И тут две мои параллельные реальности соединились в одну. Те же самые настроения, те же самые сюжеты, страхи и радости, то же поведение власти и ее оппонентов, которых она сначала преследует, арестовывает, а потом убивает.
Я просто физически ощутил, что такое единство белорусской истории и единство белорусской судьбы. За эти двести с лишним лет ничего не изменилось. От первых ростков новой нации до провозглашенной Калиновским новой белорусской политической доктрины: «Только тогда, народ, заживешь ты свободно, когда над тобой уже не будет москаля».
Сегодня сотни тысяч людей, вышедших на улицы белорусских городов под бело-красно-белыми флагами, хотят того же самого — жить в свободной, независимой, честной и гуманной к своим гражданам стране.
Сегодня власть, как и во времена генерал-губернатора Северо-Западного края Российской империи графа Муравьева, стоит на тех же самых фундаментах: русский язык и школа, русская церковь и бюрократия, тюрьма и военная сила. Ничего не изменилось и не изменится в их поведении во все времена. Убийства, пытки и ложь. Ничего нового они не предлагают и предложить не в состоянии.
Ибо новое может быть только по другую сторону баррикады. Ибо когда объединенная, как никогда доселе, нация освободится от диктатуры, это новое наконец-то придет в нашу жизнь. Ибо наша лучшая на свете страна, оплатившая века своей истории миллионами жертв и создавшая свою уникальную культуру, это заслужила.
А в завершение, прибегнув к своему любимому жанру — рондо, отмечу, что Шумский умер в возрасте восьмидесяти лет, причем не своей смертью, а заразившись во время тогдашней пандемии — от холеры.