Когда меня приглашают прочитать лекцию о литературных переводах в университетах, школах или библиотеках, я всегда начинаю с простого вопроса, чтобы «сломать лед»: если сегодня примерно за десять евро можно купить пару напитков, билет в кино или книгу, как разумнее всего потратить свободные средства?
Как легко догадаться, цель этого упражнения — заставить нас задуматься, насколько все-таки удивительны книги — и как объекты, и как продукт: мы можем часами совершенно бесплатно листать содержимое полок в любом книжном магазине (попробуйте сделать то же самое в баре или кинотеатре)… Мы можем наслаждаться одной книгой на протяжении нескольких дней, а то и недель… Мы можем поделиться книгой с друзьями, подарить ее в подарок, отдать на благотворительность или перепродать… А еще мы можем сохранить книгу навсегда и перечитывать любимые произведения, когда только пожелаем… Мы можем вступить в клуб читателей (обычный или онлайн) и благодаря книгам заводить новых друзей и узнавать о новых местах… Список преимуществ можно продолжать бесконечно.
И тем не менее даже в «развитых» странах мы по-прежнему тратим гораздо больше денег на мимолетные удовольствия, чем на литературу. Как это влияет на наших детей, на их умение делать выбор? Как чтение классических стихов может помочь новому поколению отыскать свой путь в будущем, в котором все меняется с головокружительной скоростью?
Я считаю, есть две причины тому, почему Польша породила так много превосходной литературы, в том числе детской. Одна из главных задач поэзии — поднимать дух в тяжелые времена, а уж Польше с ее сложнейшим прошлым такое духоподъемное творчество требовалось исключительно часто. Еще одна важная задача поэзии — передавать важную информацию (жизненный опыт, историческую память и даже навыки креативного мышления). И опять-таки в результате столетий разделов, нападений и оккупаций детям в Польше приходилось учиться выживанию в крайне непростых условиях.
Итак, перед вами три самых любимых польских стихотворения не просто в новых переводах, но еще и с интересными и поучительными комментариями.
«Утка-Баламутка» — урок креативного мышления
Первое стихотворение, о котором я решил вам рассказать, — «Утка-баламутка» Яна Бжехвы. Оно короткое, забавное и на первый взгляд довольно бессмысленное.
Утка-Баламутка
Жила у реки одна утка —
чудачка и баламутка.
А чтоб ей не скучно было,
она на прогулки ходила.
Пошла она раз к парикмахеру:
«Взвесьте-ка мне кило сахару!»
Затем посетила юриста:
«Продайте мне сыра грамм триста!»
Потом завернула к доярке —
купить почтовые марки.
Ворчат остальные утки:
«Что за дурацкие шутки!»
Несла она яйца вкрутую,
капусту любила цветную,
и всех посбивала с толку,
однажды покрасив челку.
В газету статью написала —
и уткой газетной стала.
Хранила шнурки в буфете,
твердя, что это спагетти.
Вчера проглотила монету:
«Отдам, — говорит, — ближе к лету».
Брюзжали утки всё злее:
«Намылит ей кто-то шею!»
Но вышло гораздо хуже —
готовят чудачку на ужин.
Вот повар, исполнен сноровки,
испек нашу утку в духовке,
взглянул — и промок от рыданий:
не утка, а заяц в сметане!
Скандал получился жуткий.
Такие они, баламутки!
(перевод Игоря Белова)
На первый взгляд, в этом стихотворении напрочь отсутствует логика. Оно напоминает случайную подборку рифмующихся слов с абсолютно абсурдной концовкой. И тем не менее по какой-то причине стихотворение Бжехвы даже в наши дни пользуется огромной популярностью среди юных читателей. Думаю, это не случайно. Такое ощущение, будто автор на самом деле предлагает нам задуматься о феномене «стадного чувства»: да, наша Утка-Баламутка ведет себя глупо, но разве она этим кому-то вредит? Уж точно меньше, чем другие утки, которые так настойчиво пытаются заставить ее вести себя «как все».
Стихотворение Бжехвы велит нам усомниться в принятых общественных правилах и искать собственный путь в жизни. Сегодня очень многие специалисты по трудоустройству предсказывают, что в будущем при поиске работы навыки креативного мышления будут цениться гораздо больше, чем практическая квалификация. Выходит, у Утки-Баламутки есть чему поучиться?
«Павел и Гавел» — разрешение конфликтов в непростую эпоху
Работая над переводом стихотворения Александра Фредро «Павел и Гавел» на английский язык, я узнал нечто интересное и полезное: оказывается, имя Гавел происходит от «галл», то есть «человек галльского происхождения» (по-английски Gall). И вот что удивительно: в английском языке есть выражение «someone had the gall to do something», которое означает, что кому-то хватило наглости и безумия вести себя неприемлемым образом. А ведь именно так и ведет себя один из двух главных персонажей знаменитого стихотворения Фредро.
Павел и Гавел
В одном жили Павел и Гавел дому:
Павел вверху жил, а Гавел под ним.
Павел был тих, не мешал никому,
Гавел скакал по покоям своим:
Он своевольничал, словно бы дикий,
То псом, то зайцем, меж стулом, столом,
Гнал, убегал, кувыркался козлом,
Стрелял и трубил, каждый день встречал криком.
Терпел это Павел, больше не может,
Спускается к Гавлу, в покорности просит:
— Смилуйся, сударь, не топай как слон,
У меня наверху летят стекла с окон!
А на то Гавел: — Что хочу,
То и ворочу.
Что же тут скажешь? Павел вздохнул,
Вернулся домой, шапку он натянул.
Наутро еще Гавел смачно храпел,
Как тут с потолка ему на нос капель!
Сорвался с кровати, наверх он бежит,
Стук! тук! Закрыто... Сквозь щелку глядит,
И видит он — пол весь водою залит,
А Павел с ведром на комоде сидит!
— Что делаешь, пан? — Ловлю рыбу себе!
— Но сударь, мне капает по голове!
А на то Павел: — Что хочу,
То и ворочу.
Простая мораль у побасенки той:
Как ты с кем, так он с тобой.
(Перевод Алексея Папонова)
На микроуровне это стихотворение можно прочитать как урок добрососедских отношений. Допустим, Гавел гиперактивный эгоист, но в таком случае реакция Павла говорит о пассивно-агрессивном типе личности? Можно ли использовать это стихотворение, чтобы объяснить детям последствия «коммуникативных провалов»? Отличная идея для родителей — сесть со своими чадами и придумать продолжение, из которого становятся очевидны последствия конфликта (потолок рушится — проигрывают все), или даже переписать стихотворение, чтобы показать, что случилось бы, будь Павел немного настойчивее и договорись он с Гавелом, прежде чем устраивать в доме наводнение.
Может быть, в эпоху, когда мы — отдельные люди, семьи, локальные сообщества — больше задумываемся о глобальном эффекте частных поступков (где делать покупки, сортировать ли мусор, куда вкладывать деньги или поехать на каникулы), эта история двух соседей-неудачников сработает и на макроуровне, применительно к целым народам?
«Паровоз» — настоящий вызов для переводчика?
И, наконец, стихотворение Юлиана Тувима «Паровоз» («Lokomotywa») — пожалуй, самое знаменитое польское стихотворение для детей всех времен. Его бесчисленное количество раз записывали актеры, на его основе выпустили приложение по-польски и по-английски, а лондонское издательство Centrala даже издало его в виде комикса вообще без слов. Но читая новый перевод и следя, хорошо ли переданы на другом языке звуки пыхтящего паровоза, столь точно описанные Тувимом, не забывайте обращать внимание и на иные, менее заметные детали:
Паровоз
Стоит паровоз на перроне, вздыхая,
от пота блестит его туша стальная,
и масло стекает ручьями,
а он лишь поводит плечами.
Стоит и сопит, собирается с духом,
и ухает глухо
горячее брюхо:
Ух — очень жарко!
Чух — очень жарко!
Пуфф — очень жарко!
Уфф — очень жарко!
Полегче,
полегче —
дышать уже нечем,
но уголь в него кочегар так и мечет.
А тут и вагонов к нему подогнали —
тяжелых, больших, из железа и стали.
Но что там за толпы в каждом вагоне?
В первом — коровы,
в соседнем — кони,
а в третьем одни толстяки сидят,
жуют колбасу,
ветчину,
сервелат.
В четвертом стоит огромная пушка
и ждет, не начнется ли заварушка.
В пятом вагоне везут бананы,
в шестом — африканские барабаны,
и занимают седьмой вагон
два носорога,
жираф
и слон.
А рядом, из окон восьмого вагона
доносится сладкая трель саксофона,
и слышно ее тремстам поросятам,
которые едут в вагоне девятом.
Вот пару роялей и контрабас
в десятый вагон погрузили сейчас.
Но вам я, друзья,
сообщу для порядка,
что этих вагонов — четыре десятка,
и трудно сказать,
зная их габариты,
чем остальные вагоны набиты.
И если б явились три сотни атлетов,
и каждый атлет
съел по сотне котлет,
то даже атлеты,
напрягшись при этом,
такую громаду не сдвинули б, нет!
Вдруг — свист!
Вдруг — визг!
Пар — бууух!
Едем — ууух!
Сначала,
как в гору,
с трудом, понемногу
махина, пыхтя, покатила в дорогу,
по рельсам ползет, от натуги краснея.
Но крутит колесами все веселее!
Мелькая,
стальная
летит вереница,
гудит паровоз,
сломя голову, мчится,
со скоростью звука вагоны везет.
Куда же?
Куда же?
Куда же?
Вперед!
Минуя со свистом —
аж стонет земля —
мосты и тоннели, леса и поля,
спешит, задыхаясь, железная груда,
чтоб быть на вокзале минута в минуту,
почти уже путает выдох и вдох:
ту-дух,
тиби-дох,
тиби-дох,
тиби-дох!
Будто бы шар по бильярдному полю,
катит состав, не набегавшись вволю,
будто игрушечный он, не иначе,
будто бы это не поезд, а мячик.
Но кто же, но кто, напрягая все жилы,
торопит и гонит его, что есть силы,
шипя и бу-бухая c пылу да с жару?
Это заслуга горячего пара!
Пар из котла поступает по трубам,
поршнями двигает мощно и грубо,
а те под нажимом колеса толкают,
толкают —
работа у поршней такая!
И словно вовеки не зная износа,
вращаются в бешеном темпе колеса,
грохочут, стучат, надрываются в такт:
вот так-то,
вот так-то,
вот так-то,
вот так!
(Перевод Игоря Белова)
Переводить это замечательное стихотворение невероятно сложно. Во-первых, почти все поляки знают его наизусть и не всегда «чувствуют его» на другом языке. Польский язык гораздо больше позволяет играть с формой слова и поэтому больше подходит для различных языковых экспериментов и игр со словами и звуками, чем, скажем, английский. К тому же нам довелось жить совсем в другое время, так может и название нужно перевести как-то иначе: локомотив? Или поезд? А может, паровозик? Пожалуй, стоит читателям самим решать, что нравится их детям, ведь благодаря цифровым технологиям мы можем изменить исходный текст, а затем напечатать его на домашнем принтере или читать с мобильных устройств в том виде, в каком нам захочется.
Главное же, что это стихотворение невероятно содержательно. В нем есть и базовый урок арифметики («В первом вагоне…»); есть названия всего того, что едет в вагонах, — животных и предметов, возможно, незнакомых современным детям, а также наверняка неизвестные им слова (к примеру, поршень или заварушка). Конечно же, есть история самого путешествия, способная на всю жизнь заразить юных читателей страстью к странствиям и приключениям! Ну и, наконец, есть даже объяснение того, как работает паровой двигатель! И хотя ни один перевод не сравнится с оригиналом, мы видим, как много интересного и лингвистически забавного можно обнаружить в этом шедевре гениального Тувима.
Последние двадцать с лишним лет для польской истории неожиданно оказались довольно спокойными. И все-таки здорово знать, что в XXI веке мы можем не просто перечитывать любимые стихи нашего детства, но и усесться поуютнее со своими братьями и сестрами, детьми и внуками и обсуждать, что эти произведения действительно для нас значат. Это незабываемый и веселый опыт — вместе читать стихи, наслаждаясь их звучанием и необычными персонажами. И тем прекраснее, если с самого раннего детства мы можем читать их на разных языках, задаваясь вопросом: «Это ли хотел сказать автор? Можно ли одно и то же произведение понимать по-разному? Может, самому попробовать перевести их иначе?», а затем бесконечно придумывать новые песенки, иллюстрации и даже новые развеселые стихотворения.
Автор и переводчик Марек Казмерский, июль 2017.