Алина Шапошников
Read in language:
Русский
«Большие животы», 1968, фото: Роджер Геин/ WIELS
Выдающийся польский скульптор. Родилась 16 мая 1926 года в Калише, умерла 2 марта 1973 года в городе Праз-Кутан, Франция.
Один из самых оригинальных современных скульпторов. Опираясь на личный опыт многолетней борьбы с неизлечимой болезнью, создала собственный художественный язык для отображения изменений, происходящих с телом человека. Для этого она ввела в инструментарий скульптора новые материалы, с которыми смело и эффективно экспериментировала, создавая проникновенные работы, обладающие уникальной выразительной силой.
Из гетто в Париж
Во время оккупации жила в польском городе Пабьянице. В 1940-1942 гг. вместе с матерью (отец умер в 1938 году) жила в местном гетто, оттуда попала в гетто в Лодзи, затем (через Аушвиц) в концлагерь в Берген-Бельзене, потом в Терезине. После войны решила обучиться профессии скульптора.
В 1945-1946 гг. проходила практику в пражской мастерской Отокара Велимского. Продолжила обучение в Высшей художественно-промышленной школе в Праге (ее педагогом был Йозеф Вагнер) и, в 1948-1950 гг., в парижской Национальной высшей школе изящных исскусств (в качестве вольного слушателя посещала мастерскую Поля Никлуса).
В 1951 году вернулась в Польшу. Здесь она активно включилась в артистическую жизнь: в частности, приняла участие в создании памятников (Шопену, Польско-советской дружбы, героям Варшавы, жертвам Аушвица, Юлиушу Словацкому).
В 1963 году Шапошников навсегда переехала во Францию. В Париже установила связи с художниками, принадлежащему к течению Nouveau Réalisme («нового реализма»). При этом она осталась оригинальным и самобытным автором, сосредоточенным главным образом на проблематике интимности.
Форма и содержание
Уршуля Чарторыская писала, что от «Эксгумированного» (1955) до предсмертного «Гербария» (1972-1973) Шапошников прошла длинный путь, и это действительно так. В начале творческого пути ее сопровождала мечта зафиксировать форму, вид, жест человека. «Автопортрет» (гипс) примерно 1949 года, «Трудный возраст» (патинированный гипс) и «Первая любовь» (цемент, опилки железа) 1954 года — это прославление красоты, молодости молодости и женственности. Разнообразие материала, который использовала художница, может иметь метафорическое значение: Шапошников, возможно, намеренно произвела столкновение «формы» и «содержания» — непрочный, легко разрушающийся материал напоминанает о недолговечности красоты и молодости.
Почти одновременно с перечисленными работами (1955) Шапошников создает две скульптуры из чугуна и бетона, которые открывают новый раздел в ее творчестве: это «Памятник сожженному городу» и уже упоминаемый «Эксгумированный». Как и ранее, экспрессия каждого произведения достигается за счет взаимодействия противоположностей: трагическая, разбалансированная фигура заключена в твердый, стабильный материал. Там — в «Первой любви» и в «Трудном возрасте» — скульптура состояла как бы из двух «слоев»: внутренней зоны напряжения и материальной оболочки. Здесь — в «Памятнике сожженному городу» и «Эксгумированном» — напряжение заключено в материю, оба «слоя» сплавлены в единый организм, который постепенно начал деформироваться и в то же время преображаться. Человеческая фигура перестает быть однозначной.
«Что-то случилось со скульптурами Шапошников; это уже не те монолитные блоки, образующие лирическую и непослушную форму девичьего тела (…), — писал в 1959 году искусствовед Анджей Осенка. — Форма в «Первой любви» — которая в некоторой степени уже становится замкнутой, окончательной — подверглась шоку, вошла в стадию беспокойного самоуничтожения. Проблемы и монолиты, некогда простые и честные по своей природе, сегодня противоречат сами себе; суть вещей уже не так очевидна, как раньше, и с уверенностью можно сказать только одно: пути назад нет».
Запомнить тело
К этому времени уже появились такие работы Шапошников, как «Кровать», «Монстр», «Тело». С этого момента противоречие между полной, завершенной формой и формой недосказанной, порою даже абстрактной, становится целью творческого поиска скульптора. Анджей Осенка метко заметил, что Шапошников «неустанно возвращается к опыту, приобретенному в ходе работы над актами, над открытием бесконечных возможностей и проявлений человеческого тела».
Долгое время Шапошников интересовало прежде всего собственное тело, и можно сказать, что в этом было нечто нарциссическое; даже сильно преображая геометрические тела новых скульптур, она не отказывалась от наблюдения за биологическими процессами. Форма не была конкретной, но при этом оставалась настолько понятной, что у зрителя не возникало сомнений в том, что автор стремится найти способ выражения своего страстного интереса к «силе воздействия биологии на жизнь», — писал Януш Загродзкий.
Эротико-танатологический трактат
Сама Шапошников в этот период говорила, что ее интересует «поиск формы, поиск максимальной выразительности для передачи чувственности и драматизма». Эти задачи естественным образом вписывались в русло ее увлеченности процессами, которые происходят с человеком в пограничные моменты жизни.
«Неуловимое, ничтожное мгновение, — вот единственный символ нашего земного бытия», — писала Шапошников.
Корни этого убеждения — в ее переживаниях периода оккупации и опыте смертельной болезни. Почти все без исключения скульптуры Шапошников это не что иное, как запоминание тела, сохранение несохраняемого.
И те, и другие работы соответствуют эпитафиальному звучанию ее творчества, тем самым сохраняя его экзистенциальное измерение: у Шапошников с осознанием неизбежности боли сочетается горячая вера в силу чувств. Ее ранние скульптуры представляли собой изображения юных созданий, которые еще не до конца осознают, кем являются. Более поздние произведения (автобиографические «Животы», «Новообразования»,1968, «Фетиши», 1970) часто представляют эффектную, привлекательную женщину.
Драматизм этим работам придает прежде всего фрагментация и изменение функций отдельных элементов человеческой плоти: отливка одной части тела становится отдельной скульптурой, отдельным предметом искусства или даже чисто утилитарным объектом. Это, например, работы, созданные путем повторения одного и того же элемента. Такими «тавтологическими» ассамбляжами являются, в частности, «Многократный портрет» (1967) — четыре отливки нижней части лица и груди художницы, выполненные из бронзы и многоцветного полиуретана, соединенные друг с другом в «растрепанное» целое и установленные на постаменте из черного гранита, «Букет II» (1966) — отпечатки губ, которые подвергаются метаморфозе, превращаясь в цветы, «Животы» (1966) — отливки из виниловой или полиуретановой массы, которые можно укладывать в соответствии с любым алгоритмом.
Особой аурой обладает «Бюст без головы» (1968) — полиуретановая отливка обнаженного туловища с вытянутыми вдоль тела руками без кистей. Этот бюст, как и, например, "Stalla" (здесь из аморфной асфальтовой массы проявляется нижняя часть женского лица и обнаженные колени), подтверждает автотематический характер творчества Шапошников.
Есть у Шапошников и работы с элементами самоиронии. Это «утилитарные», как будто бы декоративные предметы, где в кавычки заключается как индивидуальное, так и популярное, массовое. Примером этого является скульптура «Иллюминированная» (1966) — утрированно вытянутое по вертикали обнаженное женское тело с раскидистой короной из отливок губ и грудей вместо головы. Верхняя часть скульптуры подсвечивалась. Этот же прием скульптор использовала в «Лампе» (1968), где она применила всего один элемент (отливку женской груди в полиуретановой массе), усилив его экспрессию светом. Тем самым женская грудь послужила «моделью» осветительного прибора (как и другие ее «Лампы»).
У Шапошников тело обычно имеет вид «восстановленной», «эксгумированной» материи. Мы видим фрагменты, остатки, которые одновременно являются реликвиями. Прежде всего, это предметы — воспоминания о самой художнице, которая рискнула преодолеть многие границы (в том числе и границы хорошего вкуса, как, например, в «Лампах» или в цикле «Десерты»), но прежде всего — рамки табу, и сделала это путем эксгибиционистски откровенного рассуждения о собственной смерти. Шапошников никогда не отказывалась от этого подхода. Начиная с первых произведений-отпечатков собственного тела («Нога», 1962), ее творчество постоянно вращалось вокруг индивидуальной и одновременно универсальной трагедии конечности жизни. В скульптурах, предваряющих цикл «Новообразования», Шапошников старалась прежде всего запечатлеть красоту женского тела. Даже тогда, когда она использовала отдельные элементы человеческого тела («Многократный портрет», «Животы»), они представляли собой апофеоз женственности, излучали внутренний свет, манили.
Радикальная «аутовивисекция», которую художница — практически дословно — проводила на собственном теле, заставляет верить не только ее делам, но и словам. В тексте, написанном менее чем за год до смерти, Шапошников сформулировала свое творческое кредо и одновременно завещание:
«Мой жест направлен в сторону человеческого тела, этой «тотальной эрогенной зоны», в сторону самых неопределенных и самых эфемерных его ощущений. Славить непрочность закоулков нашего тела, следов от наших шагов по земле. Отпечатками человеческого тела я пытаюсь зафиксировать в прозрачном полиэфире неуловимые моменты жизни, ее парадоксы и абсурдность (..). Я пытаюсь зафиксировать в смоле отпечатки нашего тела: я убеждена, что из всех проявлений непрочности человеческое тело является самым чувствительным, оно — единственный источник всяческой радости, всяческой боли и всяческой правды, что происходит из-за его онтологической ничтожности, столь же неизбежной, как и — для человеческого сознания — совершенно неприемлемой».
Эта декларация особенно важна для понимания скульптур 1968-1973 гг., например, «Новообразований» или «Фетишей», где тело оказалось подверженным чуть ли не пыткам (процедурам), которые не столько его фрагментизируют и терзают, сколько уничтожают. Такое впечатление возникает, в частности, когда мы смотрим на «Похороны Алины» (1970) — сложную композицию, состоящую из полиэфирной плазменной материи, в которую входят личные предметы автора: фотографии, белье, обрывки бинтов. Синтетический материал здесь необходим исключительно как сырье, как связующее элементов, не относящихся к миру искусства. Вскоре после этого появляются «Памятник I» (1971) с утопленной в полиэфире фотографией улыбающейся маленькой Алины и «Слеза» (1971), где из бесформенного, зафиксированного куска смятого бинта «вытекает» капля в форме женской груди. В «Новообразованиях», иногда дрейфующих в сторону абстракции, где недосказанные формы словно скрывают нечто важное, Шапошников также использовала оттиски своего больного тела. Кроме того, она вплавляла в них фотоснимки, обернутые окровавленными бинтами. Не имея возможности воспевать лишь красоту, она была вынуждена сосредоточиться на запоминании в своих произведениях другого тела — такого, на котором свой след оставили болезнь и время. Благодаря этому ее искусство превратилось в эротико-танатологический трактат.
Путь человека
Творчество Шапошников вызывало неизменный интерес. Ее работы неоднократно награждались: в 1965 году на XXI Майском салоне в Париже Шапошников удивила всех скульптурой "Goldfinger", награжденной премией Фонда Копли (в состав жюри, в частности, входили: Жан Арп, Марсель Душан, Макс Эрнст); в 1972 году на II Международной выставке рисунка в Moderna Galerija в Риеке она была отмечена наградой за серию рисунков «Путь человека» (в жюри заседали: Пьер Алешинский, Александр Калдер, Жоан Миро, Антони Тапиес). Наиболее полная информация о творчестве скульптора содержится в каталоге ретроспективной выставки, состоявшейся в Польше в 1998-1999 гг.
Первой обширной презентацией творчества Шапошников за рубежом была выставка "Alina Szapocznikow: Sculpture Undone 1955-1972" в Центре современного искусства WIELS в Брюсселе (сентябрь 2011 – январь 2012). Организаторы экспозиции сосредоточились на работах самого позднего, экспериментального периода ее творчества. Выставка была частью Культурной программы председательства Польши в Совете Европы. После открытия, которое состоялось в Брюсселе, выставка также была показана в Лос-Анжелесе, Нью-Йорке (2012) и других городах.
Автор: Малгожата Китовская-Лысяк, кафедра теории искусства и истории художественных доктрин Люблинский католический университет, февраль 2003; актуализация: март 2012.
2016/01/28
Алина Шапошников
МУЛЬТИМЕДИА
Brak podobnych artystów.