От азотного завода до идеального города. Привет из Тарнова
Город-сад, город будущего, город смерти... Несколько зарисовок из истории Тарнова.
Вначале была деревня. Потом, получив привилегию короля, каштелян краковский Спицимир Леливита основал город. С тех пор Тарнов поочередно был частным городом рода Тарновских, Острогских, Заславских и Сангушков, после чего стал городом королевским. О давно прошедших временах здесь напоминают руины замка, ратуша, базилика и каменные дома в стиле ренессанса. Постепенно в Тарнове появлялось все то, что должно присутствовать в настоящем городке Галиции: железные дороги, модернистская архитектура, кафе в венском стиле и памятник Мицкевичу, у которого могли проходить патриотические мероприятия. Впрочем, городом можно назвать с трудом: в Галиции он был метрополией и третьим по величине городом после Львова и Кракова. Хотя и «метрополия» — слишком сильное слово, поскольку, как говорил Кароль Эстрейхер, «города Галичины всегда были сонные, ленивые, без света, без стремления к благородным развлечениям. Такими они были, такими остались и будут оставаться еще долго. Самый маленький городок Королевства и то стоит выше Перемышля, Жешова, Тарнова, Ясло или Сонча, над которыми царит темный туман».
В подобной тональности выдержан фрагмент книги Мартина Поллака «В Галичину»:
Железная дорога Карла Людвига ездила из Кракова через Тарнов, Перемышль, Львов и Тернополь на восток, где упиралась в станцию Подволочиск на границе с Российской империей. […] Проехав километров семьдесят, поезд останавливался в расположенном на правом берегу реки Белой городе Тарнове, который был резиденцией римско-католического епископа и железнодорожным узлом […]. Тарнов явно не стоил путешествия.
Picture display
standardowy [760 px]
Эдвард Двурник, «Пленэр галереи Raster в Тарнове», 145 x 113 см, холст, масло, из коллекции галереи BWA в Тарнове, фото предоставлено галереей
В подтверждение этих слов Поллак приводит цитату из туристического путеводителя того времени:
ТАРНОВ
Где остановиться. Отели: de Cracovie, de Léopol, de Londres, все три — с ресторанами.
Кафе: Й. Брайтзеер, Х. Функельштерн (оба только для польско-еврейских купцов).
Бакалейные лавки. Spargnapani e Picenomi (несомненно стоит посетить: горячие стейки, изысканные ликеры). Феликс Дроздовский. Оба заведения аккуратные. Стоит посмотреть старую ратушу и кафедральный собор. К ратуше тяжело подойти, ибо со всех сторон ее окружает море грязи, из которого она выстает, словно остров. Тарнов — один из грязнейших гордов Галиции, и это говорит само за себя.
Александр Ф. Гекш, Иллюстрированный путеводитель по венгерским Восточным Карпатам, Буковине и Румынии.
Иного мнения придерживался Станислав Выспяньский, который в письме Юзефу Мехофферу сообщал:
В четыре прибываю я на станцию и хочу ехать дальше в Краков, покупаю билет в Тарнов, а между делом какой-то пассажир советует мне задержаться в Тарнове подольше. Меня не пришлось долго уговаривать: я остался и не пожалел.
До сих пор сохранилось несколько его эскизов, сделанных в те дни 1889 года. В очередном письме приятелю он уверял:
Тарнов мне так понравился, что я не знаю, скоро ли вернусь...
Picture display
standardowy [760 px]
Вильгельм Саcналь, «Вокзал в Мосьцице», 2006. Фото предоставлено галереей Foksal
Во времена Франца Иосифа в городе появились такие ласточки прогресса, как кинематограф и электрические трамваи, однако окончательно дверь в современность открылась здесь с наступлением Второй Речи Посполитой. Завод в городке Мосьцице, названный так в честь президента Игнация Мосцицкого, был второй после Гдыни польской инвестицией межвоенного двадцатилетия. Вокруг фабрики основали современный город-сад. В 1928 году, когда промышленность развивалась особенно бурно, на заводе работало семь тысяч человек: люди съезжались сюда со всего региона. Премьер-министр Польши Евгениуш Квятковский, будущий директор фабрики, писал: «Совершилось великое государственное дело». Рафал Мальчевский в своем иллюстрированном репортаже «Центральный промышленный округ» изображал мосьцицкие котлы, трубопроводы и цехи. В свою очередь Мельхиор Ванькович в репортаже «Эстафета» писал о том, как радовался «мосьцицкий народ на погибель кризису»:
Из соседних деревень по дороге тянется полоса рабочих на велосипедах. Приобретать велосипеды помогает фабрика. В течение суток на фабрике работают три смены рабочих, поскольку остановить завод обошлось бы в сто тысяч злотых. Так что по направлению к Мосьцице и из Мосьциц колышется целый веер велосипедов.
Мы только что побывали на фабрике: это попытка подняться к Богу, — ибо как иначе назвать человеческий гений, из воздуха и воды создающий твердую материю, которая порождает на полях новую жизнь? Бог делает это на корешках растений, в солнечный летний день. Человеку же приходится преодолевать самого себя, покоряя грозный мир машин.
Химическая промышленность и велосипеды были не единственными атрибутами технологического прогресса. Павел Хюлле в романе «Мерседес-Бенц» использовал биографический сюжет из жизни своего деда Кароля, вице-директора фабрики в Мосьцице. Например, там рассказывается, что инженеры — новая элита — придумывали свои собственные забавы, поскольку традиционные развлечения высшего класса были им недоступны.
(...) когда инженеры (...) собрались вечером в клубе, кто-то из них выдвинул синкретическую, почти вагнеровскую идею — объединить любимый автомобильный спорт, которому они были преданы всей душой, с воздухоплаванием; вот таким нехитрым образом (...) и родился проект совершенно нового, просто-таки революционного и демократического вида охоты на лис (пер. Ирины Адельгейм).
В Мосьцице вырос Вильгельм Сансаль. «Мосьцице место удивительное и неповторимое, а Тарнов — какое-то эхо Кракова, который, в свою очередь, представляет собой эхо Вены», — говорил он в интервью, опубликованном в сборнике «Тарнов: тысяча лет современности».
Здесь был основан современный азотный завод, ставший частью необыкновенной урбанистической концепции. В радиусе примерно десяти квадратных километров люди обладали всем необходимым для жизни. Это был самодостаточный организм, который по большей части сохранился до сих пор. Фабрика служила местом работы и источником дохода всего района (в 70-е годы она и вовсе кормила весь Тарнов: тогда здесь работало четырнадцать тысяч человек!). Неподалеку от огромного завода возвели каменные дома, отделенные друг от друга зеленью, и виллы для рабочих. Был и дом культуры, а также Дом химика — отель, в которым останавливался президент Мосцицкий и будущий директор завода Евгениуш Квятковский; были парк, костел, торговые центры и различные конторы. Довоенный Мосьцице до сих пор остается анклавом гармоничной архитектуры и примером гуманистического использования городского пространства.
Мосьцице часто становился темой картин Сансаля. Он рисовал с черно-белых фотографий из довоенного альбома: директора фабрики Тадеуша Звислоцкого, индустриальные пейзажи... А в одном из своих произведений художник сравнивает терминал нью-йоркского аэропорта имени Кеннеди с относящимся к тому же периоду домом культуры в Мосьцице.
В городе также стоит его бетонная скульптура: памятник не случившейся ядерной катастрофе 1983 года. Во времена холодной войны говорилось, что на фабрику уже нацелились ракеты НАТО: впрочем, даже без этого близость завода казалась зловещей. На улицах района даже установили мегафоны, через которые планировалось предупреждать жителей о грядущей опасности.
Picture display
standardowy [760 px]
Ян Глушак Дагарама, «Солнечный город — Гуманополис», 1965, рисунок. Фото предоставлено Музеем архитектуры во Вроцлаве
В мосьцицком парке имени Евгениуша Квятковского также находятся скульптуры Марцина Зажеки — они изображают нереализованные работы Яна Глушака, который работал под псевдонимом Дагарама. Этот автор проектов «городов будущего» проектировал дома для миллионов людей, космические станции и города, плавающие в океане. Для родного города он спроектировал клуб «Коничинка» родом из научной фантастики. Он также создал концепцию идеального города — Гуманополис.
Мертвые классы
Picture display
standardowy [760 px]
Вид с башни тарновской ратуши на еврейский район, 1913. Коллекция Марека Томашевского, Тарнов
Вернемся в центр Тарнова, в уже не существующий еврейский район. До Второй мировой войны евреи составляли почти половину населения города. Последний председатель тарновской еврейской общины Авраам Хомет вспоминал: «Возможно, это был единственный город Речи Посполитой, в городском совете которого представители разных национальностей и религий работали в мире и гармонии для всеобщего блага». Город слыл сильным центром хасидизма и сионизма. В Тарнове жил писавший на иврите писатель Мордехай Давид Брандштеттер: в свою очередь его внук, Роман Брадштеттер, был католиком и писал по-польски исторические драмы.
С Тарновом связан и культовый спектакль Тадеуша Кантора «Мертвый класс»: в местной гимназии имени Казимежа Бродзиньского будущий режиссер сдавал выпускные экзамены. Произведение Кантора с одной стороны рассказывает о невозможности вернуться в прошлое, с другой — о трагедии Холокоста. Ровесник Кантора Ян Белятович, учившийся в той же гимназии, спустя много лет после войны написал в Лондоне рассказ «Полигимния. Встреча выпускников», в котором изобразил свой школьный класс на пограничье сна и яви. Поэт Мечислав Яструн, также посещавший эту гимназию, в 70-е годы писал:
Я иду по главной улице города Т. Мне знаком почти каждый дом, каждый изгиб в уличной перспективе. Все вроде бы хорошо знакомое и близкое, но одновременно чуждое и далекое. Ничего, ни одного знакомого лица. Только на улочке, что бежит вниз около заплесневелой стены лицея, высокий шум каштанов поприветствовал меня дрожью давней тоски. И мне казалось, что я своими глазами вижу, как накладываются друг на друга два моих времени. В какой-то момент на одной из площадей мне показалось, что я попал под град камней всех окружавших меня домов. Мог ли я ожидать, отправляясь сюда, что эти не изменившиеся дома, которые со временем стали лишь немного меньше и немного уродливее, так болезненно будут давить на меня своим мертвым, тяжелым каменным молчанием?
[{"nid":"5695","uuid":"149c0660-3eab-4f7e-b15d-9a3a314fb793","type":"article","langcode":"ru","field_event_date":"","title":"\u0421\u043e\u0432\u0440\u0435\u043c\u0435\u043d\u043d\u043e\u0441\u0442\u044c \u0432 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u043e\u0439 \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u0438 \u0425\u0425 \u0432\u0435\u043a\u0430","field_introduction":"\u041d\u0430 \u043f\u0440\u043e\u0442\u044f\u0436\u0435\u043d\u0438\u0438 \u043f\u043e\u0441\u043b\u0435\u0434\u043d\u0438\u0445 \u043f\u044f\u0442\u0438\u0434\u0435\u0441\u044f\u0442\u0438 \u043b\u0435\u0442 \u0438\u0441\u0441\u043b\u0435\u0434\u043e\u0432\u0430\u0442\u0435\u043b\u0438 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u043e\u0439 \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u0438 \u0425\u0425 \u0432\u0435\u043a\u0430 \u0441\u0447\u0438\u0442\u0430\u043b\u0438 \u043d\u0430\u0447\u0430\u043b\u043e\u043c \u0441\u043e\u0432\u0440\u0435\u043c\u0435\u043d\u043d\u043e\u0441\u0442\u0438 \u043f\u0435\u0440\u0438\u043e\u0434 \u043f\u043e\u0441\u043b\u0435 \u041f\u0435\u0440\u0432\u043e\u0439 \u043c\u0438\u0440\u043e\u0432\u043e\u0439 \u0432\u043e\u0439\u043d\u044b (\u0442\u043e \u0435\u0441\u0442\u044c \u0432\u0440\u0435\u043c\u044f \u0432\u043e\u0437\u043d\u0438\u043a\u043d\u043e\u0432\u0435\u043d\u0438\u044f \u0430\u0432\u0430\u043d\u0433\u0430\u0440\u0434\u043d\u044b\u0445 \u0442\u0435\u0447\u0435\u043d\u0438\u0439). \u041e\u0434\u043d\u0430\u043a\u043e \u0432 \u043f\u043e\u0441\u043b\u0435\u0434\u043d\u0438\u0435 \u0433\u043e\u0434\u044b \u0438\u0441\u0442\u043e\u043a\u0438 \u0441\u043e\u0432\u0440\u0435\u043c\u0435\u043d\u043d\u043e\u0439 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u043e\u0439 \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u0438 \u0443\u0441\u043c\u0430\u0442\u0440\u0438\u0432\u0430\u044e\u0442 \u0443\u0436\u0435 \u0432 \u0442\u0432\u043e\u0440\u0447\u0435\u0441\u0442\u0432\u0435 \u043f\u0440\u0435\u0434\u0441\u0442\u0430\u0432\u0438\u0442\u0435\u043b\u0435\u0439 \u00ab\u041c\u043e\u043b\u043e\u0434\u043e\u0439 \u041f\u043e\u043b\u044c\u0448\u0438\u00bb (1895\u20131918).\r\n","field_summary":"\u041e\u0442 \u043f\u0430\u0440\u043d\u0430\u0441\u0441\u0438\u0437\u043c\u0430 \u0434\u043e \u0430\u0432\u0430\u043d\u0433\u0430\u0440\u0434\u0430: 5 \u0442\u0435\u0447\u0435\u043d\u0438\u0439, \u043e\u043f\u0440\u0435\u0434\u0435\u043b\u0438\u0432\u0448\u0438\u0445 \u043f\u043e\u043b\u044c\u0441\u043a\u0443\u044e \u043f\u043e\u044d\u0437\u0438\u044e XX \u0432\u0435\u043a\u0430.","topics_data":"a:1:{i:0;a:3:{s:3:\u0022tid\u0022;s:5:\u002259609\u0022;s:4:\u0022name\u0022;s:33:\u0022#\u044f\u0437\u044b\u043a \u0438 \u043b\u0438\u0442\u0435\u0440\u0430\u0442\u0443\u0440\u0430\u0022;s:4:\u0022path\u0022;a:2:{s:5:\u0022alias\u0022;s:26:\u0022\/topics\/yazyk-i-literatura\u0022;s:8:\u0022langcode\u0022;s:2:\u0022ru\u0022;}}}","field_cover_display":"default","image_title":"","image_alt":"","image_360_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/360_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=657Yq-o6","image_260_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/260_auto_cover\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=58nl0Ijx","image_560_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/560_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=uyjmQphE","image_860_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/860_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=0DTNnHnI","image_1160_auto":"\/sites\/default\/files\/styles\/1160_auto\/public\/field\/image\/peiper_tadeusz_6883077.jpg?itok=KQjtn6cS","field_video_media":"","field_media_video_file":"","field_media_video_embed":"","field_gallery_pictures":"","field_duration":"","cover_height":"249","cover_width":"440","cover_ratio_percent":"56.5909","path":"ru\/node\/5695","path_node":"\/ru\/node\/5695"}]