Кароль Эстрейхер
Летом 1939 года почти все музеи и галереи Европы готовятся к великой эвакуации произведений искусства. Спешно пакуют вещи и в краковском Мариацком костеле, где молодой искусствовед Кароль Эстрейхер вместе с группой ученых, священников и пожарных пытается демонтировать и спрятать монументальный алтарь Вита Ствоша.
Главную достопримечательность Кракова, четыреста пятьдесят лет не покидавшую своего места, разобрали на две с лишним тысячи частей, обернули в макулатуру и сложили в деревянные ящики. Самые крупные (тринадцатиметровые) статуи святых поплыли на баржах в кафедральный костел в Сандомире, остальные оказались в тайных хранилищах, в частности, в гробнице в пресбитерии Мариацкого костела.
Однако нацисты быстро выходят на след алтаря и уже в октябре того же года вывозят его в Германию. Кароль Эстрейхер не может с этим смириться, он не успокоится, пока не вернет шедевр в Польшу. Спустя много лет по следам харизматичного ученого отправилась Марта Гживач, автор прекрасного исторического репортажа «Хранитель сокровищ», в котором она описывает историю захваченных нацистами произведений искусства и блестящих операций по их возвращению, проводившихся после окончания Второй мировой войны. Именно Кароль Эстрейхер представил союзникам почти 600-страничный отчет о захваченных произведениях искусства и именно он участвовал в создании элитарной международной группы хранителей музейного наследия — The Monuments Men (о которых Джордж Клуни снял фильм «Охотники за сокровищами»).
После войны он допрашивал немецких музейщиков и эсэсовцев, грабивших европейские музеи, проверял каждый след, любую информацию, которая могла привести его к цели. Он постоянно ездил в Германию, вместе с союзниками обыскивал склады, подвалы костелов, шахты, бывшие штаб-квартиры НСДАП. Здание за зданием, дом за домом.
Благодаря помощи американцев алтарь обнаружили в подземельях Нюрнбергского замка. Готическое творение Вита Ствоша, немного пострадавшее от влажности и насекомых, вернулось в Польшу в 1946 году в четырех вагонах и ста семи ящиках в компании полотен Каналетти и найденной в баварской вилле Ганса Франка «Дамы с горностаем». Его сопровождали американские солдаты, а на вокзале в Кракове приветствовали ликующие толпы.
Тайный музей профессора Станислава Лоренца
У Кракова был Кароль Эстрейхер, у Варшавы Станислав Лоренц. Еще до начала войны директор варшавского Национального музея попросил своих сотрудников составить списки наиболее важных объектов в коллекции, которые необходимо спасать в первую очередь. Опасаясь бомбардировок, в подвалах музея оборудовали убежища, куда отнесли ящики и коробки с музейными экспонатами, а затем засыпали их щебнем и досками.
В здании, возведенном всего двумя годами ранее, нашли приют не только собрания Национального музея, но и экспонаты Королевского замка, а также произведения из частных коллекций и костелов. Бомбардировки они пережили, а вот грабежи нет. «Во время войны музей был тайным центром покровительства культуре», — рассказывал профессор на Польском радио.
Лоренц пытался спасти все подряд, намеренно сомневался в подлинности произведений искусства, менял подписи, тянул время, отстаивая необходимость исследования картин. В 1942 году благодаря его усилиям немецкие власти не стали уничтожать памятник Яну Килинскому, согласившись перенести его на хранение в подвалы Национального музея.
После подавления Варшавского восстания Лоренц вел переговоры с оккупантами о возможности эвакуации части особенно важных для польской культуры коллекций. Он многим рисковал, спасая фрагменты убранства Королевского замка: буазери, пола, каминов. Наконец на протяжении всей войны он вел подробный учет нацистских разрушений и украденных коллекций, чтобы в будущем облегчить реституцию произведений искусства и реконструкцию зданий.
Станислав Лоренц более полувека исполнял функции директора Национального музея, преподавал в Варшавском университете, был экспертом ЮНЕСКО в области охраны памятников. За спасение культурных ценностей он был удостоен Командорского креста со звездой Ордена Возрождения Польши.
Юзеф Кшивда-Польковский: спасение Вавеля
За несколько дней до начала войны Юзеф Кшивда-Польковский, архитектор, который войдет в историю как комендант обороны Вавеля, готовит солидные цилиндрические футляры и двадцать с лишним железных ящиков. Ящики предназначены для коронационного меча польских королей, белого оружия, рукописей Фредерика Шопена, старинных книг и — главное — гобеленов Сигизмунда Августа, крупнейшей в мире коллекции декоративных тканей, созданных по заказу короля в лучших европейских мастерских XVI века. Ягеллонское сокровище не могло достаться оккупантам.
Увы, уже в первые дни войны практически все пути отступления из Кракова были отрезаны. Железнодорожные вокзалы и пути были разрушены во время бомбардировок, поезда не ходили. Единственной надеждой оставалась Висла. Шкипер Францишек Мися, не колеблясь ни минуты, отходит от берега с ценным грузом на борту и спустя несколько дней добирается до Сандомира. Опасно, после жаркого лета река обмелела, а перегруженной угольной барже то и дело приходится прятаться в прибрежных зарослях во время немецких налетов.
Затем гобелены уже на судне «Павел» плывут в сторону Казимежа-Дольного, но путь до Замостья они преодолевают на крестьянских подводах. Дальнейший маршрут драгоценных тканей таков: Бухарест – Мальта – Франция – Англия. Гобелены Сигизмунда пересекли пол-Европы и добрались до Канады. В вынужденной эмиграции в Оттаве они провели более двадцати лет.
Адольф Шишко-Богуш
Скорее всего эвакуацию вавельских сокровищ из Кракова не удалось бы осуществить, если бы не смелость и решительность Адольфа Шишко-Богуша. Непосредственное выполнение задания он поручил своим доверенным сотрудникам, а сам же, заручившись согласием руководства Армии Крайовой, остался на Вавельском холме, до конца держа руку на пульсе. Он все подробнейшим образом документировал, проводил инвентаризацию, делал рисунки, занимался разведывательной деятельностью. И кое-что еще. Зимой 1939 года он помешал делегату из Берлина разбить скульптуры Ксаверия Дуниковского. Об этом пишет Збигнев Свенх:
Шишко-Богуш показал тому делегату фотографию из каталога польской выставки в Берлине, организованной незадолго до войны. На снимке был Гитлер в сопровождении посла Липского как раз перед скульптурами Дуниковского. Благодаря этому факту их разрешили вывезти из замка в целости и сохранности. Вместо этого были уничтожены скульптуры Пельчарского и часть моделей Шишко-Богуша, связанных с концепцией Вавельского холма, — читаем мы в «Gazeta Krakowska».
После освобождения Шишко-Богуша несправедливо обвинили в коллаборационизме и отстранили от работ на Вавеле. После этого он занимался, в частности, созданием краковского архитектурного факультета, тогда еще при Горно-металлургической академии (AGH).
Ян Захватович: 138 ящиков ценных документов
Это была отчаянно смелая акция! В октябре 1939 года Ян Захватович, архитектор и профессор Варшавского политехнического университета, и профессор Ежи Шабловский из Ягеллонского университета вывозят из Центрального бюро инвентаризации памятников, расположенного на аллее Шуха, архив с тысячью документов, рисунков, каталогов и негативов, содержащих перечень памятников в Польше. Из-под самого носа гестаповцев исчезают сто тридцать восемь бесценных для польской культуры ящиков. Марта Гживач в «Хранителях сокровищ» пишет:
Однажды к боковым воротам бюро подъезжает грузовик, и знакомый привратник впускает его на территорию. Машина подъезжает прямо к окну цокольного этажа, куда заранее сложили все документы, чтобы выносить их как можно быстрее. Рессоры старенького грузовичка угрожающе прогибаются под тяжестью ящиков, поэтому за ценным грузом приходится ездить дважды. За всем наблюдают гестаповцы, которые, видимо, думают, что все происходит по приказу властей, поэтому предпочитают не вмешиваться. Захватович испытывает настоящий ужас, когда, закрывшись в подвале, он ждет возвращения грузовика, а кто-то настойчиво рвется в помещение. К счастью, люди за дверью отказываются от своих намерений, и операция заканчивается успехом.
И здесь снова появляется фамилия Эстрейхера, поскольку уже в Лондоне архив попал в его руки. Профессор Захватович посвятил всю свою жизнь спасению памятников и защите культурных ценностей. После разгрома Варшавского восстания он участвовал в т.н. «Прушковской операции» — спасении уцелевших библиотечных собраний из разрушенной столицы. Стараниями музейных работников и добровольцев были спасены рукописи Сенкевича, Пруса, Домбровской, Стемповского, а также Флорианская псалтырь и Хроника Галла Анонима. После войны Ян Захватович участвовал в разработке пионерской концепции реконструкции Старого города в Варшаве.
Ксендз Антоний Лидтке: Гутенберг в чемодане
Ксендз Антоний Лидтке, историк Католической церкви и сакрального искусства, прекрасно знал, что самая ценная из первопечатных книг в польских коллекциях — Библия Гутенберга — не может больше оставаться в Пельплине. Он вывез книгу в кожаном чемодане и спрятал в сейфе в банке Bank Gospodarstwa Krajowego, откуда через Румынию она добралась до Парижа. А потом еще дальше.
И здесь вновь на сцену выходит герой многих военных историй — Кароль Эстрейхер. Накануне занятия нацистами столицы Франции он перевозит Библию Гутенберга в Великобританию на борту маленького судна «Хожув». Недолго пробыв в Лондоне, пельплинское сокровище вместе с другими эвакуированными из Европы произведениями искусства (в частности вавельскими гобеленами) отправляется в Канаду на знаменитом трансатлантическом лайнере «Баторий». Конвоировали лайнер два британских военных корабля. Эстрейхер снова на шаг опередил нацистов. Эту невероятную историю в деталях рассказывает пельплинский издатель Тадеуш Сероцкий.
Пельплинский экземпляр Библии Гутенберга – рассказывает Тадеуш Сероцкий, с Culture.pl на Vimeo (видео на польском языке).
Библия Гутенберга вернулась домой спустя двадцать лет в 1959 году. Она хранится в сейфе Епархиального музея в Пельплине.
Станислав Микулич-Радецкий, Францишек Галера и другие: бегство «Грюнвальдской битвы»
«Грюнвальдская битва» по политическим причинам была для немцев крайне лакомым куском. За указание места, где спрятана картина Яна Матейко, власти Генерального губернаторства по совету самого Геббельса назначили вознаграждение: сначала два, а потом десять миллионов марок. Безрезультатно.
1 сентября директор галереи Zachęta Станислав Микулич-Радецкий с коллегами намотали гигантское полотно на четырехметровый деревянный шест и упаковали громадный свиток в ящик вместе с протоколом эвакуации. Груз, весивший более полутора тонн, перевезли на конной подводе в Люблинский музей и спрятали среди других экспонатов. Но на этом история военных скитаний знаменитой картины не закончилась. В 1941 году из опасений, что немцы обнаружат и уничтожат полотно, «Битву» эвакуировали в более безопасное место. Как? Влодзимеж Калицкий и Моника Кунке в книге «Uprowadzenie Madonny» так реконструируют события тех дней:
Рабочие разобрали забор, отделявший музей от соседних зданий. При этом они делали вид, что что-то ремонтируют. Подъехала телега. (…) Во второй половине дня огромный свиток погрузили на телегу, сверху положили какую-то домашнюю утварь и мебель, чтобы внешне все выглядело как обычный переезд, и телега двинулась в сторону городского автобусного парка. Конспираторы шли пешком. По дороге никто не проверял у них ни документы, ни груз. Свиток перенесли в сарай.
В 1944 году после занятия Люблина Красной армией картину откопали и официально передали министерству культуры. Затем ее отреставрировали под руководством профессора Богдана Маркони (также спасшего немало культурных ценностей: во время войны он участвовал в операции по спасению плафонов из Королевского замка и вел тайную инвентаризацию коллекций Национального музея).
«Грюнвальдская битва» оказалась в варшавском Национальном музее, где ее можно увидеть и по сей день. Этого бы не случилось без участия многих людей, спасавших полотна Матейко (вместе с «Битвой» вывезли также «Проповедь Скарги»). Среди них были не только искусствоведы, музейные работники и художники (например, Станислав Эйсмонд, который погиб, сопровождая картину, от взрыва немецкой бомбы, угодившей в Люблинский музей), но и случайные прохожие, помогавшие перетаскивать ящики.
Государственных наград были удостоены Роман Печирак, Хенрик Кшесинский, Михал Гжесяк, Францишек Подлесьный и Владислав Войда. Кавалерский крест Ордена Возрождения Польши был посмертно присужден Францишеку Галере, забытому властями ПНР директору городского автобусного парка, который нашел и подготовил тайник для «Битвы», а затем на протяжении всей войны, рискуя собственной жизнью, берег картину от гитлеровцев.
Мария Беата и Адам Браницкие: роза в кармане
Тысячи графических работ и картин, серебряных и фарфоровых изделий, коллекцию мебели и огромную библиотеку из музея в Вилянуве — все это нужно было тщательно упаковать и вывезти, предпочтительно на восток. Мария Беата Браницкая лично следила за упаковкой, она заранее заказала огромные деревянные ящики, а часть коллекции предложила замуровать в подвалах дворца. Как пишет Влодзимеж Калицкий, чтобы скрыть следы спрятанных картин, сотрудники музея вешали на их место другие, менее ценные.
Однако неожиданно в первые дни войны дворец Браницких превратился в полевой госпиталь для раненых солдат, которыми занималась лично графиня и ее три дочери. Адам Браницкий поддерживал подполье, хранил оружие, провозил контрабандой прессу. Немцы быстро обнаружили тайники и после тщательного обыска решили конфисковать наиболее ценные произведения. На сей раз все прошло не так гладко. Внук Браницких, Адам Рыбинский, чьи слова приводятся в книге «Uprowadzenie Madonny», вспоминает семейную историю, которая передается из поколения в поколение:
Вещи, отобранные для перевозки, стояли в салоне. Буне [Марии Беате Браницкой] удалось некоторые из них сфотографировать. Со своей сестрой Эльжбетой Дыновской, в девичестве Потоцкой, они крутились в широких пальто возле отобранных немцами предметов и кое-что прятали в карманы. Так они спасли розу королевы Марысеньки, игрушки королевских детей и что-то из китайской коллекции. Затем с этими вещами они шли в колонный зал и прятали их в печке. Вечером, когда уже никого не было, они прокрадывались в колонный зал и выносили спрятанные предметы в специальные тайники, оборудованные над часовней и в библиотеке.
В этих тайниках ценнейшие предметы искусства пережили войну. Беату и Адама Браницких, последних владельцев Вилянува, которые после войны попали в советские лагеря, а после возвращения в Польшу подверглись преследованиям со стороны польских спецслужб, посмертно наградили Офицерскими крестами Ордена Возрождения Польши.
Источники: я использовала фрагменты книги «Obrońca skarbów. Karol Estreicher – w poszukiwaniu zagrabionych dzieł sztuki» Марты Гживач (издательство PWN) и «Sztuka zagrabiona. Uprowadzenie Madonny» Влодзимежа Калицкого и Моники Кунке (издательство Agora); другие источники: mkidn, «Sztuka i krew» Роберта Яроцкого, издательство PWN, Gazeta Krakowska, rp.pl, Библиотека университета в Гейдельберге, Публичная библиотека в Торонто, culture.pl, wikipedia
Автор: Анна Легерская