«Польше нужны вооруженные силы / Поэтому Гжесь пошел на войну. / Тут же принял бравый вид, / Трепещи, русин и чех! (…)»
Так начинался первый польский комикс — «Огнем и мечом, или приключения Безумного Гжеся», гротескная история, изданная в 1919 году, во время борьбы за границы Второй Речи Посполитой. Совсем скоро польский комикс будет отмечать столетний юбилей; однако своими корнями он восходит еще к XIX веку, к детским рассказам в картинках и сатирическим иллюстрациям в прессе.
Здесь прежде всего стоит вспомнить Францишека Костшевского, иллюстратора варшавского издания «Tygodnik Ilustrowany», который решил делать «маленькие, веселые, дешевые и современные» вещи. К таким пракомиксам можно отнести его серии рисунков о приключениях Единственного сына и Единственной дочки. Это были поучительные, но не лишенные юмора истории о судьбах (от рождения до смерти) избалованных детей, которые не желали ни учиться, ни работать, зато охотно тратили время на всяческие развлечения.
Но вернемся к нашему Гжесю. Идея этого цикла рисунков, который публиковался во львовском журнале «Szczutek» («Щелбан»), принадлежит карикатуристу Каролю Мацкевичу и литератору Станиславу Василевскому, который хотел, по его собственному выражению, создавать «соответствующие глуповатые подписи» к картинкам.
Гжесь воюет со всеми: с украинцами, большевиками, немцами в Великой Польше и Силезии. Лицо у него добродушное, сразу видно, что парень из народа. В нем есть что-то от Швейка Гашека (с той лишь разницей, что Швейк не горел желанием оказаться на поле боя), он питает слабость к женскому полу и авантюрному образу жизни.
В отличие от симпатичного Гжеся, его враги трусливы («Русин бежит, портки теряя») и жестоки («некрасивый это поступок, перерезать пупок пилой», — говорит рассказчик, когда большевики ловят Гжеся). Впрочем, и сам Гжесь не сторонится жестокости: взятого в плен спекулянта он приказывает разорвать, привязав к лошадям. Иллюстрации соответствующие. Продолжением цикла стали рассказы о детях Гжеся, близнецах Кубусе и Бубусе, которые то гоняются за спекулянтами, то расстреливают большевистских шпионов... И это, кстати, публиковалось уже не во взрослом журнале, а в издании, адресованном детям от шести до двенадцати лет.
Немного позже, начиная с 1920 года, в Силезии появился некий Ханыс Коцындер. На силезском диалекте его фамилия означает «весельчак»; истории о нем публиковались в одноименном сатирическо-политическом издании. Они тоже были пропагандистскими: герой, хотя с детства ругается и много пьет, все же обладает национальным самосознанием и знает, что в плебисците надо голосовать за создание польского государства. Комикс рассказывал о полной событий жизни Ханыса: он успел, например, увлечься техасской золотой лихорадкой и повоевать на всех фронтах Великой войны, а потом вернулся в родные края, где стал примером истинного патриота.
Веселые приключения для молодых и не очень
В межвоенном двадцатилетии комиксы публиковались прежде всего в прессе, отдельные альбомы издавались редко. Начиная с первого номера, вышедшего в 1923 году, лидером нарисованных историй был лодзинский «Express Ilustrowany» («Иллюстрированный экспресс») — то время самое популярное польское «желтое» издание. Комиксы авторства Станислава Добжиньского хорошо сочетались с содержимым газеты: они рассказывали о любовных историях «лодзинских сверхчеловеков» (Дон Хуан Цыперман, Лола Гзымс), часто с небольшой долей эротизма. Не обязательно гетеронормативного — взять хотя бы короткую историю о трансвестите Лулу, «гордости и украшении Лодзи».
В 30-е годы появились небольшие журналы специально для детворы. Даем слово Генрику Ежи Хмелевскому («папаше Хмелю»), который в своей автобиографии «Я родился в Барбакане» писал:
Мое ухо сразу переставало болеть, когда мама покупала журналы с комиксами. Разноцветные комиксы печатали на первой и последней странице еженедельников «Карусель», «Мир приключений», «Тарзан». (...) Эти журналы выходили раз в неделю и стоили 10 грошей. (...) В 10 лет я прочитал в «Карусели» комикс под названием «Фредек и Мердек». Каково же было мое удивление, когда в 1966 году я приехал в США и в местных газетах увидел тех же персонажей в приключениях моряка Попая!
«Полонизация» заморских героев была в то время нормальной практикой. Супермен взял себе славянский псевдоним Бурьян, а его приключения назывались «Сверхчеловек будущего». После катастрофы планеты Криптон он оказался где-то в окрестностях города Калиша и поселился у семьи варшавских фабрикантов. Флэш Гордон стал Молнией Гордоном, а в другой газете его и вовсе обозвали Яцеком Жеготой, «типом современного польского рыцаря». Тарзана тоже сделали поляком: сначала он помогал польским путешественникам в Африке, а потом выяснилось, что и сам он тоже поляк по имени Стась Каролик Смольковский, пропавший много лет назад. Бетти Буп в детском журнале «Wiosenka» именовалась Басей Фигляркой, а Дональд Дак для читателей «Газетки Мики» был Утякой-Забиякой. Что касается пса Гуфи, то он стал обычным...Буреком. Этим приемом пользовались и в прессе для взрослых. Например, героя невероятно популярной шведской серии комиксов Адамсона в журнале «Ilustrowany Kurier» звали Агапит Крупка, а в других изданиях — Идельфонс Копытко или Миколай Досьвядчинский.
И детские, и взрослые истории обычно сопровождались рифмованными подписями. Выноски появлялись редко. Первопроходцем в этом смысле был импортированный из Дании забавный комикс под названием «Пан Буйдальский и Утенок» (в оригинале «Peter og Ping»). Пан Буйдальский то выдает необыкновенно мудрые мысли, то какие-то глупости, но всегда остроумные. То же самое можно сказать об Утенке (в оригинале был пингвин), который комментирует ситуацию со своей стороны.
Однако были у поляков и свои, не заимствованные от других нарисованные истории. Главным хитом были до сих пор популярные серии авторства Корнеля Матушиньского и Мариана Валентиновича о глуповатом Козлике-Матолеке («matołek» — в переводе с польского «дурачок», прим.ред.) и обезьянке Фики-Мики. Специально для детской прессы Валентинович также выдумал таких персонажей, как Его Трусейшество и Юрек-Чупурек, которые катались по экзотическим странам. Вокруг света путешествовала и Фуцинка из комикса Стефании Баньдо-Стопковой, стилизованного на детские каракули. Фуцинка родилась из чернильного пятна, так что появившийся две декады позже Титус де Зоо не был единственным таким случаем в польском комиксе.
Похвала пройдохам
Самый популярный тип героя польских довоенных комиксов: дармоед, сорванец, оболтус, повеса, лоботряс, балбес и т.д. Герои часто выступали в парах: например, тонкий и тощий, как американские комики Лорел и Харди, которые тоже дождались своей истории — в польской версии их звали Флип и Флап.
Однако главными в этой категории были Пат и Паташон. Они тоже попали в комиксы прямо с голубого экрана: Пат и Паташон были известными датскими комиками. Однажды редакция издания «Expres Ilustrowany» не получила вовремя пленку из Копенгагена, и серию поручили рисовать Вацлаву Дроздовскому. С тех пор герои комикса обрели национальный польский колорит. Они жили в городе под названием Грайдолек (который всячески напоминал Лодзь); на картинках были изображены персонажи, которых можно было встретить на польских улицах: кучеры, полицейские и мелкие воришки.
В галерее бездельников не последнее место занимает Безработный Куба, который болтался по Лодзи в поисках денег, а также Пончик и Стручок, для которых «работа — худшее изобретение». Однако к их чести надо сказать, что по мере развития комикса они нашли вполне себе уважаемое занятие, а именно — основали детективное агентство.
Среди этих обаятельных оболтусов порой появлялись достойные мещане, такие, как в цикле «Радости и печали пана Выжерки с семьей». Был еще пан Хиларий, помещик с Восточных Кресов из рассказа Антония Богуславского и Камиля Мацкевича; правда, от упомянутых выше героев его отличал только класс — в остальном он был таким же лентяем.
Собственных историй дождались и польские кинозвезды. Речь здесь идет о Лопеке и Додеке, чьими прототипами были актеры Казимеж Круковский и Адольф Дымша. Кстати, в комиксной версии Дымша тоже получился симпатичным пройдохой с варшавской улицы.
Родом из хорошо известной читателям среды был также Безработный Фронцек, герой серии Францишека Струзика, которая семь лет публиковалась в катовицком желтом издании «Siedem groszy» («Семь грошей»). Фронцек был талисманом издания: благодаря ему газета расходилась как горячие пирожки. О его популярности может свидетельствовать то, что в 1939 году газетчики Катовице согласились отдать часть своего заработка Фонду национальной условии только с тем условием, что купленный на эти средства бомбардировщик назовут в честь героя их любимого комикса.
Послужной список самого Фронцека был поистине велик: армия генерала Галлера, война с большевиками, силезские восстания... Но что с того, если в одном из комиксов ему приходится продать медаль? Закончилось дело тем, что он начал нелегально добывать уголь, и полиция время от времени ловила его за бродяжничество (тогда он радовался, что у него есть бесплатная еда и крыша над головой). В одном из эпизодов ему удается заработать на кризисе: он стоит в лунапарке с табличкой «Это кризис» на шее (один удар — десять грошей). По натуре своей Фронцек был жизнерадостным, однако иногда и его настигала грусть. Как вычислил исследователь польского комикса Адам Русек, в 1932 году, то есть в первый год своих приключений, Фронцек трижды пробовал покончить жизнь самоубийством.
Однако со временем дела у него пошли лучше. Он даже дважды выиграл в лотерее немалую сумму, но — так требует жанр! — быстро растратил эту сумму. Редактор «Семи грошей» Богдан Сурувка писал:
Безработный Фронцек смело шагает по жизни. Он наверняка давно бы уже нашел хорошую работу, если бы не то, что он все-таки и есть тот самый «Безработный Фронцек».
Фронцек появлялся везде, где что-то происходило: был на Олимпиаде в Берлине, наблюдал за гражданской войной в Испании, поддерживал эфиопов в борьбе с фашистской Италией, побывал в Китае и Палестине. Впрочем, не он один: польские авторы комиксов любили отправлять своих героев в горячие точки. Здесь обычно начинался фестиваль стереотипов. Если герой видит африканское племя, то, будьте уверены, он обязательно встретится с людоедами и попадет в котел, и т.д. и т.п. За границей Фронцек познакомился с такими личностями, как испанец Кастаньетто Танго, японец Ладако-Какамура или итальянец Антоний Пичикатто.
Интересной была история «Варшава в 2025 году», вошедшая в серию «Старый польский комикс». Текст подготовил писатель Бенедикт Герц, а автором рисунков был Александр Сьвидиньский. Комикс рассказывает о приключениях супружеской четы, которая, спасаясь от кризиса, усыпляет себя сонным газом на целое столетие. Когда они просыпаются, оказывается, что Варшаву уже колонизировали китайцы. В известном кафе «Земяньская» теперь находится курильня опиума, а бездомных поселили в специальные баржах на Висле. Весь этот футуризм — лишь претекст для сатиры на актуальные события, поскольку в комиксах полно аллюзий на реалии 20-х годов ХХ века.
Политкорректностью в комиксах межвоенного двадцатилетия и не пахло: они служили пропаганде конкретной партии. Так было с Протом и Гервазием Казимежа Груса из газеты национал-демократов «Orędownik». Герои были такими же пройдохами, как и те, о ком мы говорили раньше, но то и дело раскрывали какой-нибудь коммунистический или еврейский заговор и проклинали действительность (между делом отметим, что решение изобразить двух оболтусов как «защитников народа» было весьма оригинальным).
Антикоммунистическими и антисемитскими были также «Приключения Вицека Булы в раю», которые публиковались в качестве приложения к газете «Gość Niedzielny» (сейчас они тоже вошли в серию «Старый польский комикс»). Этот Вицек, уволенный шахтер и при этом гуляка, после того как пропил последнюю зарплату, нашел на лавке номер подросткового журнала «Płomyk» («Огонек), посвященный жизни советских детей (такой номер действительно существовал и стал причиной всепольского скандала). Вдохновленный этим чтением, он решил начать новую жизнь на родине пролетариата. Сначала все ему кажется прекрасным, однако потом оказывается, что все это — лишь оболочка.
Внезапно он видит, как на помойке «какой-то рахитный ребенок» (совсем не так, как в журнале!) «с аппетитом грызет кость».
Вицек переживает нищету, голод, тяжелый труд, ГУЛАГ и террор (по мнению анонима-автора комикса, репрессивным аппаратом в СССР заведовали евреи, угнетающие мирное православное население). В конце концов ему удается сбежать из Советского Союза, и он полностью меняет свою жизнь: честно трудится, пропагандирует трезвый образ жизни и прогоняет со двора газетчиков, продающих желтую прессу.
Чем ближе к войне, тем больше антинемецкого акцента было в комиксах. Их стало больше и у Фронека, и у Вицека: в Силезии чувство опасности было особенно сильным. Станислав Добжиньский в 1939 году рисовал антинемецкую сатиру «Heil Piffke», главным героем которой был немецкий мещанин, похожий на маленького Гитлера, тупой и подлый, продвигающийся по карьерной лестнице после вступления в НСДАП. Комикс высмеивал прусскую муштру и якобы благополучие немцев под властью нацистов.
***
Последней газетой с комиксами, которая начала выходить до войны, была «Газетка Мики», посвященная историям персонажей из студии Уолта Диснея. Литературными редакторами этого издания были (инкогнито) симпатизирующие коммунизму литераторши Ядвига Броневкая и Ванда Василевская, потерявшие работу после публикации того самого номера «Огонька», который читал Вицек Була. Благодаря им редакция стала пристанью для других авторов-«революционеров» без постоянного места работы. Главный художественный редактор газеты Ян Марцин Шанцер вспоминал:
Сначала наше занятие казалась нам ужасным. Мы, которые вели священную войну против диснеевских схем, против комиксов с идиотскими текстами для тех, кто не умеет читать (...), сидим в двух комнатах, со стенами обклеенными всякой непотребщиной, ненавистными нам микки-маусами, и отравляем (...) молодые сердца и души.
Польские велосипедисты Станислав Кроляк и Генрик Ковальский читают «Świat Młodych», 1956, фот. Ежи Домбровский/ForumПодход представителей этой среды к комиксам предопледелит послевоенную судьбу жанра. А фотография Жюльена Брайана с детьми, которые читают журнал среди руин Варшавы в сентябре 1939 года, скоро попадет на обложки всего мира.