Меня поразила предрешенность судьбы Лары. Она всю жизнь делала все, чтобы сбежать от войны, спасти от нее сыновей, но в результате каждый предпринятый ею шаг только приближал их к трагическому финалу.
Для Лары в войне нет ничего возвышенного, это лишь уничтожающая стихия, оставляющая после себя пепелище. Лара была уверена, что поступает единственно верно: она бежала с детьми из Грозного в родное ущелье, когда началась первая чеченская война. Когда война достигла и ущелья, Лара поступила так, как может поступить только любящая мать: ради безопасности сыновей она рассталась с ними, отправив их к отцу, который уже был в Швейцарии. Она понимала, что может уже никогда их не увидеть. Европа, куда она их отправила, казалась ей пределом мечтаний, островом покоя. Из этого рая ее сыновья сбежали на войну в Сирию. Оба они погибли на войне под знаменами халифата, отказавшись от всего, за что боролась ради них мать. В действительности каждый ее шаг приближал их к смерти.
«Все войны Лары» – это одна из немногих книг, показывающих моджахедов с человеческой стороны. Сыновья Лары, Шамиль и Рашид, вызывают сочувствие, даже симпатию и уважение. Это идеалисты, которые отказываются от комфортной жизни ради той правды, в которую они верят.
Я всегда считал ложным видение мира, в котором у врага нет лица, человеческих черт, в котором враг – воплощение абсолютного зла. Даже те враги, которых мы больше всего презираем, чем-то похожи на нас, тоже люди. Я хотел показать путь сыновей Лары, понять, что ими управляло. У каждого моджахеда, приезжающего в Сирию из Алжира, Хартума, Лондона или Москвы, чтобы пополнить армию Исламского государства, есть свое лицо, эмоции, чувства, семья. Что-то ими движет. Не может быть так, что они просто сходят с ума и решают отправиться убивать.
Это сложно понять с нашей точки зрения.
Но если мы не попытаемся увидеть в них обычных людей, похожих на нас, нам не удастся их понять, и ситуация только усугубится. Дело не в одобрении терактов. Если мы не поймем, что ими движет, мы никогда не сможем обезопасить самих себя.
Что сподвигло Шамиля и Рашида, беженцев из Чечни, живущих в Швейцарии, людей, у которых жизнь сложилась, была работа, семья, дети, пойти добровольцами в армию ИГИЛ?
Я думаю, жажда оказаться в центре великих событий, необходимость привнести в свою жизнь новый смысл. В Швейцарии было чисто, богато и безопасно, но Шамиль и Рашид не чувствовали себя там по-настоящему комфортно. Когда спустя годы им удалось выйти на связь с матерью по скайпу, они сначала говорили «у нас, в Европе», но потом начали говорить о местных людях «они». Я не считаю, что это типично для беженцев, но с ними это произошло.
Что им мешало в Швейцарии, которая их приняла и обеспечила стабильную жизнь?
Не такую уж достойную жизнь. Может кому-то, кто остался в Грузии и Чечне, их жизнь в Швейцарии казалась раем, но Шамиль и Рашид, официально став европейцами, ожидали, что окажутся на равных с остальными гражданами. А получилось, что их окружала невидимая стена, не позволяющая до конца интегрировать в общество, найти работу согласно их ожиданиям и амбициям. Речь не идет о дискриминации, ситуация с 70-х годов, когда Европа приняла тысячи иммигрантов в качестве рабочей силы, сильно изменилась. Тогда нам нужны были водители, уборщики, няни, а теперь оказалось, что и этих рабочих мест не хватает для всех – как иммигрантов, так и местных.
Я понимаю, что мусульманские иммигранты не чувствуют себя в Европе как дома, сталкиваются с трудностями, не могут найти достойную работу и вынуждены с трудом прокладывать себе путь в обществе, но не вызвано ли это отчасти их образом жизни? Поляков в США тоже не встречали с распростертыми объятиями, многие из них бедствовали, сталкивались с предубеждением. Но им не пришло в голову отправиться воевать с Америкой.
На экономический кризис накладывается и международная ситуация, конфликт западного мира и Ближнего Востока. Фундаменталисты с пристрастием перечисляют все обиды, которые Запад нанес мусульманам, начиная с того, что Европа не реагировала на ситуацию мусульман в Боснии во время войны в бывшей Югославии, и заканчивая ситуацией в Чечне, Кашмире и Палестине. Молодые люди, разочарованные судьбой мигрантов, бездумно слушают эти истории, теории фундаменталистов засевают благодатную почву. Лара, рассказавшая мне о своей семье – из нашего мира. Она так же, как мы, не понимает, что случилось в головах ее сыновей, что они решили поехать в Сирию.
Книга «Все войны Лары» издана сейчас, когда иммигранты, преимущественно мусульмане, штурмуют границы нашего мира. История сыновей Лары не сулит ничего хорошего тем, кто планирует принять их.
Я описал историю троих человек – матери и ее сыновей. Нельзя на этом примере делать обобщений. Если бы сыновья Лары, будучи мусульманами, решили вступить в какую-нибудь европейскую армию и воевать с джихадом в Сирии или Афганистане, я бы описал это. Мы знаем, что на в рядах ИГИЛа сейчас – несколько тысяч, может, полтора десятка тысяч “добровольцев” из Европы, но несколько десятков миллионов мусульманских иммигрантов осталось здесь. Они живут, работают, платят налоги. Почему небольшая группа сторонников джихада формирует наше представление об иммигрантах? Это неверно и несправедливо.
Тем более, что как бы мы ни относились к толпам мигрантов на пороге Европы, развернуть их уже не удастся.
Капущинский еще в начале XXI века предсказал дальнейшие переселения народов, которые уже много раз случались в истории человечества. Когда оазис высыхал, жители в округе не думали, с радостью ли их примут где-либо еще. Чтобы выжить, они должны были искать новое место. Мигранты стоят у наших границ, потому что хотят жить. Их не остановить. Утверждение, что нужно пригласить всех, а они из благодарности за нашу доброту станут образцовыми гражданами, так же наивно, как и мысль, что нужно от этих людей защищаться всеми доступными методами, потому что среди них может найтись какая-то группка воров, убийц и религиозных экстремистов. Обе эти точки зрения в корне неверны и опасны.
Книга «Все войны Лары» вышла в сентябре 2015 года в издательстве «Знак».
Источник: PAP, сентябрь 2015