Всю свою жизнь Мария Склодовская-Кюри мечтала спокойно работать в лаборатории, однако ее популярность была сравнима с популярностью сегодняшних суперзвезд. Один из ее биографов написал об этом так:
(…) открытия четы Кюри стали сенсацией не только среди ученых, но и среди широкой общественности. Радий был редким, радий был дорогим, радий был панацеей!
Популярность радия породила своего рода манию. Предприниматели бросились выпускать всевозможные продукты с радием (его вредные свойства на тот момент еще не были известны): косметику, зубную пасту, браслеты, напитки, лекарства и даже корм для скота! Радий стал волшебным средством, о котором писали книги, например, роман Поля д’Ивуа «Король радия».
На супругов Кюри обрушилась невероятная слава. Журнал Vanity Fair посвятил их жизни и научной деятельности обширную статью и опубликовал знаменитую карикатуру, на которой Пьер изображен в виде статуи Свободы. То, как Мария рассказывает о месяцах, последовавших за обнародованием и признанием их открытия, красноречиво говорит о ее «жажде» популярности:
Фотографы и журналисты со всех уголков земли осаждали нас сутки напролет. Они даже цитировали беседы нашей дочери с нашей кошкой Боной. У нас постоянно просили деньги, а охотники за автографами, снобы, любители всего нового и даже ученые наносили нам неожиданные визиты в нашей «чудесной» лаборатории на улице Ломон.
Ситуация только ухудшилась после трагической смерти Пьера в 1906 году. Газеты спекулировали на многочисленных теориях заговора (в действительности же Кюри неосторожно переходил улицу, и его сбил проезжавший мимо экипаж), а в 1911 году желтая пресса на все лады обсуждала подробности романтической связи между Марией Склодовской-Кюри и знаменитым ученым Полем Ланжевеном. Формально Ланжевен был женат, но жил отдельно от жены, что отнюдь не спасло Марию от порочащих ее сплетен и обвинений во всех смертных грехах. Легко себе представить, каково было ученому-интроверту стать героиней нравственного скандала. Она с честью выдержала это испытание благодаря поддержке друзей и семьи, но всегда считала это одним из тяжелейших ударов судьбы, выпавших на ее долю.
И все же Мария Склодовская-Кюри сумела направить столь нежеланную популярность в нужное ей русло. В начале 1920-х для продолжения исследований ей понадобился по крайней мере 1 грамм чистого радия. Это стоило примерно $100,000, и ни Мария, ни возглавляемый ею Радиевый институт в Париже не могли себе этого позволить. В поисках спонсора она объединилась с Мэри Мэтт Мелони, влиятельной американской журналисткой. Мелони организовала кампанию по сбору средств среди состоятельных американцев, а кроме того, заботилась об имидже Марии Склодовской-Кюри в США. Ее усилия принесли плоды. В 1921 году Мария отправилась в турне по США с лекциями и интервью, и везде ее встречали как настоящую спасительницу и звезду: поприветствовать великого ученого собирались толпы людей, а фотографы сражались за право сделать лучший снимок. Путешествие оказалось для Склодовской-Кюри очень утомительным, зато благодаря ему она заработала достаточно средств, чтобы купить 2 грамма чистого радия и продолжить исследования.
Лучше всего о популярности Склодовской-Кюри сказал Альберт Эйнштейн:
Мария Кюри — единственная из всех знаменитостей, кого не испортила слава.
Урок 5: Эмигранты могут быть героями не только у себя на родине