Почему вернулся интерес к байопикам? Ответ представляется довольно очевидным — благодаря «Богам» Лукаша Пальковского. История Збигнева Религи, написанная Кшиштофом Раком, доказала, что биографию не обязательно рассказывать с благоговением, что герой может быть не памятником, а живым человеком со всеми присущими ему слабостями. И что публика ждет именно таких героев. В 2014 году «Боги» не только победили на кинофестивале в Гдыне, получив сразу пять наград, но и привлекли в кинотеатры более двух миллионов зрителей.
Интересная биографическая история — это не только находка для сценариста, но еще и продукт, который легко продать в СМИ. Достаточно посмотреть на посещаемость других биографических фильмов последних лет, чтобы убедиться: истории о жизни известных людей попросту хорошо продаются. Правду сказать, успех «Богов» для большинства фильмов остается недосягаемым, и все же по крайней мере несколько польских байопиков преодолело заветный барьер в миллион зрителей — в 2012 «Ты — бог» Лешека Давида, «биографию» рэп-группы Paktofonika, посмотрели в кинотеатрах почти полтора миллиона зрителей, на «Джеке Стронге» Владислава Пасиковского в 2014 году побывали 1,2 миллиона киноманов, а «Валенса. Человек из надежды» Анджея Вайды достиг результата почти в миллион зрителей.
Но хорошо рассказанная биография — это не только шанс заручиться зрительским успехом и получить миллионные доходы от продажи билетов. На основе интересной биографии можно создать собственное авторское высказывание.
«Последняя семья» — тизер от Culture.pl на Vimeo.
Примером такого кино может послужить, в частности, «Последняя семья» Яна П. Матушинского. Несмотря на то, что картина преподносилась, как рассказ о жизни Здислава и Томека Бексиньских, это не просто набор сцен из жизни героев. Матушинского гораздо больше живописи Бексинского-старшего или страсти к музыке его сына интересуют их отношения — сложные, болезненные, многого требующие и приносящие разочарование обоим. Его куда сильнее занимает рассказ о привыкании к смерти и о трагичности жизни, чем о громких победах художника, источниках его вдохновения или пройденном пути.
Это не единственный случай, когда биография известного художника превращается в выразительное повествование не только о самом герое, но и о режиссере и сценаристе фильма. Достаточно вспомнить «Папушу» Кшиштофа Краузе и Иоанны Кос-Краузе, биографию первой цыганской поэтессы Брониславы Вайс. На первый взгляд картина Краузе — классическое повествование о жизни и творчестве, рассказывающее о всех этапах жизни героини, начиная с детских лет. Но в действительности «Папуша» Краузе — это рассказ о потребности в свободе и о мире, который исчез навсегда. В этой прекрасной черно-белой истории прозвучали те же самые вопросы, что и ранее в «Моем Никифоре» того же режиссерского дуэта. Не только потому, что у Никифора и Папуши много общего, но и потому, что их истории прошли через фильтр восприятия Кшиштофа и Иоанны Краузе.
«Папуша» — тизер от Culture.pl на Vimeo.
И хотя такие картины, как «Боги», «Папуша» или «Последняя семья» доказывают, что биографический фильм может стать поистине авторским кино, на рынке по-прежнему немало продукции, созданной с целью монетизировать популярность знаменитых героев.
Наиболее печальным примером подобной стратегии стала серия фильмов, выпущенных несколько лет назад телеканалом TVN и посвященных людям, за жизнью которых пристально следили польские СМИ и их аудитория. За короткое время появились байопики о Пшемыславе Салете («Боксер»), Яне Меле («Мой полюс») и волейболистке Агате Мруз («Больше жизни»). Без острых контрастов, политкорректные, сентиментальные — они призваны были рассказать зрителям историю, которую те уже знали, а заодно заработать деньги. И хотя художественное качество картин оставляло желать лучшего, производители добились своего: «Больше жизни» посмотрели в кино почти 370 тысяч зрителей (шестое место среди польских фильмов в 2012 году), а «Мой полюс» — 385 тысяч (седьмое место в 2013 году).
И хотя цинизм едва ли можно назвать хорошим советчиком сценаристам, столь же вредной оказывается идеологическая и эмоциональная вовлеченность в историю героя, о котором автор собирается рассказать. Это видно по фильмам «История Роя» Ежи Залевского или «Каролина» Дариуша Регуцкого. Из-за того, что оба режиссера явно вкладывали в свои проекты всю душу, их фильмам не хватило профессиональной дистанции, которая позволила бы увидеть недостатки сюжета и профессиональные огрехи. В результате вместо кинопамятников получились несколько карикатурные образы, которые больше вредят героям, нежели приносят пользу.
Мода на байопики быстро не пройдет. Впрочем, это касается не только художественных фильмов, но и книжного рынка (доля литературы нон-фикшн постоянно растет), а также документального кино. Только за последние годы мы увидели несколько биографических документальных лент, премьеры которых прошли на широком экране. Количество проданных билетов на фильмы «Апартамент» о Иоанне Павле II, «Ян Карский. Праведник мира» о Яне Карском, «Сон о Варшаве» о Чеславе Немене и «Пилецкий» о героическом ротмистре в разы превысило показатели многих довольно зрелищных художественных лент.
Рейтинги популярности показывают, что зрители полюбили истории о людях, которых знают по учебникам или газетным заголовкам. Остается только надеяться, что количество перерастет еще и в качество, а среди биографических кинопремьер ближайших месяцев будет больше лент уровня «Богов», «Искусства любви» или «Последней семьи», чем плоских, безжизненных фильмов, бездумно воспевающих своих героев.