Самое неприятное, что все герои «Площади Спасителя», в общем, неплохие люди и по-своему правы. У каждого есть своя правда и всех жалко. Только отнюдь не утешительно знать, что самое страшное зло творится руками хороших людей. От этой мысли хочется убежать. Посмотрев «Площадь Спасителя», невольно подумаешь: эта история точно не обо мне. Но что-то мучительно подсказывает, что — и о тебе тоже.
В финале авторы позволили себе некоторую вольность. Название фильма говорит о том, что спасение все-же есть. И Бартек в страшных обстоятельствах приносит себя в жертву, хотя, казалось, что он уже утратил человеческий облик. Однако эта жертва не спасает. Она была принесена слишком поздно. Если бы герой одумался раньше, если бы попытался что-то сделать, если бы не обожал себя с такой силой. Ведь была же возможность выйти из сложной ситуации и сохранить близких, не ломая жизни своим детям. Но оказывается, что нужны страшные события, чтобы хоть что-то сдвинуть внутри человека.
И надо сказать, что финал во всей этой, достаточно четко выстроенной конструкции выглядит неубедительно. Авторы понимают, что все может измениться, они искренне хотят утверждать, что любовь способна на жертву, но, кажется, сами в это не верят. Будучи очень убедительными в раскрытии темных сторон человека, они пасуют перед добром, которое в нем заложено. И тогда думается, что «Площадь Спасителя», несмотря на все свои достоинства и точно подмеченные детали, — картина однобокая и злая. Она как будто создана людьми и о людях, которые понимают, каким должно быть добро, но не могут в него поверить.
В этом несоответствии, думается, кроется драматическая проблема создателей фильма. По их мнению, Спаситель присутствует здесь лишь в названии площади, но не внутри человека. Спаситель не придет туда, где человек любит и жалеет прежде всего себя, а не ближнего. Название еще подчеркивает и то, что история касается не одной конкретной семьи. На площади Спасителя гуляет много семей, а в Варшаве есть еще немало площадей. И сколько же вокруг каждой такой площади случается незаметных трагедий…
Тут как раз вспоминается «Елена», которая вроде бы о том же самом, но абсолютно противоположном. Польские герои шли на преступление из-за эгоизма, из-за желания охранить свой личный мир, свою приватность. Елена в фильме Звягинцева действует ровно из противоположных побуждений. По сути, она совершает преступление из любви к ближнему. Ее желание помочь близким привело ее к еще более страшному греху, чем эгоизм, ненависть и предательство. Герои «Площади Спасителя» не ходят в церковь, но в финале мучительно пытаются применить христианскую этику в своей жизни. Выглядит это не слишком убедительно, но в том-то и трагедия героев. Елена у Звягинцева как раз в церковь ходит, она даже знает, что такое настоящая любовь и самоотречение. Но, несмотря на это, совершает чудовищное преступление, которому нет оправдания.
Именно поэтому интересно сравнивать эти две картины, как будто говорящие об одном и том же, но так по-разному. Не важно, в какой стране происходит действие. Видно только то, что Спасителя в современном мире нам всем не хватает, а он очень нужен.
Владимир Громов – сценарист, историк кино, преподаватель Киевского национального института театра, кино и телевидения им. И. К. Карпенко-Карого