Поклонение перед маршалом — Польша как религия
Будучи страстным приверженцем идеи возрожденной Польши (которую он последовательно называл Второй Польской Республикой), Шукальский боготворил маршала Пилудского, ведь маршал был для него воплощением политического и духовного освобождения. Одна из самых характерных скульптурных работ Шукальского этого периода — «Politwarus» [от Polska-Litwa-Rus — прим. перев.]. Скульптуру, которая стала своего рода данью памяти польско-литовского союзного государства и Варшавской битвы, художник наделил лицом Пилсудского.
Однако в 1920-е годы Шукальский был больше всего увлечен безумной идеей превратить Вавельский холм в Кракове в языческий славянский храм (Духтыню) и центр духовной жизни нации.
Центральная точка Духтыни должна была находиться в Драконьей пещере, где толпы верующих поклонялись бы изваянию Пилсудского Освободителя и идолу Свантовида (Святовита) — древнего языческого бога славянских народов и символу возвращения к забытому польскому прошлому. По проекту частью скульптурной композиции должна была стать гигантская лошадь, несущая на своей спине Маршала, Казимира Великого, Коперника и Мицкевича, то есть, по мнению Шукальского, четырех величайших поляков в истории.
Шукальский задумывал еще один довольно спорный памятник у подножья Вавельского холма — статую Болеслава Смелого. Этому средневековому польскому королю приписывали убийство епископа Станислава (будущего польского святого). Скульптор планировал изобразить короля попирающим митру епископа Станислава. Столь явная демонстрация антикатолических взглядов Шукальского не могла не вызвать жарких споров в столице католической Польши.
У него были и другие идеи по реконструкции Вавеля, например, проделать дыру в стене ротонды святых Феликса и Адаукта. Этот замысел вызвал бурные протесты краковских историков искусства, в том числе Альфонса Богуша-Шишко, влиятельного архитектора, ответственного за реставрацию Вавельского замка.
Национализм, фашизм, антисемитизм
В 1930-е выяснилось, что антикатолицизм Шукальского еще под вопросом, а вот антисемитизм, важнейшая составляющая его мировоззрения, нет. Шукальский придумал эмблему Второй Польской Республики, которую он назвал «Топорел» (Toporzeł — от «топор» и «орел»). В 30-е годы он вернулся к этому символу, создав новую его версию — «Топокрест» (Topokrzyż — от «топор» и «крест»). В конце 1930-х этот символ вместе с акронимом GOJ (Gospodarczą Organizujmy Jedność — ‘Организуем экономическое единство’) использовали националистически настроенные польские торговцы в экономическом бойкоте, объявленном ими еврейским купцам.
Не менее абсурдной была эмблема того, что Шукальский называл Нойропой (Neuropa), — квазифедерации европейских стран за исключением Великобритании, Франции и Италии (эти страны Шукальский считал империалистическими и опасными для мира). Разумеется, Польше предстояло стать политическим лидером Нойвропы. Эмблема включала в себя видоизмененную свастику (Шукальский называл ее гаммадион).
Увлечение Шукальского фашизмом заметно в проекте памятника Бенито Муссолини, одном из многочисленных нереализованных монументальных проектов, которые скульптор создал в межвоенный период. Изваяние под названием «Ремуссолини» представляло из себя обнаженного Дуче в виде мифической римской волчицы с хвостом гончей, прикрывающей грудью близнецов. Дуче стоит на четвереньках, а одну руку протягивает вперед в фашистском приветствии.
В одном из писем Шукальского конца 1930-х говорится, что в это время к нему обращались люди из немецкого правительства с просьбой создать памятник Гитлеру. Если верить письму, Шукальский согласился и отправил им свои проекты, однако данных, подтверждающих это сотрудничество, не сохранилось.
Крак
Замешанный на антисемитизме национализм Шукальского максимально полно проявился в его единственном литературном произведении. Действие драмы под названием «Крак» (1938) разворачивалось в раннесредневековом и во многом мифическом польском прошлом. Она написана очень странным архаизированным польским языком. В основу сюжета легла легенда о драконе, который жил в пещере под Вавельским холмом и наводил ужас на местное население.
В пьесе Шукальского дракон оказывался механическим устройством, которое создали старейшины племени для усмирения простого народа. Согласно довольно нелепой версии истории, жрецы платили дань заморскому богу по имени Йех Вех (уже довольно прозрачный намек на Яхве, а уж иллюстрации Шукальского и вовсе не оставляли сомнений в национальной принадлежности жрецов). Однако конец их правлению кладет Крак, мессианский предводитель восстания молодежи.
У этой фантастической истории был и аллегорический подтекст. Ее можно считать манифестом общества, которое действительно существовало с конца 1920-х годов. В созданное Шукальским общество под названием «Szczep Rogatego Serca» («Племя рогатого сердца») вошли его ученики, которые взяли себе древние якобы славянские прозвища (например, Стах из Варты) и носили униформу в славянском стиле, спроектированную Шукальским. Под руководством Стаха-Крака они посвятили себя борьбе своего гуру с прислужниками Запада, борьбе, которая должна была проторить путь новой славянской культуре.
В 1939 году Шукальский уехал из Польши в США (у него было американское гражданство). Он оставил все свои работы и проекты, большинство из которых исчезли или были уничтожены во время войны. Скульптор вернулся в Польшу только в 1957 году. До конца жизни он очень плохо относился к соотечественникам, но при этом продолжал гордиться своей польскостью и любить родину.
Шукальскому приписывают такие слова:
«Они считают меня еретиком, хотя на самом деле я глубоко религиозен, пускай это лишь моя собственная религия. Моя религия — польскость».
Озарение
В апреле 1940 года произошло нечто, что перевернуло жизнь польского скульптора. Шукальский слушал радиопередачу о немецком вторжении в Данию, и кое-что привлекло его внимание. Американский корреспондент вел репортаж из Богуслана в Швеции. Шукальский был ошеломлен: это название звучало по-славянски. Он реконструировал значение этого топонима как «Богу Слан» («посланный Богу»). Но откуда славянское название взялось в Швеции, в стране, где славянские племена никогда не жили и которую никогда не завоевывали?
Весь следующий день Шукальский посвятил изучению географического атласа Европы, самого старого из тех, что он смог найти в университетской библиотеке в Вествуде. Результаты исследования его поразили. Шукальский обнаружил бесчисленное множество якобы славянских (польских) топонимов, разбросанных по всей Скандинавии, Европе и миру.
Оказалось, что это лишь начало мучительного исследовательского процесса, который растянулся на многие десятилетия жизни Шукальского и привел его к занятной псевдонаучной теории, которой он дал название «церматизм».
Шукальский подготовил 42 тома с размышлениями на доисторические, мифологические и антропологические темы. Текст, насчитывающий более 25000 страниц, был написан декоративным стилизованным «славянским» почерком Шукальского, который он разработал в 1930-е. Кроме того, труд включал в себя 14000 иллюстраций, некоторые из которых были сделаны при помощи лупы (необходимой и для их разглядывания).
Труд жизни Шукальского с «опасно помпезным» названием «The Whole World is My Due» («Мне принадлежит весь мир») хранится в Архиве Шукальского. Биограф художника Лехослав Ламеньский описывает ее, как «абсолютно уникальную работу, у которой нет аналогов в искусстве ХХ века».