Занимается общественной деятельностью, руководит фондом «МаМа», защищающим права матерей в Польше, участвует в движении «Союз женщин» («Porozumienie Kobiet»). Сильвия Хутник — победитель конкурса «Дама Варшавы» в 2007 году, в 2008 году стала лауреаткой конкурса «Варшавоактивные», в 2009 году номинировалась на главную польскую литературную премию «Нике», кроме того, она получила так называемую общественную нобелевскую премию — премию Ашоки, которую вручают социальные предприниматели международной организации Ашока за вклад в строительство гражданского общества.
Первая книга Хутник, «Карманный атлас женщин» (2008, российское издание в переводе Юрия Чайникова вышло в 2011 году в издательства «НЛО»), через год после выхода получила премию «Паспорт Политики» от журнала «Политика». Книга включает в себя четыре истории, связанные с окрестностями варшавской улицы Опачевской, известной по патриотическому стихотворению Яна Яничека 1939 года. Первая глава, названная «Кошелки», описывает базар как место полового равенства («Это храм, единственный в стране, где женщины могут быть жрицами. Наравне с мужчинами выбирать продукты, комментировать, наблюдать») и рассказывает о преимуществах местных торговок. Хутник представляет целую типологию образов, в которой появляются Королевы, Кошелки, Куры, Польские матери, Домохозяйки и Матери-Кормилицы-Поилицы.
Вторая глава, «Связные», начинается с сочного описания очереди в поликлинике и плавно переходит к воспоминаниям изнасилованной немцами Марии Вахельберской, связной Варшавского восстания, из-за страха перед антисемитизмом вытесняющей все воспоминания о восстании в гетто и никогда не представляющейся своей фамилией Вахельберг. («Зовут меня Мария Вахельберская, никакая я не Вахельберг. Во время оккупации я жила на Жолибоже, а ни в каком не в гетто. 19 апреля 1943-го вместе с соседями говорила «Вон еврейчики горят». Не сражалась. Не пряталась в развалинах дома от немецкого патруля, проверявшего подвалы. Не бросала им под ноги гранаты, не спасалась на чердаке, не перебегала с крыши на крышу. Об этом я не могу рассказать никому. Это небезопасно».) Здесь вновь появляется галерея образов, своего рода литания: Неживая женщина, Кладбищенская вдова, Мать-Земля, Мать города, и все они живут в подвале Пани Гнилой Хозяйки Подземелья. Постоянное умножение эпитетов, отсылающее к Литании Пресвятой Деве Марии, неслучайно. Тем самым Хутник присваивает себе язык религии: взять хотя бы главных героинь — всех их зовут Мария. Исключение составляет трансвестит Мариан из третьей главы, названной «Подделки». Наконец, последняя четвертая глава, «Принцессы», рассказывает о бунтующей одиннадцатилетней Марысе Козак. Ее бунт начинается со специфических жестов («Марыся наклонялась у бордюра и слюнявила палец. Собирала на него песок и уличную грязь. Потом сильно терла рукой изнанку одежды. Вроде выглядит чисто, а с изнанки — кошмар») и завершается поджогом базара. Таким образом история «закольцовывается», возвращается к своей исходной точке.
Творчество Хутник основано на феминистских теориях и гендерных концепциях. В «Карманном атласе женщин» появляется «пани-пан» Роман, а в начале «Малышки» (2009) мы слышим эхо идеи так называемой «her-story», то есть истории, написанной с точки зрения женщины:
«Матери, как куры, трясутся над своими детьми в бункерах. Только бы восстания закончились. Хватит крови, перестаньте биться друг с другом, пора на обед! Я оттаскаю за уши генерала и майора, а эти десятилетки с сумками почтальонов на плече всю неделю будут под домашним арестом».
Этот фрагмент раскрывает существенный парадокс польской истории: участие детей в войне как проявление жестокости, когда речь идет о современных войнах, и как повод для гордости в дискурсе Варшавского восстания. Кстати, такую же деконструкцию патриотизма автор проводит в рассказе «Бедные дети смотрят на бедных взрослых», включенном в антологию «Не спрашивай о Польше» (AMEA, Liszki 2009).
В общем, может создается впечатление, что как писатель Хутник специализируется в изображении культурной и исторической травмы. По мнению Агнешки Вольны-Хамкало, следующая повесть, «Малышка», — это «отчаянный призыв к Польше, которая в конце концов должна стряхнуть с себя трупы, грехи и наказания». Понятно, что такое творчество всегда вызывает интенсивные споры, о чем свидетельствуют противоречивые рецензии.
Стефания Муттер, домохозяйка из Голомбек, выдает немцам женщин, бежавших из Варшавы и ночевавших у нее в сарае. Однако будет ошибкой считать это началом реалистической семейной саги. Язык «Малышки» гротескно искажен, однако, это искажение — ничто по сравнению с конструкцией самого сюжета. Семья Стефании в будущем понесет наказание. Ее внучка, Данута Муттер, рожает ту самую малышку — недоразвитого ребенка без конечностей, с эпилепсией, синдромом Гурлера и вообще со всеми возможными болезнями, поэтому ребенка используют в медицинских экспериментах. Обездвиженная Малышка повторяет про себя клочки искаженных военных воспоминаний. Автор комментирует это лаконично: «История перемалывается в этой неполноценной девочке. Какова история, таков и медиум». Дальнейшая часть книги в довольно мрачном стиле рассказывает об увечьях, одиночестве, конфликте город-деревня, замалчиваемом из соображений политкорректности, и сконцентрированной на страдании религиозности. Кульминацией всего этого становится линчевание Малышки, которая пробует бежать из костела, куда ее поместили органы социальной опеки, объявив святой.
Книга представляет собой своеобразное сочетание поэтического языка (одна из глав называется «Великая импровизация»), физиологической прямоты и преднамеренного обращения к спорным темам. Впрочем, писательница всегда имеет в виду медийный аспекте своего творчества. В «Малышке» на это указывает цитата о детях, которые «плакали, как на камеру в социальном репортаже, вроде тех, что иногда включаешь вечером». Как будто подчеркивая свое присутствие в публичном пространстве, автор часто и охотно публикует свои произведения в тематических антологиях и сборниках. Ее тексты вошли в сборники «Женщина и политика», «Странности феминизма», «Люди и города. Литература Белоруссии, Германии, Польши и Украины» и в антологии молодой польской прозы «Хотел бы не».
Кроме художественных произведений Хутник написала путеводитель «Варшава женщин», в котором традиционная поэтика этого жанра сочетается с эссеистическими вставками. Путеводитель концентрируется на истории женщин и их влиянии на ткань города. («Следующее интересное место на Раковецкой улице — приход Святого Андрея Боболи. Здесь можно полюбоваться витражами Тересы Реклевской»). Эти эссе рассказывают о базаре Ружицкого и местных клецках, о варшавском Съезде женщин 1907 года и нашумевшем выступлении Зофьи Налковской или о смерти Марии Склодовской-Кюри в результате облучения радием. В заключительной части автор, как правило, обращается к вопросам более общего порядка: антропологическое наблюдение за базарной торговлей, отсутствие в школьной программе женской проблематики или замалчивание тем, связанных с телом. Об этой последней автор говорит эффектно, почти поэтически:
«Мария выпивает радий и становится собственным изобретением. Тело ей больше не нужно».
Несмотря на то, что творчество Хутник часто упрекают в излишней публицистичности, его литературная ценность от этого не уменьшается.
Феминистские идеи и городские реалии описываются и в изданном в 2012 году романе «Пройдохи». Как писал Януш Р. Ковальчик, это современный женский ответ на «Злого» Леопольда Тырманда.
«“Пройдохи” — это надпись на мусорнике, на заборе, перенесенная в мир литературы. В новом романе Сильвии Хутник нас ждет битва с гендером, восхищение Варшавой и ее закоулками, панковские идеалы», — писала в сетевом издании «Dwutygodnik» Эмилия Конверская (11.2012).
Опубликованный спустя два года сборник рассказов «В стране чудес» описывает необычную повседневность: привычные персонажи, вынужденные действовать в неожиданных ситуациях. Истории происходят в бедных районах польских городов, на лестничных клетках и в обшарпанных подворотнях. В этом сборнике явно, хоть и не публицистически, проявилось общественная позиция Хутник. В 2015 году эта книга номинировалась на литературную премию «Нике».
В 2015 году вышел следующий роман Хутник «Иоланта». Баллада о женщине из варшавского района Жерань, которая не может найти себя ни в одной из навязанных жизненных ролей, доказывает, по мнению рецензентов, приверженность автора темам женщины, истории и города. Это роман, в котором реалистические элементы доминируют над магическими, описывают в числе прочего опыт польской трансформации:
«Великолепно описана смена эпох в Польше — переход от безысходности Народной Польши с ее разноцветными банками из-под пива, украшающими мебельные стенки, к лихим девяностым. Иоланта с ее неумением найти себя в мире взрослых и повторяемым как заклинание “не говорить, не доверять, не чувствовать” — симптоматичный пример саморазрушительного наследования травм . Время и место тоже сделали свое дело, но это уже другая история», — писал Мацей Роберт («Polityka», 15.09.2015)
Автор: Павел Козёл, июнь 2011, актуализация: NMR, 2011, jrk, ноябрь 2016
Критические статьи:
- Bernadetta Darska, Produkcyjniak społecznie zaangażowany, «Opcje» 1 / 2010.
- Dariusz Nowacki, Wściekłość i wrzask, «Gazeta Wyborcza», 2010-02-16, http://wyborcza.pl/1,75475,7563996,Wscieklosc_i_wrzask.html
- Agnieszka Wolny-Hamkało, Bazar story, «Polityka» 13 czerwca 2008, http://www.polityka.pl/kultura/ksiazki/253567,1,recenzja-ksiazki-sylwia-chutnik-kieszonkowy-atlas-kobiet.read
- Agnieszka Wolny-Hamkało, Dzidzia jako kara, «Polityka» 25 lutego 2010, http://www.polityka.pl/kultura/ksiazki/recenzjeksiazek/1503197,1,recenzja-ksiazki-sylwia-chutnik-dzidzia.read