Ее отец, Борис Гурвик-Горский, был зажиточным русским евреем — купцом или промышленником. Мать, Мальвина, урожденная Деклер, происходила из богатой польской семьи. Тамара воспитывалась матерью, дедушкой и бабушкой Деклерами в Варшаве. Деклеры принадлежали к общественной и культурной элите, были дружны, в том числе, с Игнацием Яном Падеревским и Артуром Рубинштейном. Отец исчез из ее жизни, когда Тамаре было всего несколько лет. Обстоятельства его ухода были болезненной и глубоко скрываемой тайной художницы — она утверждала, что ее родители развелись, однако предполагают, что Борис Горский совершил самоубийство. Будучи взрослой, Лемпицкая подчеркивала, что она — полька. И даже, вероятно, подделала свое свидетельство о рождении, указав в качестве места рождения не Москву, а Варшаву. Реконструкции жизненного пути и интерпретации творчества художницы показывают, как сильно была сплетена биография с ее творчеством. Атмосферу того мира, в котором она жила, можно почувствовать не только через ее картины. Точно так же мифологизированная ею самой автобиография показывает, как существенен в ее художественной карьере элемент автокреации.
В 1911 году Тамара переехала в Петербург к своим родственникам Стефе и Маурицию Штиферам. Здесь она училась на курсах рисунка в Академии художеств, а по вечерам активно участвовала в общественной и культурной жизни столицы. Штиферы брали ее на балетные представления в Мариинском театре и на спектакли частного театра князей Юсуповых, на великосветские концерты в Царском Селе, летней резиденции Романовых. Во время одного из балов с участием петербургского высшего общества художница познакомилась со своим будущим мужем Тадеушем Лемпицким, молодым юристом и бонвиваном. Его семья происходила из Варшавы, жила в Санкт-Петербурге в «Запасном дворце» Великого князя Владимира Александровича. Мать, Мария Норвид, была племянницей Циприана Камила Норвида. Тамара вышла замуж за Лемпицкого в 1916 году в Санкт-Петербурге. В том же году появилась на свет их дочь Мария Кристина, которую родители называли Кизетт. Во время революции 1917 года Тадеуша Лемпицкого арестовали. После его освобождения из тюрьмы супруги встретились в Дании, откуда выехали летом 1918 года в Париж.
Тамара Лемпицкая училась там в художественной Академии Рансона, у Мориса Дени. Он был требовательным и методичным преподавателем, под руководством которого молодые художники в совершенстве овладевали принципами композиции и вникали в тайны живописного мастерства. Немаловажными были и его взгляды на искусство и художественную практику, свидетельствовавшие прежде всего о приверженности к эстетической и декоративной ценности искусства. Однако еще более важными для Лемпицкой оказались установки следующего ее наставника — Андре Лота, художника, декоратора, критика и теоретика искусства. Он пропагандировал обновление канонов салонного искусства через обращение к формам экспериментальной живописи, от импрессионистских колористических решений до кубистического метода конструирования пространства картины. Деятельность Лота не имела ничего общего с авангардными исканиями в современной живописи — импрессионизмом, и тем более с кубизмом, которые подвергали сомнению саму изобразительную систему, основанную на традиции ренессанса. Его целью было создание компромиссной, упорядоченной формы, которая должна была удовлетворять консервативным вкусам богатого буржуа и одновременно давать этому потребителю искусства ощущение, что приобретаемые им изображения следуют «духу времени».
В мастерской Андре Лота Лемпицкая прежде всего научилась правильно сочетать современные способы изображения с прочной академической традицией, с формами мастеров искусства классицизма — Пуссена, Давида или Энгра. Лемпицкая постоянно углубляла свой интерес к художественной традиции. Увлекалась искусством Ренессанса, путешествовала по Италии, изучая произведения старых мастеров. Под влиянием этих живописных уроков она начала использовать яркие, чистые и живые краски, с необычайной точностью отделывала каждую деталь картины. Стилизованные, часто почти маньеристские, формы и фигуры придавали ее работам декоративную ценность. Это привлекательное для тогдашнего современного зрителя сплетение традиции и модернизма, а также упомянутая декоративность, и определили необыкновенную популярность художницы. В середине двадцатых годов, вместе с расцветом эстетики ар-деко, карьера Лемпицкой начала молниеносно развиваться. Она выставлялась на парижских Салонах и за границей, в том числе в Польше.
Ее популярность вскоре привела и к материальному успеху. Выработанная Лемпицкой эстетика и тематика ее произведений отвечала вкусам богатых обывателей. Она писала главным образом портреты и натюрморты, и прежде всего картины с обнаженной натурой, которые должны были украшать салоны состоятельных буржуа. Аристократки и жены богатых промышленников наперебой заказывали у нее портреты, чаще всего в натуральную величину. Количество заказов приводило к почти массовому производству картин, Лемпицкая в тот период работала порой более десяти часов в день. А вот критики-искусствоведы относились к ее работам неприязненно, в их оценках зачастую смешивались разные категории, от эстетических до этических. Они пеняли художнице за «телесность, граничащую с китчем или даже грехом». Называли ее «пропагандисткой живописи извращенцев», обращая внимание на явно гомоэротический характер ее картин с обнаженной натурой. Разумеется, этот аспект ее живописи скорее даже способствовал ее популярности и интересу к ней широкой публики.
Несомненной ценностью творчества Лемпицкой было умение перевести наблюдения за окружающим миром на созданный ею собственный художественный язык. Ее портреты складываются в галерею современных типов, персонажей из окружения художницы, принадлежавших к общественной и культурной элите того времени. В ее картинах индивидуальные черты соединяются с типичными, а пластическая форма прекрасно соответствует принятой тематике. На полотнах Лемпицкой ярко запечатлена атмосфера «сумасшедших» 20-х годов. Например, ее «Автопортрет за рулем» 1929 года можно считать символичным изображением эмансипированной женщины того времени. Журналист «La Pologne» писал:
Модели Тамары Лемпицкой — это современные женщины. Они не знают притворства и стыда в категориях буржуазной морали. Они загорелые и овеянные ветром, а их тела упруги, как тела амазонок.
Времена, в которые творила Лемпицкая, были отмечены клеймом декаданса. Если рассматривать под этим углом ее творчество и частную жизнь, то они действительно несут на себе все знаки той эпохи. Ее стиль жизни был далек от общепринятых моральных норм. Свои многочисленные романы с женщинами и мужчинами, реальные и мнимые, Лемпицкая не считала нужным стыдливо скрывать. Наоборот, они составляли элемент образа художницы и женщины поистине независимой. Скандальная связь с Габриэлем д'Аннунцио, в конце концов, привела к кризису в отношениях с мужем и разводу в 1927 году.