Курылюк часто сама становилась героиней своих работ, при этом к собственному облику и живописным традициям она всегда относилась с изрядной иронией. Например, позируя в меховой шапке на фоне промышленной машинерии, как и полагается образцовой женщине времен социализма, в руках она держит маленькую фигурку Микки Мауса с красным флагом. В других автопортретах заметен их фотографический бэкграунд — вот она работает над текстом, вот прикуривает сигарету, сидя за пишущей машинкой, вот гладит собаку и при этом посматривает на зрителя. Но самое главное — Курылюк ломает морально-нравственные барьеры эпохи ПНР. Ее интимные автопортреты не отличаются ложной скромностью, что не раз вызывало раздражение цензоров. Мы видим художницу в процессе надевания белья, в постели, после купания, полунагой, будто бы на моментальном снимке. Художница не идеализирует свою особу и не кокетничает, а просто фиксирует себя и своих близких в обычных, будничных ситуациях. Картина Курылюк под названием «Et in arcadia» — это парафраз работы Пуссена, однако мы не найдем на ней аллегорического пафоса, присущего этому мастеру классицизма. Аркадия художницы — это интерьер квартиры, сцена, взятая из обычной, повседневной жизни.
Агата Богацкая
Если искать в искусстве XXI века преемников Курылюк, то лучше других на эту роль подошла бы Агата Богацкая, чье творчество в первой декаде нового тысячелетия стало настоящим манифестом нового поколения. Все началось с дипломного цикла ее работ, основанных на известных по истории искусств классических композициях, героев которых молодая художница снабдила предметами современного быта. Богацкая в течение многих лет развивала характерную стилистику плоской фигурации, близкой к искусству комикса. Она создала много автопортретов и портретов своих ровесников, которые росли в постреформенной Польше. Картины Богацкой начала нулевых — это эмоциональная панорама, показывающая жизнь двадцатилетних в большом городе на пороге новой эпохи. Центральной темой этих работ были межчеловеческие отношения, стремление к близости, часто заканчивающееся фиаско.
На одной из ключевых выставок рубежа эпох под названием «Действительно, молодые — реалисты» в Центре современного искусства «Уяздовский замок» Богацкая представила одноименную картину. Это интимный автопортрет, героиня которого отделена от зрителя невидимым барьером — и, хотя она сидит перед зеркалом в одной майке, с раздвинутыми ногами, изображение скадрировано так, что оставляет ни с чем склонного к вуайеризму зрителя; мы не видим даже ее лица, срезанного рамой зеркала.
В своих более поздних работах Богацкая постепенно стала активнее синтезировать художественные средства, отказалась от контура, а в некоторых случаях от человеческого стаффажа как такового. Однако время от времени в них возникали личностные мотивы: фигура художницы в онирических композициях в компании с фигуркой астронавта на заднем плане, порой в картинах появлялись плоские, «фотографические» изображения ее близких.
Каролина Яблонская
Каролина Яблонская вместе с Томашем Кренчицким и Цирилом Полячеком входят в группу «Потенция», этому же трио принадлежит одноименная студия. Тематика картин Яблонской в принципе не особенно отличается от ранних полотен Богацкой. Но формально между ними лежит пропасть. У краковской художницы мы не увидим тонкого, линейного стиля и спокойной, пастельной колористики. Ее персонажи мешковаты, неловки, им тесно в кадре. Героинями ее работ обычно становятся девушки, похожие на саму художницу. При этом она не идеализирует свой образ, а напротив, изображает его гротескно, скрупулезно передавая такие детали, как, например, отсутствующий зуб. Таковы и ее композиции — грубо сработанные, простые, симметричные, с одним единственным мотивом. Психодрамы героев представлены в нарочито шаржированном виде. Здесь самая популярная форма коммуникации — прямой удар кулаком в лицо с брызгами слюны и крови.
Истязая свое живописное альтер эго, художница говорит также о собственном профессиональном уровне, обращаясь при этом, несмотря на якобы примитивистский антураж, к иконам искусства современности. Как писала Каролина Плинта:
«Когда она смотрит в зеркало, то, наверное, видит молодую девушку, но еще и амбициозную художницу, эрудитку. Рисуя себя, она также изображает художницу, но одетую не в грубый фартук, а в кошачий мех, как и полагается современной наследнице Альбрехта Дюрера. Правда, кот, кажется, еще жив, и кто знает, может, он в следующее мгновение расцарапает ей лицо. Однако в искусстве Яблонской насилие разрешено и даже желательно, при этом оно сочетается с юмором и философским отношением к действительности».