Закончила Общеобразовательный женский лицей им. Эмилии Плятер в Бялой-Подляске и факультет журналистики Варшавского университета (1958). Возглавляла отдел репортажа в еженедельнике «Literatura». В августе 1980 года поехала в Щецин, на Верфь им. Варыньского, где помогала редактировать бюллетень бастующих рабочих, который затем стал печатным органом профсоюза «Солидарность» Западного Поморья.
После 13 декабря 1981 года (введения военного положения — прим. ред.) присоединилась к бойкоту официальной прессы. Сотрудничала с оппозиционными изданиями, составляла отчеты для Варшавского Психоневрологического института. В 1984 году вместе с Томашем Залевским издала книгу о взбунтовавшемся Побережье «Щецин: Декабрь, Август, Декабрь», ставшую первым томом Архива «Солидарности». Эта книга, основанная на воспоминаниях 15 членов межзаводского забастовочного комитета, получила Премию «Солидарности» в области культуры. В этом же году уехала в США, где работала в издании «Nowy Dziennik». Вернулась в Польшу в 1986 году. Была в числе основателей газеты «Wyborcza», где почти 15 лет возглавляла отдел репортажа.
Вместе с Романом Залуским написала сценарий к фильму «Если мы найдем друг друга» (реж. Роман Залуский, 1982).
Дебютировала в 1972 году книгой об Америке. При Эдварде Гереке цензура несколько ослабила свой контроль: теперь в ПНР уже можно было писать, что кроме соцлагеря существует еще и другой мир. В результате двухмесячного, необыкновенного плодотворного пребывания Малгожаты Шейнерт в Америке появился сборник текстов, рассказывающий о жизни польской диаспоры в Штатах и сложных судьбах эмигрировавших поляков.
В очередной раз она обратила на себя внимание книгой «Слава и позор» («Sława i infamia»). Это обширное интервью с режиссером, критиком и историком театра профессором Богданом Коженевским о коллаборации в актерской среде во время Второй мировой войны.
Школа малого реализма
В 70-е годы, как и Ханна Кралль, она писала репортажи о провинции, о скромных надеждах и больших разочарованиях ее жителей.
«Сегодня многим авторам может казаться, что во времена цензуры заниматься журналистикой в свое удовольствие было невозможно. А я помню, как интересно было ездить по Польше и находить увлекательные, остросоциальные темы, тем более, что я была молода, полна энтузиазма и жажды новых впечатлений. Я работала в нескольких редакциях, занималась там информацией и редактированием, но меня все больше и больше интересовал репортаж. Я начала писать для журнала “Polityka”, потом мне удалось попасть в журнал “Literatura”, где был великолепный репортерский коллектив. Несмотря на ограничения тогдашней системы, мы радовались, когда нам удавалось написать что-то важное, близкое к истине, заставляющее думать. Это была так называемая “школа малого реализма”. О причинах явлений тогда не писали, это было под абсолютным запретом, но мы показывали реалии жизни, как люди живут, работают, как их лечат, в каких условиях они ездят на работу. Эти детали, переданные хорошим языком и заключенные в соответствующую форму, заставляли читателя делать выводы. Для меня это был очень интересный период («Małgorzata Szejnert — reporterka spełniona». Rozmowa Teresy Kaczorowskiej. «Ciechanowskie Zeszyty Literackie», 12/2010).
В промежутке между возвращением из Америки и созданием в 1989 году газеты «Wyborcza» Малгожата Шейнерт написала две книги: «Слава и позор» и «Среди живых духов» («Śród żywych duchów»). Затем она полностью посвятила себя редакционной работе в газете. К собственному творчеству она вернулась лишь на пенсии. Это уже были не газетные репортажи — написание таких текстов требует большой мобильности, постоянной гонки, подчинения различным редакторским установкам. Ей хотелось работать в спокойной обстановке и самостоятельно. А еще — оторваться от актуальной польской тематики. Она ее утомила. У Малгожаты Шейнерт было такое чувство, словно за время работы в газете она уже узнала о Польше все, что только можно узнать. Она редактировала сотни текстов о польской действительности. И — по ее собственному признанию — интуитивно начала все больше интересоваться историей. Может оттого, что, по ее словам, мало ее знает. Она училась в Варшавском университете в пятидесятых. В то время полноценного преподавания истории не было, студенты штудировали историю ВКП(б). Эти пробелы в знаниях было сложно наверстать.
История для Малгожаты Шейнерт — это постоянное открытие. За исходную точку она берет то, что происходит здесь и сейчас, а потом двигается по шкале времени вспять в поисках людей и их судеб. Так было в случае «Черного сада» («Czarny ogród») — истории угольной компании Giesche, которая стала поводом для размышления о судьбах Германии, Силезии и Польши.
Следами Чехова
«Черный сад» — это история нескольких семей, чьи судьбы показаны на фоне бурной истории ХХ века. Адам Поморский, член жюри премии «Когито», обратил внимание, что прообразы этого повествования следует искать в «Сахалине» А. П. Чехова. И добавил, что в течение последних нескольких десятков лет одной из самых болезненных для польских читателей тем была потеря многонациональных Кресов. Малгожата Шейнерт также поднимает тему «соседей», но не с восточных территорий Польши, а из Верхней Силезии. Как отметил Поморский, польская литература таким образом впервые воздает должное этой земле и ее жителям.
Очередная книга Малгожаты Штейнер, «Остров-ключ», тоже рассказывает о месте, где бок о бок живут разные народы. Автор считает, что окраинные регионы страны интереснее, чем упорядоченный и стабильный центр. Она утверждает, что жизнь на пограничье — географическом, культурном или моральном — требует от человека принятия сложных решений.
Трагедия эмигрантов
«Остров-ключ» — это история небольшого нью-йоркского острова Эллис, через который прошло несколько миллионов человек. В 1630 году голландцы из Вест-Индской компании выкупили его у индейцев племени ленни-ленапе за «несколько коробок различных товаров». В 1892 году на этом острове открылся пункт по приему эмигрантов.
Почему журналистка выбрала именно эту тему? В 70-е годы она прочитала «Письма эмигрантов из Америки и Бразилии», которые поразили ее до глубины души. К концу XIX века в Новый Свет стало приезжать все больше выходцев из Российской и Австро-венгерской империй. Царские власти решили, что этот процесс следует остановить, поэтому стали перехватывать корреспонденцию из Америки, которую эмигранты отправляли своим семьям. Эти так никогда и не доставленные письма стали свидетельством ужасающей трагедии.
В декабре 1981 года в Польше ввели военное положение, и Малгожата Шейнерт уехала в США. Вскоре она оказалась перед выбором: остаться в Америке или возвращаться домой. Шейнерт выбрала Польшу, где явно назрели политические перемены. Потом она периодически приезжала в Штаты. С Нижнего Манхэттена ей было видно темное очертание острова Эллис. Открывшийся там музей произвел на нее сильное впечатление, особенно учитывая, что она хорошо помнила «Письма эмигрантов».
После окончания «Черного сада» Малгожата Шейнерт стала искать новую тему. В Интернете ей попался сайт, на котором можно было выяснить, кто, когда и на каком судне прибыл на остров Эллис. Тогда журналистка подумала, что было бы интересно узнать, удалось ли кому-либо из эмигрантов встретиться со своими близкими.
О книге «Остров-ключ» на страницах газеты «Wyborcza» Юлиуш Куркевич писал так:
«Книга Малгожаты Шейнерт повествует о функционировании общественного организма, задает вопросы об истории, политике, нравственности, о смысле коллективного существования (...) Та теплота, с какой Шейнерт реконструирует в своей размеренной прозе каждое прошедшее мгновение, стала фирменным знаком этой писательницы. То, что репортаж принадлежит к художественной литературе, мы знали давно. Но что он бывает еще и разновидностью поэзии?» (Juliusz Kurkiewicz, «Małgorzata Szejnert: Ellis Island to scena życia», «Gazeta Wyborcza», 06.06.2010).
Наш человек в Занзибаре
Сегодня людей все больше занимает изображение истории по-репортерски, то есть не через описание процессов, а как рассказ о конкретных людях, событиях, ситуациях. Малгожата Шейнерт признается, что прошлое так ее увлекло, что она с трудом отрывается от него, чтобы вернуться к сегодняшнему дню. Однако нельзя допускать, чтобы прошлое целиком поглотило нстоящее.
Так, Малгожата Шейнерт решила написать о Занзибаре. В истории острова XIX века она обнаружила любопытный польский мотив. Хенрик Яблоньский, поэт-романтик и друг Теодора Томаша Ежа, во время Крымской войны дезертировал из царской армии и перешел к зуавам. Оказалось, что Яблоньский обладает многочисленными талантами, поэтому ему доверили работу в канцелярии. Там этот поляк показал себя с самой лучшей стороны, за что его направили на работу в консульство. В Занзибаре он женился на дочери почетного консула Франции, а позже и сам занял эту должность.
Хенрик Яблоньский был необыкновенно чуток к социальной и национальной проблематике, глубоко сочувствовал бедственному положению чернокожего населения и написал поэму о занзибарском рынке рабов. О торговле людьми в Африке он рассказывал на основании собственных наблюдений, то есть написал своего рода репортаж.
Испытать на собственной шкуре
Невероятный рост популярности литературы нон-фикшн, наблюдающийся в последнее время, Малгожата Шейнерт объясняет тем, что люди хотят читать умные книги, описывающие все более сложную действительность. Беллетристики для этого недостаточно.
«Показательна книга бельгийской писательницы Миши Дефонсеки “Выжить с волками”. Это история выжившей в Холокосте девочки, которая прошла всю Европу в поисках своих родителей. Голодную и обессилевшую, ее взяли под свою опеку волки. Эта история тронула сердца читателей в разных странах, потому что ее автор поклялась, что все это она пережила сама. Но тут кто-то скрупулезно изучил все описанные в книге события и пришел к выводу, что это чистая мистификация. Под давлением аргументов Миша капитулировала. Книга моментально исчезла из списков бестселлеров. И не только потому, что читатели почувствовали себя обманутыми. Просто-напросто вся эта история перестала их интересовать. Потому что выдумать можно что угодно”.
На вопрос о мэтрах репортажа Малгожата Шейнерт перечисляет иностранных репортеров: прежде всего Жана Хатцфельда, автора книги «Стратегия антилоп» о попытках примирить тутси и хуту в Руанде, англичанина Брюса Чатвина, написавшего книгу об аборигенах «Тропы песен», и итальянца Тициано Терцани. Терцани, бывший корреспондентом «Шпигеля», как-то услышал от китайского ясновидящего, что ему грозит гибель в авиакатастрофе. С тех пор он решил перемещаться только на поездах, автомобилях или пешком. По словам Терцани, мир для него сделался больше, расстояния приобрели правильные пропорции, а сам он вновь обрел вкус к приключениям.
Как считает Малгожата Шейнерт, сегодня репортеры стоят перед новым вызовом. Пронырливый журналист может написать сообщение из самого экзотического уголка мира, не выходя из редакции с удобными креслами и кондиционерами. Между тем основная задача репортера — увидеть, потрогать, испытать на собственной шкуре. Этого ожидает читатель и это репортер обязан ему обеспечить.
Секреты мастерства
Она считает, что для текста необыкновенно важна первая фраза. Если она окажется удачной, то за ней подтянутся остальные. В качестве примера Малгожата Шейнерт приводит великолепную сцену из фильма «Часы». Там Вирджиния Вульф сидит за письменным столом перед чистым листом бумаги и переживает муки творчества. У нее уже есть идея всей книги, но нет начала, от которого-то все и зависит. И вдруг она кричит своему мужу, поливающему садик: «Я придумала первое предложение!» Роман начинается со слов: «Миссис Дэллоуэй сказала, что сама купит цветы».
Обычно Малгожата Шейнерт приступает к работе, уже придумав название. Для нее необыкновенно важен ритм. Поэтому у нее заранее намечена ось повествования и деление на главы. Ее проза экономна, сдержана. Каждое предложение тщательно отшлифовано и помещено в достойную оправу. Можно даже заподозрить автора в излишней приверженности именам прилагательным.
«Помню, в третьем классе средней школы учительница польского написала на доске: “Идет весна”. И велела нам дополнить это предложение так, чтобы оно действительно всех взволновало. Я вернулась домой и начала дописывать слова. “Идет весна, душистая, солнечная, цветущая…”. Я исписала целую страницу и была очень довольна результатом. Пришел папа, тоже учитель польского. Он посмотрел и сказал: “А что нужно сделать?”. Я ответила, что пани Братковская велела написать о весне. “Малгося, — сказал папа, — вполне достаточно было написать просто: “Идет весна”».