Неудивительно, что режиссерский дуэт Карабаша и Шлесицкого уже буквально в следующем 1956 году выпустил фильм «У черта на куличках»/ “Там, где дъявол говорит: «Доброй ночи»” (“Gdzie diabeł mówi dobranoc”) , который был снят в схожей стилистике. В фильме не было столь острой интонации и инсценированных кадров, как у Гофмана и Скужевского, однако и эта картина также рассказывала о том, что умалчивалось, в ней также звучало обвинение социальному злу. «У черта на куличках» повествовал о Таргувке, окраинном районе правобережной Варшавы, унылом и обветшалом месте, где никто не знает, чем себя занять и как устроить свою жизнь. Центром района должен был стать огромный помпезный клуб, который мог бы оказаться местом досуга для молодежи и всех желающих. Но почему-то за восемь лет строительства клуб так и не достроили. Его массивная коробка, покрытая строительными лесами, стала уже потихоньку разрушаться. Авторы никого не обвиняли напрямую, но, безусловно, приглашали к полемике.
В той же стилистике Карабаш и Шлесицкий сняли еще одну картину «Люди из пустого места» (Ludzie z pustego obszaru). Тематически она напоминала предыдущую. Снова социальная депрессия, усталость, скука, попытка чем-то занять время. На сей раз закадровый голос не пытался кого-то обвинить или осудить. В фильме мы видим молодых людей, которые живут на Варшавской Праге. Целыми днями они работают, потом не знают, куда себя девать со скуки, как провести время. По вечерам, старательно приодевшись, они превращаются в «стиляг». Они слушают джаз и только что появившийся рок, вызывая священный ужас обывателей. Вместе с тем, все эти молодые люди не слишком представляют себе, как и чем будут жить дальше.
Потерянное поколение
Два фильма Карабаша и Шлесицкого были не просто зарисовками о жизни Варшавы 50-х. Поразительным образом, в своих коротких лентах они показали целое поколение, живущее словно на пепелище. Растерянные, неустроенные молодые люди, детство которых пришлось на годы войны и оккупации, лишенные собственной страны, с непонятным государственным строем, навязанным извне. Их мир оказался неуютной ареной вечной социальной неустроенности, в нем ничего не было, кроме монотонного труда и стройки. Карабаш и Шлесицкий убедительно показали, что труда и пропагандистских лозунгов недостаточно для того, чтобы жизнь человека была полной. Должно быть что-то еще…