Каждую осень вокруг премии «Нике» в Польше возникает самый настоящий ажиотаж. Это и неудивительно – важнейшая литературная награда страны за лучшую книгу года, учрежденная «Газетой Выборчей» и фондом «Агора», превращает известных писателей в живых классиков, а дебютантов выводит в первый ряд польской литературы. Впервые премия «Нике» была вручена в 1997 году, и за эти двадцать лет ее лауреатами становились писатели, которыми Польша по праву гордится: Чеслав Милош, Ежи Пильх, Тадеуш Ружевич, Дорота Масловская, Ярослав Рымкевич, Анджей Стасюк, Ольга Токарчук и другие. Согласно регламенту премии, в финал выходят семь авторов. Авторитетное жюри выбирает из них финалиста, который получает сто тысяч злотых и статуэтку работы Казимежа Густава Землы. Вручается и специальный приз читательских симпатий, так называемая «Нике читателей» – победителя определяют читатели «Газеты Выборчей», голосуя за понравившуюся им книгу. Премию получает также автор лучшей читательской рецензии на одну из книг семерки.
Итак, вот семерка книг, оказавшихся в этом году в финале премии «Нике» – семь ключевых, по мнению экспертов, произведений современной польской литературы.
Цезарий Лазаревич «Чтобы следов не осталось» («Żeby nie było śladów», издательство «Czarne», 2017)
Объявляя Цезария Лазаревича победителем «Нике»-2017, председатель жюри, публицист и литературный критик Томаш Фиалковский подчеркнул, что в этом году премия «Нике» впервые вручается за книгу, написанную в жанре репортажа. Победа книги в жанре нон-фикшн представляется совершенно закономерной – в последние годы польская литература факта переживает бурный расцвет, изрядно потеснив художественную прозу.
Исторический репортаж Лазаревича переносит читателя в ПНР времен военного положения и рассказывает о трагической гибели в 1983 году Гжегожа Пшемыка, юного поэта, выпускника школы, сына оппозиционной активистки и поэтессы Барбары Садовской. Гибель Пшемыка, до смерти избитого милицией, как и убийство студента Станислава Пыяса и священника Ежи Попелушко, стала в Польше символом жестокости и лживости тоталитарной власти. Расследование смерти Пшемыка лично курировал тогдашний министр внутренних дел Чеслав Кищак, и его люди сделали все, чтобы запутать расследование: манипулировали свидетелями, запугивали их и шантажировали, пытались свалить вину на медиков и безудержно лгали. А судебный процесс и вовсе обернулся фарсом.
Истинные обстоятельства смерти Гжегожа Пшемыка так и остались невыясненными. Цезарий Лазаревич решил установить истину и предпринял собственное расследование, результатом которого оказалась книга, заслуженно ставшая в Польше книгой года. «Чтобы не осталось следов» – фраза одного из убивших Пшемыка милиционеров, советовавшего подельникам не оставлять улик. Эти слова, ставшие названием книги, послужили метафорой любой тоталитарной системы – лживой, трусливой и жестокой, но всегда обреченной на поражение.
Станислав Любеньский, «Сорока на хвосте принесла» («Dwanaście srok za ogon», издательство «Czarne», 2016)
В этом году приз читательских симпатий «Газеты Выборчей» достался Станиславу Лубеньскому – молодому автору, сумевшему превратить свое увлечение орнитологией в полноценную эссеистику. Для молодых варшавян творческое освоение городского пространства и его окрестностей, пристальное внимание к тому, что ускользает от поверхностного взгляда обывателя, сосредоточенного на повседневных делах и заботах, стало с некоторых пор хорошим тоном. Вот и у Лубеньского наблюдение за птицами оказывается пропуском в мир глубоких размышлений о природе вещей, заставляет проникновенно вглядываться не только в полет птичьих стай, но и в движение скрытых механизмов, управляющих вселенной.
Геновефа Якубовская-Фиалковская, «Сонный паралич» («Paraliż przysenny», издательство «Instytut Mikołowski», 2016)
По словам поэта и критика Марцина Сендецкого, стихи Геновефы Якубовской-Фиалковской – это своеобразная встреча Чарльза Буковски с Анной Свирщинской. Еще в первых своих книгах, таких как «Пожизненное заключение» и «Нежный нож», поэтесса из силезского Миколува демонстрировала изрядную брутальность, раскованность и склонность к мрачному юмору. Алкоголь, секс, наркотики – естественная среда, в которой существуют персонажи Якубовской-Фиалковской, обреченные на анонимность и одиночество. В «Сонном параличе» землячка Рафала Воячека остается верна себе:
ищу его (бога и мужчину)
в аэропорту Истамбула
(...)
и снова дымлю в кабинке для курильщиков
и пью второй бренди (за стойкой бара)
муэдзин призывает к молитве
четыре утра
минареты вонзаются в меня
словно пенис бога
когда в туалете аэропорта я спускаю
джинсы колготки трусы и писаю
Непосредственность и откровенность этих стихов прекрасно вписываются в современный дискурс (недаром на церемонии Якубовская-Фиалковская протицировала польского классика, утверждавшего, что «всё есть поэзия»), и правы критики, заметившие, что писать такие стихи на восьмом десятке – признак большой неординарности и, выражаясь в стиле их лирической героини, особой крутизны.
Радка Франчак, «Сердце» («Serce», издательство «Marginesy», 2016)
Дебютный роман режиссера и автора документальных фильмов Радки Франчак, написавшей очень тонкую, изящную и в то же время весьма «телесную» прозу о боли взросления и первых столкновений с миром. На обложке книги процитированы слова Анджея Вайды, в чьей киношколе Франчак училась – оказывается, прославленный режиссер давно советовал ей записать истории, которые она блестяще рассказывала. И эти истории, судя по реакции на роман, оказались очень интересными.
Героиня книги, молодая полька, вместе со своим парнем отправляется в Швейцарию на заработки, работает няней у пожилой англичанки, становясь свидетелем и в какой-то степени участником сложных отношений своей подопечной с дочерью. Лучше всего Радке Франчак, как настоящему документалисту, удается передать состояние человека в пограничных ситуациях – и поэтому фильм, который она собирается снимать по своему роману, обещает стать таким же пронзительным и захватывающим.
Яцек Подсядло, «Волос Брегета» («Włos Bregueta», издательство «WBPiCAK», 2016)
Новый сборник стихотворений культового польского поэта Яцека Подсядло, ставшего финалистом «Нике» во второй раз, в этом году уже был отмечен вроцлавской поэтической премией «Силезиус» за лучшую книгу года. Тематический диапазон бунтаря и нонконформиста Подсядло широк – от эротики до политики (и обратно). Эмоции то бьют через край, то утихают, погружая читателя в медитативное состояние.
Автор, как и его лирический герой, остается верен идеалам своей анархистской юности. Государство и его институты, массовые спектакли и общественные ритуалы по-прежнему вызывают у него неприязнь. Неслучайно Подсядло на церемонию вручения премии не явился, и диплом финалиста за него получал его близкий приятель, профессор Павел Прухняк.
Стихи Подсядло – это жесткая и часто парадоксальная лирика о любви и свободе.
Музыка «Битлз» застынет между твоими бедрами.
Ты станешь вдруг холодна, как пустая молельня. Потом он выйдет
на балкон. Продырявит сигаретой черную карту города.
Ты быстро проглотишь таблетку, которая раскроется в тебе,
словно зонт. За стеной на полную громкость будет прощаться с жизнью сосед.
Темнота усядется на твоей груди и станет записывать.
Моника Шнайдерман, «Поддельщики перца. Семейная история» («Fałszerze pieprzu. Historia rodzinna», издательство «Czarne», 2016)
Шнайдерман ставит сложный эксперимент над памятью и сознанием, пытаясь связать воедино судьбы своих еврейских (со стороны отца) и польских (со стороны матери) предков – две сюжетные линии, которые никак не хотят пересечься, хотя, по сути, это одна история. Подзаголовок книги – «Семейная история» – звучит уютно и невинно, а потому обманчиво. Оказывается, что стены еврейского гетто не разрушены – они по-прежнему ограничивают наше мышление. Поэтому автор решается на весьма рискованный шаг, чтобы рассказать не только о том, что случилось, но и том, что могло бы случиться. Смелый и важный поступок в нашем сегодняшнем мире, где повсюду вновь возводятся стены национального превосходства и нетерпимости.
Кшиштоф Шрода, «Лес не предупреждает» («Las nie uprzedza», издательство «Czarne», 2016)
Как заметила критик Юстина Соболевская, если раньше Кшиштоф Шрода писал о том, что видел, то сейчас написал книгу о том, чего ему видеть бы не хотелось. Роман «Лес не предупреждает» пронизан тревогой, мрачными предчувствиями и снами о войне. Это роман в рассказах, действие которых переносится из Марокко в Чечню. Рассказы становятся частью единого повествования о подлинной изнанке нашего мира, о неразрывной взаимосвязи нежности и жестокости, эйфории и страха. А то, что на страницах романа в качестве одного из героев появляется Ян Потоцкий, автор «Рукописи, найденной в Сарагосе», придает книге авантюрное, очень польское измерение
Текст: Игорь Белов