльной фабрике во Вроцлаве, а затем в 1947 году записался в польскую армию. Ему было семнадцать лет.
Офицер поневоле
Следующие двадцать лет Куклинский успешно продвигался по армейской карьерной лестнице и к 1967 году заработал репутацию надежного и уважаемого военного. Он был одним из ключевых разработчиков военных учений, которые Польша проводила с другими странами Варшавского договора.
И все же, несмотря на столь успешную карьеру, Куклинскому не давала покоя одна тревожная тенденция: нарастающая «советизация» польской армии. Польскую армию полностью перекроили на советский манер. Это касалось воинской подготовки, преподавателей, униформы, идеологической базы и т.д. За любые отклонения от заданного курса следовало наказание.
Записываясь в армию, Куклинский не думал, что советское доминирование продлится долго. Он надеялся, что однажды польские офицеры — такие, как он сам — придут на смену советским командирам и станут служить интересам Польши, а не Советского Союза. Он ненавидел СССР и верил, что советский контроль над польской армией — лишь временное явление.
Но вскоре стало очевидно, что Советский Союз не собирается ослаблять хватку. Куклинский был обескуражен. Он осознал, что по сути Польша сменила одного агрессора на другого, а его народу не будет пощады.
В Куклинском шла напряженная внутренняя борьба. Его мучил вопрос: за кого он сражался? За польский народ или Советский Союз?
Он всегда стремился отстаивать интересы поляков, а стал лишь винтиком в советской машине подавления.
Неожиданный диссидент
В 1967 году Куклинского на шесть месяцев отправили во Вьетнам в составе польской делегации Международной контрольной комиссии, следившей за соблюдением соглашения 1954 года, согласно которому Вьетнам разделился на Северный и Южный.
Во Вьетнаме Куклинский установил контакт с американскими солдатами. Советский Союз требовал, чтобы польская пропаганда демонизировала Запад в целом и американцев в частности, но пообщавшись с американцами лично, Куклинский понял, что ему хорошо в их обществе. Он всегда знал, что советская антизападная пропаганда передергивает, но поездка во Вьетнам помогла ему осознать всю ее лживость.
После возвращения из Вьетнама Куклинский участвовал в операции «Дунай», якобы стратегических учениях нескольких стран-членов Варшавского договора. Вникнув в происходящее, Куклинский осознал, что цель операции — подавление т.н. «Пражской весны» в Чехословакии, стране, резко отклонившейся от заданного советского курса. События 1968 года и энтузиазм польского военного руководства Куклинского потрясли и разгневали.
Через два года после вторжения стран Варшавского договора в Чехословакию Польшу захлестнул экономический кризис. В ответ коммунистическое правительство решило резко поднять цены на продовольственные товары и товары повседневного употребления. Такая мера шокировала поляков, поскольку теперь большинство из них не могли купить даже самое необходимое. Как следствие, резкий скачок цен породил недовольство и протесты по всей северной Польше.
Помня о событиях в Чехословакии двухлетней давности, правительство коммунистической Польши опасалось дестабилизации обстановки в стране в результате протестов. Более того, не сумей оно быстро загасить волнения, в Польшу неминуемо ввели бы войска страны Варшавского договора. Правительство решило, что протестные настроения необходимо задавить на корню и сделало это самым брутальным образом.
Когда дым рассеялся, выяснилось, что более сорока протестующих были убиты, а примерно тысяча человек госпитализированы. Многие военные полагали, что действия властей были оправданы, но Куклинский был в ярости. Он не мог понять, как правительство могло так бездушно обойтись с собственными гражданами, тем более, что те добивались лишь самого необходимого.
Куклинский никогда не питал иллюзий в отношении польских военных, но жестокая расправа над акциями протеста в 1970 году стала для него последней каплей. Он в полной мере осознал, что польская армия предала интересы польского народа, и не захотел впредь служить коррумпированной организации, причастной к лишению польского государства полноценного суверенитета.
Более того, по мнению Куклинского, именно Советский Союз, а не Запад, был главной угрозой миру во всем мире. По его словам, начнись война между Востоком и Западом:
Наш фронт стал бы всего лишь жертвой польской крови на алтарь Красной империи.
Вот почему он решил искать помощи по ту сторону железного занавеса.
Первая встреча с Западом
В августе 1972 года Куклинский и несколько других высокопоставленных польских военных на борту яхты «Legia», принадлежащей польскому генеральскому составу, побывал в немецких, голландских и бельгийских портах с наблюдательной миссией. Благодаря этой поездке у него появилась прекрасная возможность выйти на представителей западной разведки и предложить им свои услуги.
Находясь на яхте, он написал письмо на ломаном английском:
Dear Ser,
I’m sorry for my English. I am an foregen MAF from Communistische Kantry. I want to meet (secretly) with U.S. Army Officer (Lt Colonel, Colonel) 17 or 18, 19.08 in Amsterdam or 21, 22 in Ostenda. It have no many time. I am with my camrade end they kan’t know.
Уважаемые,
Извините меня за мой английский. Я хотел бы встретиться (тайно) с офицером армии США (подполковник, полковник) 17 или 18, 19.08 в Амстердаме или 21-23 в Остенде. У меня мало времени. Я с товарищами и они не должны знать.
США не могли проигнорировать подобное предложение, и американские агенты прибыли на встречу с Куклинским в Амстердаме. В ходе этой встречи он рассказал им о своих мотивах, а также о своем желании сотрудничать с американцами. Куклинский сообщил, что его положение дает ему доступ к документам особой секретности, в которых несомненно заинтересовано ЦРУ.
Куклинский рассказал, что имеет доступ к советским стратегическим планам, затрагивающим Западную и Восточную Европу, данным о последних военных учениях, технических достижениях и прочей важной информации. Все это он хотел передать на Запад. Позже он говорил:
Я считаю свой маленький вклад в укрепление вашей страны своим долгом. Ваша страна не только олицетворяет силу, но еще и служит примером, и все изменения к лучшему в моей стране порождены вашим примером, вашей страной и всем Западом. Я считаю своей высочайшей честью и долгом расширение сотрудничества с целью превратить вашу мощь в грозную сдерживающую силу, которая гарантирует, что мир будет двигаться в том направлении, в котором он движется сейчас. Я считаю себя слугой не только вашей страны, поскольку я тружусь ради свободы всех людей, но раз эта свобода исходит в основном из вашей страны, то я решил присоединиться к вам, и продолжу свое дело, пока мне хватит сил.
Опасная игра
Вернувшись в Польшу, Куклинский никому не рассказал о своей встрече с американцами, даже семье. Утаивать от них правду о его тайной деятельности было невероятно сложно, но он был уверен, что это необходимо для их безопасности.
Во время первой встречи с американцами в Польше Куклинский передал им восемнадцать пленок с фотографиями особо секретных советских документов. В ответ американцы подарили ему камеру «Tubka», спрятанную внутри зажигалки, ведь он был заядлый курильщик.
На этой встрече обсуждались детали операции, включая место и способ передачи посылок, условные знаки мелом и т.д. Инструкции должны были быть четкими и понятными, поскольку любая, даже самая незначительная на первый взгляд ошибка, ставила всю операцию под угрозу. А для самого Куклинского такая ошибка несомненно приравнивалась к смерти.
Несколько лет Куклинский снабжал американскую разведку огромным количеством информации. К 1980 году он передал им тысячи важнейших секретных советских документов. И не собирался останавливаться.
В последние месяцы я вновь анализировал свое положение и пришел к выводу, что попытки бегства были бы слишком преждевременны. Если говорить о пенсии, то я никогда не собирался прерывать наше сотрудничество, поскольку оно стало не только сутью, но и главной целью моей жизни.
Бегство
Несмотря на успех, Куклинский прекрасно понимал, что опасность уже рядом. Военные подозревали, что кто-то уже давно передает информацию на Запад, но никак не могли выследить предателя. Куклинский не раз чудом избежал разоблачения, но его везение явно было на исходе.
В 1980 году возникло профсоюзное движение «Солидарность». За короткий срок в него вступили миллионы поляков, а само движение получило мощную поддержку как в Польше, так и за границей. Правительство поначалу позволило создать независимое объединение профсоюзов, но затем решило сокрушить «Солидарность» и ввести в стране военное положение.
Благодаря своему высокому положению Куклинский довольно рано узнал об этих планах и по понятным причинам пришел в ужас. Разумеется, он хотел передать информацию о планирующемся военном положении американской разведке в надежде, что Запад сумеет предотвратить крах Солидарности, а также возможное вторжение советских войск.
Он передал полученные документы США, а вскоре после этого его вызвали на совещание и сообщили, что выявлена утечка информации. Куклинский был одним из немногих, кто имел доступ к документам, поэтому допрос и несомненное разоблачение были лишь делом времени.
Куклинский проинформировал ЦРУ, что он и его семья в опасности. В ответ был придуман план побега. Куклинский и его семья должны были прибыть в условленное место в Варшаве, откуда агенты США переправили бы их через границу в Восточную Германию, а затем в Западный Берлин.
Куклинского и его семью сначала отвезли в посольство США, где их спрятали в большие картонные коробки и погрузили в грузовик. Грузовик выехал с территории посольства и направился в сторону границы.
На границе выяснилось, что что-то не так. Куклинские слышали, как водитель грузовика спорил с пограничниками. Они еще не знали, что номера грузовика не были зарегистрированы на пограничном контроле. Это означало, что грузовик можно обыскивать.
Семья Куклинского затаила дыхание, когда пограничник подошел к грузовику. Они в страхе ждали, что он вот-вот откроет двери, но, к счастью, этого не произошло. Через мгновение, длившееся вечность, водитель завел мотор, и грузовик продолжил движение.
Трудное путешествие закончилось. Куклинскому и его близким удалось сбежать из Польши.
От предателя до героя
Покинув Польшу, Куклинский с семьей перебрался в США и поселился в штате Вирджиния. Всего через день после прибытия ЦРУ наградило Куклинского медалью Distinguished Intelligence Medal (за особые отличия при выполнении важного задания). В обосновании говорилось:
Невзирая на грозившую ему лично опасность, полковник Куклинский постоянно передавал чрезвычайно ценную и в высшей степени секретную информацию о вооруженных силах, военных планах и намерениях Советского Союза и стран Варшавского договора. Тем самым он внес важнейший вклад в дело сохранения мира, особенно в кризисных ситуациях. На протяжении всего этого времени полковником Куклинским двигали благородный патриотизм, глубокое чувство долга и преданность идеалам свободы.
Американская разведка не скупилась на похвалы, а вот в Польше отношение к нему было куда сложнее. Всего через несколько лет после бегства Куклинского в США коммунистическое правительство заочно приговорило его к смертной казни за «измену родине».
По словам бывшего министра внутренних дел ПНР генерала Чеслава Кищака:
Куклинский предал польское государство. Не важно, какими определениями мы наделим Польшу. Будь Польша социалистической, коммунистической, социал-демократической — это всегда польское государство, наша страна.
В последующие годы позиция польского правительства резко изменилась. Через несколько лет после краха коммунизма в Польше изначальный приговор Куклинскому смягчили до двадцати пяти лет тюрьмы, а затем и вовсе отменили. Суд постановил, что Куклинский действовал сообразно сложившимся обстоятельствам.
В 1998 году Куклинскому наконец разрешили вернуться на родину. Его встречала ликующая толпа, хор, парады и празднования. Польский народ и правительство чествовали его как героя. Под конец своего пребывания в Польше он произнес в Кракове долгожданную речь, которую транслировали на всю страну:
Я считаю себя простым солдатом Республики, который лишь выполнял свой святой долг служить родине, попавшей в беду. Что, пожалуй, отличает меня от огромного числа людей, вовлеченных в историческую трансформацию Польши и Европы, так это особый характер моей миссии и [ее последствия]. Поэтому мне по-прежнему с трудом верится, что все, что я испытываю сейчас, происходит на самом деле.
История на этом не закончилась. Вскоре после смерти Куклинского в 2004 году польское правительство присудило ему звание генерала. Куклинского с почестями похоронили в Варшаве, а несколько польских городов сделали его своим почетным жителем, тем самым воздав должное его героической и бескорыстной деятельности.
Источник: Ben Weiser «A Secret Life: The Polish Colonel, His Covert Mission, and the Price He Paid to Save His Country».
Автор: Майкл Келлер, июль 2017