Краевский преподавал во Вроцлавском университете с 1995 по 2007 г., когда решил стать профессиональным писателем, в чем ему удалось достигнуть несомненного успеха. Является первым лауреатом премии «Большого калибра», которую с 2004 года присуждает Товарищество любителей детективов и сенсации «Труп в шкафу» (Stowarzyszenie Miłośników Kryminału i Sensacji «Trup w szafie») и Институт книги за лучший детективный и сенсационный роман на польском языке. Получил премию продавцов книг «Витрина» («Witryna») за лучшую книгу 2005 г., а в 2006 г. – Паспорт журнала «Политика». Романы Краевского переведены на 18 языков: английский, венгерский, голландский, греческий, датский, иврит, испанский, итальянский, литовский, немецкий, норвежский, русский, словацкий, украинский, французский, хорватский, чешский и шведский. Критик Пшемыслав Чаплиньский упомянул его романы в книге «Заменить Польшу» («Polska do wymiany»), в которой в принципе не размышлял о популярной литературе. Таким образом, можно сказать, что творчество Краевского выходит за рамки литературного жанра, представителем которого оно является.
Проза Краевского создала моду на так называемый детектив в стиле ретро, сюжет которого разыгрывается в тщательно восстановленных реалиях чаще всего двадцатого века (другим представителем этого направления - Конрад Т. Левандовский). Краевский считается главным представителем этого жанра. Тем более удивляет факт, который часто подчеркивают критики, книги Краевского больше напоминают жанр ужасов или широко понимаемое направление «необыкновенного рассказа», чем классическую криминальную загадку.
В книгах часто появляется мотив сект, секретных братств. Я не имею в виду масонство, так как оно прочно имеет свое место в представлеямом мире, а герои используют членство в ложе чтобы получить высокую должность. Жестокие убийства в романах часто связаны с оккультизмом - «Призраки Бреслау» («Widma w mieście Breslau» - пожалуй самый мрачный роман цикла), сектами (езиды в открывающим цикл романе «Пригоршня скорпионов или смерть в Бреслау» («Śmierć w Breslau»), либо являются частью идеологии декларирующей необходимость очистить общество от выродков и бесполезных людей, роман «Чума в Бреслау» («Dżuma w Breslau»). В завершающем цикл романе «Крепость Бреслау» («Festung Breslau») мотивом преступления является в свою очередь... желание осуществить восемь евангельских благословений. Понятно, что это не те условия, в которых могло бы процветать старомодное искусство дедукции.
Неотъемлемым элементом традиции Эдгара Аллана По является макабр. У Краевского детальные описания оскверненных трупов имеют две причины. Первая – это работа главного героя в полиции, вторая причина коренится в стилистике автора, где используется точность кулинарных рецептов, историко-географической информации либо детальности судебной медицины (автор консультировался у судмедэкспертов) и менее детально описаны отношения главного героя с женщинами.
Эти черты конечно также свойственны популярной литературе. На высший уровень выносит их завершающий весь цикл роман «Крепость Бреслау», сюжет которого разыгрывается во время осады города советской армией в 1945 году. Точность описаний, в более ранних произведениях использованная для описания пышных блюд в ресторанах либо контактов главного героя с проститутками в этот раз касается изуродованного тела Мока, разрушений города, а также чествования еды, продуктов, которые все тяжелее добыть во время осады.
Получается обсуждаемые книги являются стопроцентными детективами? Но главный герой четко попадает под определение детектива в стиле нуар. Сам автор подтверждает некую схожесть своего героя с Филипом Марлоу из рассказов Рэймонда Чандлера. Но Марлоу несмотря на свой цинизм, жестокость и отношение к окружающим всегда выступал на стороне добра, что нельзя так однозначно отнести к герою романов Краевского.
Эберхард Мок работает во вроцлавской полиции, поднимаясь по карьерной лестнице от рядового сотрудника полиции нравов до начальника криминальной полиции. Он часто описывается как испорченный, злой человек или, по крайней мере с весьма тяжелым характером. Сложно сказать в какой степени это зависит от личного несчастья (в «Призраках Бреслау» убивают любовницу Мока и его отца – сапожника Виллибальда), а в какой то степени из психологических особенностей персонажа. Во всяком случае герой Краевского это алкоголик, жестокий по отношению к женщинам человек, в романе «Конец света в Бреслау» после избиений от него уходит молодая жена Софи. В своих расследованиях Мок не раз действует вопреки своему начальству, прибегает к шантажу (в романах постоянно называемого словом «тиски»), сотрудничает с преступниками или даже действует вне закона. Это подтверждает, самостоятельная казнь насильника и убийцы, когда становится ясно, что судебным путем он избежит наказания.
Читателю дают понять, что Мок инстинктивно стремится к справедливости. Его часто описывают словами «охотничья собака», именно такую надпись он представляет себе на своей могиле. Справедливость неотъемлемо понимается как месть, иногда спустя годы, описанная в коротких послевоенных эпизодах романа. Парадоксально, но позиция мстителя усиливает сопереживание к страданиям жертв, и это противоречивое добавление к сложному характеру. Начальств и другие, желающие манипулировать Моком, часто используют свойственное ему желание мести.
По Краевскому Мок изучал классическую филологию. Ярослав Петрович в этом случае говорил об «облагораживании античностью» детективного романа. Он, описывая Мока и Попельского (героя двух романов, сюжет которых разыгрывается во Львове), приходит к выводу: «Удивительно, что жестокие, грубые мужчины показывают знания латинского языка и античной культуры. Они любители древности и женского тела.»
К этим мотивам нельзя относиться как к арабескам, потому как знание древней культуры часто влияет на развитие сюжета. Мок, хотя со временем забывает лексику и грамматику, часто использует в работе полученные в университете знания. Тема расследований требует необходимых знаний о старинных религиозных культах.
Кроме Мока, Краевский создал еще двух героев. Ярослав Патер появляется в романах «Аллея самоубийц» («Aleja samobójców») и «Кладбищенские розы» («Róże cmentarne»), которые были написанных совместно с антропологом культуры Мариушем Чубаем. Второй персонаж - это львовский полицейский Эдвард Попельский из книги «Эринии» («Erynie»). Он также появляется в романе «Голова Минотавра» («Głowa Minotaura»), в которой Эберхард Мок ведет расследование во Львове. В этих детективах можно найти схожие черты самые поверхностные из которых – классическое образование, эротизм и пристрастие к еде.
О местном колорите в своих романах Марек Краевский заботится особенно тщательно. В романах с Попельским умело использует «балак» (местный говор львовских батяр), а сюжеты книг, которые разыгрываются во Вроцлаве с большой точностью отражают исторические и географические реалии (каждая книга снабжена картой). Немецкий Бреслау, представленный как мрачный метрополис, гнездом зла и разврата, прекрасный пример «коллективного героя». Может быть, именно это порождает главную ценность романов Краевского.
Произведения
Романы:
- «Пригоршня скорпионов или смерть в Бреслау» («Śmierć w Breslau»), «Wydawnictwo Dolnośląskie», Варшава 1999.
- «Конец света в Бреслау» («Koniec świata w Breslau»), Издательство «W.A.B.», Варшава 2003.
- «Призраки Бреслау» («Widma w mieście Breslau»), издательство «W.A.B.», Варшава 2005.
- «Крепость Бреслау» («Festung Breslau»), издательство «W.A.B.», Варшава 2006.
- «Чума в Бреслау» («Dżuma w Breslau»), издательство «W.A.B.», Варшава 2007.
- «Аллея самоубийц» («Aleja samobójców» с Мариушем Чубаем), издательство «W.A.B.», Варшава 2008.
- «Кладбищенские розы» («Róże cmentarne» с Мариушем Чубаем), издательство «W.A.B.», Варшава 2009.
- «Голова Минотавра» («Głowa Minotaura»), издательство «W.A.B.», Варшава 2009.
- «Эринии» («Erynie»), Издательство «Znak», Kraków 2010.
На авторском веб-сайте Mарека Краевского, кроме информации о творчестве и авторских встречах можно найти примеры его научных работ.
Интервью:
Работы о Краевском:
- Пшемыслав Чаплинский «Заменить Польшу» («Polska do wymiany»), издательство «W.A.B.», Варшава 2009.
- Бернардетта Дарская, «Исследование случая» («Studium przypadku»), «Портрет» («Portret» 20 / 2005, цикл о Моке).
- Ярослав Петрович , «Spe sublata», «Погранича» «Pogranicza»3 (86) 2010 («Эринии»).
- Мирелла Седляк-Микода, «Мститель опять в деле» («Mściciel znów w akcji»), «Опции» («Opcje», 4 (69) 2007).
Автор: Павел Козел, октябрь 2010