АБ: Но ведь существует канон, квинтэссенция эстетики Шопена? В чем он заключается?
СЛ: Это зависит от того, как понимать широкий спектр эстетики, содержащейся в творчестве Шопена. Его музыку можно интерпретировать по-разному и постоянно открывать заново, как с перспективы европейской культуры, так и очень отдаленных от Европы стран мира. Как ни парадоксально – это можно заметить у пианистов из Азии, столь многочисленных на нынешнем конкурсе – если эти музыканты обучались у себя, если они не отказываются от своих корней, они представляют необычайно интересные интерпретации музыки Шопена. Те же исполнители, которые любой ценой хотят «европеизироваться», шлифуя свою исполнительскую технику у знаменитых европейских педагогов, очень часто теряют свою индивидуальность.
АБ: Свежий ветер из Азии?
СЛ: Канон шопеновской эстетики состоит не в том, чтобы, как прежде, непоколебимо стоять на страже традиционного исполнения и восприятия стиля Шопена (для чего, собственно, и был в свое время организован шопеновский конкурс). Сегодня этот стиль может интерпретироваться по-разному, он – открыт.
АБ: В каком направлении это развивается?
СЛ: Трудно сказать. В искусстве прежде всего ценится яркая личность, индивидуальность, непредсказуемость. Если вслушаться в какую-нибудь мазурку в исполнении, например, великого Артуро Бенедетти Микеланджели, можно изумиться, как далеки его интерпретации от тех, что предлагают Халина Черны-Стефаньская или Артур Рубинштейн. Член жюри, даже приверженный определенной стилистике, именно при оценке мазурок, где сильнее всего проявляется «польскость» Шопена, должен быть внимательным и открытым, готовым отказаться от собственных предпочтений; он должен подняться над собственным опытом, слушая разительно отличающиеся друг от друга версии, с которыми мы обычно имеем дело во время конкурса.
АБ: Считается, что мазурка – один из самых сложных жанров, если речь идет об интерпретации в «духе Шопена»?
СЛ: Говорят, что мазурки сложнее всего даются пианистам из Азии, Америки или Австралии. Но зато их варианты часто – самые необычные, интересные, свежие. Достаточно вспомнить великого китайского пианиста Фу Цонга, который покорил нас своими мазурками и получил за них главный приз в 1955 году. Музыкант из далекого Китая учил поляков интерпретации шопеновской мазурки!
АБ: Пианисты из Азии – это нарастающая волна. Откуда эта заинтересованность, очарование Шопеном?
СЛ: Я дам академический и слишком простой ответ, но все это из-за невероятной универсальности музыки Шопена. Эта музыка сразу проникает в менталитет европейца – и в XIX веке, и в XX, и в XXI; но она в той же степени, хотя наверняка совершенно по-другому, воздействует на чувства музыкантов из Азии.