«Фотографировать в тот день мне было очень тяжело, потому что все самое важное сообщали глаза, взгляды, слезы людей. Мне не хватало мужества снимать портреты, вторгаться с камерой в личное пространство, боль и горе. Я сосредоточилась на общих планах», — так свои чувства после смоленской катастрофы в апреле 2010 года описывала фотограф Эва Мейсснер.