Раскрыл этот коварный замысел не кто иной, как Филип Киндред Дик, легендарный американский писатель-фантаст. Если верить его письму, великий Станислав Лем никогда не существовал, разве что как подставное лицо для распространения пропаганды. Он был «скорее комитетом из нескольких человек, нежели отдельно взятой личностью». В качестве доказательств Дик приводит тот факт, что «[Лем] пишет, используя разные стили и иногда читает на иностранных языках, а иногда нет». Масштабы заговора впечатляли: «Партия управляет американским издательским домом, который публикует значительную часть научной фантастики, контролируемой Партией».
Помимо Лема Дик назвал имена трех других писателей-фантастов: Питера Фиттинга, Фредрика Джеймсона и Франца Роттенштайнера (литературного агента Лема на Западе). Комитет, стоявший за Лемом, стремился «монополизировать влияние на общественное мнение посредством критики и эссе, и в этом состоит угроза всей нашей научной фантастике с присущей ей свободой взглядов и мнений». По мнению Дика, заговорщики весьма преуспели, поскольку «их присутствие очевидно в наиважнейших публикациях нашей профессиональной организации Американской ассоциации писателей-фантастов (SFWA)».
На тот момент и Дик, и Лем добились значительных успехов в своей области. Роман Дика «Человек в высоком замке» (The Man in the High Castle) получил премию «Хьюго», а его творчество в целом принесло ему признание в мире научной фантастики. Из уст Дика такое обвинение должно было прозвучать как весьма тревожный сигнал: литературе чуть ли не единственной удалось пробиться из-за железного занавеса на запад, а с ее помощью, считал Дик, яд коммунистической идеологии просачивался в, по большей части молодые и неокрепшие, умы американских поклонников научной фантастики.
Сегодня, конечно, мы точно знаем, что Лем был не комитетом, а человеком, к тому же весьма независимой личностью. И все же: был ли у Дика серьезный повод для беспокойства? Действительно ли он раскрыл коммунистический заговор и были ли у него веские причины обвинять Лема (или по крайней мере собирательный персонаж, в его представлении носящий это имя)?
На самом деле Станислав Лем никогда не был членом компартии. Он даже позволял себе публично ее критиковать. В начале 1970-х Центральный комитет ПОРП и министр внутренних дел ПНР Францишек Шляхциц пытались уговорить Лема поддержать правительство Эдварда Герека, но Лем отказался. Позднее, в 1970-е, он активно выступал против властей, подписал протестное письмо против внесения поправок на тему «дружбы с Советским Союзом» в конституцию. В его статьях для парижского эмигрантского журнала «Культура» содержалось немало критики ПНР.
Несмотря на все усилия Дика, ФБР не заинтересовалось Лемом, в отличие от польских спецслужб. К 1978 году в переписку Лема с иностранными издателями и литературными агентами так нагло вмешивалась цензура, что писатель обратился с протестом в Отдел культуры ЦК. Эта травля и введение военного положения в 1981 году подтолкнули Лема к решению покинуть Польшу.
Однако получить загранпаспорт в ПНР было делом не из легких. В 1982 году Лему все же выдали документы, и он отправился на годичную стажировку в Институт передовых исследований в Западном Берлине, но ему не удалось взять с собой семью. Из-за критики коммунистической системы Лема могли лишить права на возвращение и воссоединение с семьей, поэтому ему пришлось вернуться. И наконец, после отмены военного положения в 1983 году, Лем получил приглашение в Вену от Союза писателей Австрии. На сей раз его жена Барбара и сын Томаш сопровождали его сначала в ФРГ, а затем в Австрию, где писатель оставался до 1988 года.
Обвинения Дика были явно необоснованны. Лем существовал на самом деле и в порочащих связях с коммунизмом замечен не был. Более того, он активно выступал против польского коммунистического правительства и не раз подвергался преследованиям. Так что, если заговор в научной фантастике и существовал, то возглавлял его точно не Лем. Тогда почему же Дик так горячо верил в его виновность?