«Судебный исполнитель» и кино морального беспокойства
Творчество Феликса Фалька неразрывно связано с закрепившимся в середине 70-х годов ХХ века термином «кино морального беспокойства». К этому направлению относились фильмы, создатели которых ставили себе нелегкую для тех политических реалий задачу диагностировать состояние польского общества. Авторами «кино морального беспокойства» были такие молодые в ту пору режиссеры, как Агнешка Холланд, снявшая «Провинциальных актеров», Феликс Фальк со своим «Распорядителем бала», а также их старшие коллеги, в том числе Кшиштоф Занусси, автор «Защитных цветов». Их фильмы не одобрялись властями, но пользовались большой популярностью у публики.
«Кино морального беспокойства не только давало людям надежду, но и приносило им удовлетворение от того, что от их имени кто-то пытается говорить правду. Но это были другие времена», — говорит сегодня режиссер «Распорядителя бала» и его продолжения — фильма «Герой года» (Интервью Пшемыслава Шубартовича, «Przegląd» 8/2006)
Введение в 1981 году военного положения поставило крест на этом направлении польского кинематографа. Не произошло его возрождения и после преобразований 1989 года, причиной чему было исчезновение той проблематики, которую исследовали авторы «морально-беспокойных» картин: перестало существовать социалистическое государство и вместе с ним ушел менталитет его граждан, которые делились на безвольных неудачников и внешне успешных нравственных калек.
Культовые, учитывая их влияние на умы общества, ленты, когда их оцениваешь спустя годы, как правило, не поражают особо высоким художественном уровнем. Прошедшие годы, политические перемены обнажили сиюминутность такого рода публицистического кино. Все это направление стало предметом критики, примером которой может служить книга Марии Корнатовской «Распорядители и любители» (1990).
Резонансный фильм Феликса Фалька «Судебный исполнитель» заново оживил, казалось бы, уже отшумевшую дискуссию о кино морального беспокойства. Критики практически единогласно увидели в герое фильма, Люциане Боме, новую, капиталистическую реинкарнацию Лютека Данеляка из «Распорядителя бала» и «Героя года». «То, что я снял, это не “Распорядитель бала-3”», — говорит между тем режиссер в интервью Конраду Зарембскому («Kino» 10/2005), хотя при этом признает, что взял сценарий Гжегожа Лошевского, поскольку герой этой истории напомнил ему персонажа знаменитого фильма. А еще потому, что — как это было с кино морального беспокойства — режиссер увидел в сценарии отражение той тревожной ситуации, которую он наблюдает в современном обществе.
«Но на самом деле, — подчеркивает Феликс Фальк, — это не “Распорядитель бала”, а совсем наоборот. Лютек Данеляк сознательно встал на сторону зла, он работал ради удачного кадра, ради карьеры. Здесь, как мне кажется, мне удалось показать нечто иное. Герой “Судебного исполнителя” творит зло во имя того, что ассоциируется у него с добром и законностью. По сравнению с “Распорядителем бала” это довольно неоднозначная позиция, впрочем, как и вся эта история. “Распорядитель бала” более одномерный».
И действительно, «Распорядитель бала» с великолепной ролью Ежи Штура, рассказывал о человеке, который бездумно принимает правила игры, предлагаемые окружающей его действительностью, и следует им, не гнушаясь при этом никакими мерзостями, в том числе и унижающими его самого, активно карабкается по карьерной лестнице. Люцек Боме из «Судебного исполнителя» — это более сложный персонаж. Не только оттого, что герой переживает нравственную метаморфозу, но и потому, что он творит зло, строго придерживаясь буквы закона и, на первый взгляд, высоких нравственных принципов. Он брезгует взятками — в отличие от большинства людей из его круга, которые на самом деле похожи на Данеляка больше, чем главный герой. Именно эти люди люто ненавидят Боме и плетут против него интриги, чтобы низвести его до своего уровня.
«Люцек — один из самых завораживающих героев польского кино последнего времени.Ппревосходно сыгранный Анджеем Хырой, он объединяет черты демонического монстра, лишенного остатков человеческих чувств, и обиженного ребенка, который мстит собственному отцу за прошлые обиды» (Бартош Сташчишин «Tygodnik Powszechny», 45/2005).
Хотя герой «Судебного исполнителя» несомненно более глубокий персонаж, многие считают, что новый фильм все-таки хуже. При всех своих достоинствах он, в отличие от «Распорядителя бала», стилистически неоднороден, слишком сгущает краски, но при этом в некоторых местах уходит в метафорику, что мешает воспринимать его как цельное произведение.
Однако этой лентой Феликс Фальк создал красивую коду для своего прежнего творчества, которое началось с успешного «Распорядителя…», и показал, что вопреки распространенному мнению, позиция, которую занимали кинематографисты в 70-х, вполне может оставаться актуальной.
Между фильмами о Лютеке Данеляке и Люциане Боме Феликс Фальк снял картины, некоторые из которых в свое время обратили на себя особое внимание критики и публики. Прежде всего это «Был джаз» — ностальгическая, хотя и не лишенная горького политического контекста история о музыкальной группе 50-х годов. А также «Идол» и «Самоволка».
Кинокарьера Феликса Фалька все эти годы складывалась, можно сказать, несколько неровно. Наряду с удачными фильмами встречаются менее интересные работы, периоды отсутствия режиссера на кинорынке, что он, впрочем, частично компенсирует театральными постановками на сценах Польши и в Театре Телевидения. И все-таки Феликс Фальк — это режиссер, чье творчество отличается определенной последовательностью. В его фильмах можно обнаружить непреходящий интерес к ситуациям, когда герои становятся либо жертвами, либо, напротив, инициаторами определенных манипуляций. Это же касается киноработ других режиссеров, в которых Фальк был автором сценария, например, фильмов «Большой забег» или «Баритон». В них он затрагивает как политическую проблематику, так и сферу обычных межчеловеческих отношений — и в профессиональной среде (например, фильм «Шанс»), и в области романтики («Конец игры», «Лето любви»).
События в картине «Энэн» разыгрываются уже после политических преобразований в Польше, в год большого наводнения во Вроцлаве, но корни истории уходят в 70-е годы прошлого века. Именно там следует искать ответа на вопрос, кто он, этот потерявший память пациент психиатрической больницы, неизвестный человек, тот самый NN (Энэн).
Об этой ленте Фалька в журнале «Film» написал Яцек Раковецкий:
«Режиссер показывает нам частный случай, в котором неожиданно отражается кусочек нынешней Польши; слишком сложной для политиков, но вполне понятной для такого опытного автора, как Фальк. И для зрителя, который знает, что люди и их поступки бывают черно-белыми только с точки зрения функционеров Института Национальной Памяти».
В интервью газете «Rzeczpospolita» Феликс Фальк говорил:
«В наших фильмах 70-х годов политика скрывалась за метафорой, аллюзией, вполне очевидной для зрителей. Сегодня политика меня интересует в меньшей степени, потому что политики у нас уже перебор. В картине “Энэн” меня больше занимают другие вопросы, я бы сказал, философского и нравственного порядка: способны ли мы узнать другого человека? Как оценить действия того, кто, пусть даже руководствуясь благими намерениями, может сделать несчастным другого? Какова ответственность врача-психиатра, который пробуждает пациента к жизни? Имеет ли он право подвергать опасности собственную семью? Должен ли он продолжать лечение, зная, кто его пациент? И, наконец, можно ли вылечить зло? Для меня “Энэн” не относится к категории социально-политического кино» (интервью Барбары Холлендер, «Rzeczpospolita», 04.09.2009)
Ситуация 70-х годов, когда создавались фильмы морального беспокойства, по мнению Феликса Фалька, уже не повторится. Своим «Судебным исполнителем» режиссер попытался воспроизвести тот особый контакт между создателем фильма и зрителем, который существовал раньше. Сегодня отношение режиссера к тому периоду сложнее.
«Я вырос в ПНР и знаю разные стороны той эпохи, — говорил режиссер в беседе с Барбарой Холлендер, — мне нет нужды защищать ту систему, потому что я говорил об этом в моих фильмах. Но не со всеми сегодняшними ее оценками я согласен. Меня раздражает, когда это время показывают плоско, одномерно. Армия молодых историков и политиков, которых тогда еще в помине не было и которые знают то время только по пересказам и интерпретациям, во имя сомнительных нравственных принципов и желания “разобраться” с прошлым искажают объективную картину. В ПНР показывали ложный образ межвоенного двадцатилетия, а сейчас избегают говорить об эпохе ПНР во всем ее сложном многообразии. Это меня беспокоит. Сегодня я хотел бы видеть в кино более полную картину тогдашней действительности».
В этой же беседе режиссер добавил, что попыткой снять такое кино был фильм «Энэн». Картина сделана в жанре триллера, чтобы привлечь в кинотеатры молодежь.
Последняя на сегодняшний день киноработа Фалька — фильм «Иоанна» (2010), действие которого разворачивается в оккупированном Кракове. Главная героиня фильма укрывает дома маленькую еврейскую девочку. Тадеуш Соболевский писал об этом фильме так:
«Камерный, нарочито старомодный фильм Фалька отличается чистой тональностью, столь редкой в новом польском кино. Добро и зло здесь лишены масок, за которыми их прячет массовое сознание. “Иоанна” стала реакцией на современную ситуацию, когда нравственность и веру водружают на знамена от имени всего общества, народа, партии. Фальк говорит об этих ценностях на уровне отдельного человека. Это христианская, персонифицированная точка зрения. Одинокое добро, скрытая под видом греха порицаемая добродетель, неоцененная жертвенность — это ведь евангельские парадоксы. Когда мы с нашей перспективы видим огни Сочельника в сценографии оккупационного Рождества — праздника, из которого была исключена Иоанна, — они кажутся нам пустым ритуалом» («Gazeta Wyborcza», 27.11.2010).
Избранная фильмография:
- 1973 — «Ночлег» («Nocleg»);
- 1975 — «Картинки из жизни», новелла «Актриса» («Aktorka» / «Obrazki z życia»);
- 1975 — «В середине лета» («W środku lata»);
- 1977 — «Распорядитель бала» («Wodzirej»);
- 1979 — «Шанс» («Szansa»);
- 1981 — «Был джаз» («Był jazz»);
- 1984 — «Идол» («Idol»);
- 1986 — «Герой года» («Bohater roku»);
- 1989 — «Капитал, или Как сделать деньги в Польше» («Kapitał, czyli jak zrobić pieniądze w Polsce...»);
- 1991 — «Конец игры» («Koniec gry»);
- 1993 — «Самоволка» («Samowolka»);
- 1994 — «Лето любви» («Lato miłości»);
- 1995 — «Далеко друг от друга» («Daleko od siebie»);
- 2005 — «Солидарность, солидарность...» («Solidarność, Solidarność...»);
- 2005 — «Судебный исполнитель» («Komornik»);
- 2009 — «Энэн» («Enen»);
- 2010 — «Иоанна» («Joanna»).
Автор: Эва Навуй, апрель 2006; актуализация: июль 2016.