В 1964 году, когда Форд выпустил свой очередной фильм — «Первый день свободы» — никто даже и подумать не мог, что картина станет последней, снятой им в Польше. Учитывая дальнейшую судьбу режиссера, удивительно, насколько этот фильм, в котором много говорится о гранях дозволенного, о том, что делает нас свободными, а что превращает в рабов, о трагедии, которую может повлечь за собой обретение мира, оказался пророческим.
Поначалу складывается впечатление, что «Первый день свободы» не слишком выделяется среди множества польских военных фильмов. Действие происходит в немецком городке в первые дни после окончания войны. Кажется, все, что мы видим в начале фильма, уже где-то было: бараки офлага, где польские офицеры ждут красноармейцев, которые должны принести им свободу; фанатичные эсэсовцы, полуразрушенный старинный немецкий городок, пустые магазины, благородные герои, которые, выйдя из заключения, размышляют о морали. Но уже через несколько минут перспектива полностью меняется. Оказывается, настоящие главные герои — немцы, причем не какие-то карикатурные злодеи, а хорошие люди, для которых поражение Германии в войне означает гибель.
Формально же главный герой «Первого дня» — польский поручик Ян (Тадеуш Ломницкий), несколько лет просидевший в лагере для военнопленных. Ян, вроде бы, коммунист и вообще человек идейный, бесстрашный и порядочный. Вместе с несколькими однополчанами он выходит на свободу. Все полны надежд начать новую жизнь, хотя пока не представляют, какой она будет. Бывшие военнопленные останавливаются в опустевшем немецком городке. Яну, раненному в лагере, нужен врач. И, как ни странно, его удается найти — в городке остался местный доктор Рёде (Тадеуш Фиевский), который считает, что не имеет права оставлять без медицинской помощи кого бы то ни было и бежать с отступающей немецкой армией. У Рёде три дочери, и для них его решение оборачивается кошмаром. Польские мародеры, возвращающиеся с принудительных работ в Германии, врываются в дом доктора и насилуют старшую из сестер — Ингу (Беата Тышкевич). После этого становится ясно, что несчастному Рёде и его дочерям, скорее всего, жить осталось недолго. И в этой ситуации поручик Ян решает взять их под свою защиту.
Авторы предлагают зрителю разобраться, правильно ли поступил поручик. С человеческих позиций он, безусловно, прав. Но логика военного времени, которой оправдывают себя мародеры, да и товарищи Яна, внушает им, что немцы никого не жалели, что у большинства товарищей Яна от их рук погибли семьи. Никто не хочет защищать трех взрослых немецких девушек, наоборот сама мысль о том, что к ним применимы какие-то человеческие нормы, кажется кощунственной. Ян пытается спорить, говорит, что спасая девушек, мы ставим себя выше нацистов, но кого в такой ситуации интересуют философские измышления поручика? Его друзья после нескольких лет, наконец, вышли из лагеря и хотят насладиться жизнью, а не рисковать ею ради тех, кого они считают косвенными виновниками своего заключения.
Ситуация накаляется. Немцы пытаются вернуться в городок, из которого недавно отступали. Им нужно отбить какой-то важный мост. Польским солдатам, которые надеялись, что война для них кончилась, приходится взяться за оружие. А Инга, которую взял под защиту Ян, этому только рада. Она знает цену эсэсовцам, Гитлеру, да и вообще нацистам, но, тем не менее, они для нее — свои.
«Первый день свободы» — довольно умозрительная, но интересная история о том, что значат для человека мир и свобода. Форд показывает, что война — это не просто ужас, смерть и трагическое стечение обстоятельств. Война, по его мнению, это прежде всего — закрепощение. Находясь на войне, мы уже не вольны выбирать, как поступать и что делать. Обстоятельства становятся не просто сильнее нас, они нас подчиняют, ломают и порой уничтожают. И после этого самое сложное — вернуться к мирной жизни, то есть снова стать человеком, который принимает решения, понимает, где проходит граница между добром и злом. Ян пытается быть свободным человеком. Проблема в том, что никто вокруг него на это уже не способен. На войне продолжают находиться его сослуживцы, хотя им кажется, что война окончена: они пируют и пытаются наслаждаться жизнью. На войне «остался» эсэсовец Отто, жених Инги, который насилует ее так же, как незадолго до этого мародеры. Да и сама Инга не хочет принимать наступивший мир. Безусловно, единственный свободный человек во всей этой истории — доктор Рёде, который и вдохновляет Яна. Но Рёде платит за свою свободу чудовищную цену.
На самом деле, главное в фильме — это как раз то, что свобода без высокой цены невозможна. И мир, конечно, тоже невозможен. И Форд старается сохранить объективность. Это история не о поляках, а обо всех. Поэтому в фильме есть хорошие поляки, но есть и конченые подонки, которые занимаются мародерством. И немцы тоже разные. Есть Отто, но есть и Рёде.
По нынешним представлениям, этот фильм мог бы показаться слишком статичным, местами напоминающим философский диспут. Мы представляем войну скорее как стихию — там не до размышлений. Но не надо забывать, что «Первый день» снят людьми, которые как раз хорошо знали материал. К сожалению, знали. Сам Форд был на фронте. Тадеуш Ломницкий, который исполняет роль поручика, воевал в Армии Крайовой и многое испытал на себе. Что уж говорить о Тадеуше Фиевском, который играет здесь роль доктора Рёде. Фиевский сам был узником Дахау, участвовал в Варшавском восстании, однако это ему не помешало создать убедительный образ порядочного человека, немца, который может служить примером гуманизма и сострадания.
«Первый день свободы» оказался, в каком-то смысле, объяснением Форда с самим собой. В 1964 году его позиции казались незыблемыми, но пройдет всего пять лет и он навсегда покинет Польшу, затравленный антисемитской кампанией правительства Гомулки и Мочара (министр внутренних дел ПНР). Ему припомнят, что его настоящее имя Моше Лифшиц, что родился он в Киеве и никогда для поляков своим не был. Форд уедет в Израиль, который до этого критиковал как националистское государство. В Израиле он обретет творческую свободу и, наконец, сможет снимать то, что хочет, без оглядки на цензуру и конъюнктуру. Однако там он не чувствует себя на своем месте. Он переедет в ФРГ, куда его пригласят немцы. Но и оттуда придется уехать. Последуют эмиграция в Данию, потом в США. Форд будет снимать фильмы, которые окажутся никому не нужны. Свобода обернется забвением. Его кино не будут смотреть и, тем более, обсуждать. Семья разрушится. И оставшись в полном одиночестве, свободный от всего Александр Форд повесится в гостиничном номере в городе Нейплс в штате Флорида.
Знал ли он, снимая свой последний фильм в Польше, что испытания так близки? Чувствовал ли? Трудно сказать. Но тем не менее, он решил рассказать парадоксальную историю о том, что свобода — если к ней не готов — может обернуться одиночеством и трагедией, что встреча с ней может стать не менее разрушительной, чем война, что порой за нее приходится платить слишком высокую цену.
Владимир Громов — сценарист, историк кино, преподаватель Киевского национального института театра, кино и телевидения им. И. К. Карпенко-Карого.