Эмигрантки
«1 января 1953 года, зима. Бернис Колко. Мне кажется, что это великая художница. То, как она фотографирует, достойно восхищения», — записала Фрида Кало в своем дневнике. Колко так же тепло отзывалась о художнице и ее муже, с которыми дружила. Она родилась 2 ноября 1905 года в Граеве. В этом же году Диего Ривера окончил Академию искусств Сан-Карлос и впервые представил публике свои работы. Два года спустя в предместьях Мехико появилась на свет Магдалена Кармен Фрида Кало Кальдерон. Колко была с ней в последние годы ее жизни. Как и Фрида, она была сильной, независимой, несчастной в браке женщиной и ярким художником.
О частной жизни Бернис Колко известно мало. Она родилась в еврейской семье, где была младшей из четырех детей. Рано осталась без отца. Финансовое и социальное положение семьи становилось все хуже, и они решили эмигрировать в США. С 1920 года Колко жила в Чикаго, училась в местном лицее. В это время Фрида в Мексике посещала престижную Escuela Nacional Preparatoria, где Диего Ривера написал «Акт творения». В 1925 году Кало попала в серьезную автомобильную аварию, и творчество стало для нее лекарством от физических страданий. Год спустя она написала свой первый автопортрет — одну из немногочисленных работ, в которых заметно ее увлечение итальянским ренессансом. В то время, как Фрида работала над «Автопортретом в бархатном платье», Колко вышла замуж. Этот союз продержался недолго, и вскоре она переехала в Нью-Йорк.
1929 год стал переломным для обеих женщин: Фрида вышла замуж (Кало назвала встречу с будущим мужем второй серьезной аварией в своей жизни), а Колко стала матерью и получила американское гражданство. Шаткое положение эмигрантки выбрала также другая мексиканская художница родом из Люблина.
Фанни Рабель (Фанни Рабинович-Дюваль) родилась 27 августа 1922 года, хотя сама она сообщала разные даты — как и Фрида, которая «омолодила» себя на три года (Кало говорила о своей ученице, что той шестьсот или две тысячи лет, имея ввиду древнюю историю ее народа). Детство она провела в поездах — ее родители были актерами популярного театра идиш. Враждебность к еврейскому населению, которая нарастала после Первой мировой войны, заставила Рабиновичей покинуть Польшу. В конце 1920-х годов их домом стал Париж, а в 1938 году — после открытия границ для беженцев из Европы — Мексика.
О бегстве Рабель от преследований в контексте ее искусства писал Диего Ривера, с которым она сотрудничала при создании муралей:
«Болезненные переживания усилили ее восприятие, обострили чувства, раскрыв самые потаенные уголки ее личности. (…) Именно горечь — и унаследованная, и своя собственная — а также сознание неотвратимости страдания образуют основную тональность творчества Фанни, которое обогатило всю молодую мексиканскую живопись».
Индивидуалистки
Тем временем Колко выбрала европейское направление. В Венском университете она записалась на курс фотографии к классику пикториализма Рудольфу Коппитцу. В своих последних работах он был ближе к документальному жанру, что особенно привлекало талантливую студентку. Полученные знания она использовала по возвращении в Соединенные Штаты, где как независимая художница делала портреты детей из нью-йоркского Гарлема. Окончание этого проекта в 1938 году совпало по времени с первой персональной выставкой Фриды в Julien Levy Gallery в Нью-Йорке, где художница представила 25 своих работ.
Год спустя Колко по правительственной программе в поддержку искусства представила свой цикл фотографий «Лица» («Faces»). Во время Второй мировой войны она устроилась на оружейный завод и вскоре была зачислена в Женский корпус армии США. По окончании войны Колко получила статус ветерана. Вновь взяв в руки фотоаппарат, она обратилась к фотоэксперименту в духе Мана Рэя, дружила с Эдвардом Уэстоном и Рут Бернхард, сделала несколько фотографий Доротеи Ланж. В начале 1950-х Колко оказалась в Мексике, где реализовала свой главный проект, посвященный исключительно женщинам. Тогда (вероятно, благодаря знакомству с Диего Риверой, который рисовал в Штатах мурали) она и познакомилась с Фридой Кало.
Как случилось, что дороги Фриды и Фанни пересеклись? Рабель приехала в культурно чуждую ей Мексику, когда ей было 16 лет. Днем она хваталась за случайные заработки, чтобы помочь семье, а вечерами брала уроки рисования. Вскоре она присоединилась к группе муралистов, сосредоточенных вокруг Давида Альфаро Сикейроса, и поступила на учебу в Школу живописи и скульптуры Ла Эсмеральда. В 1942 году ее преподавателем стала Фрида Кало. Для начала учительница спросила свою ученицу, как нужно вести занятия — дело в том, что у мексиканской художницы не было педагогического опыта, но зато была яркая харизма.
Рабель вспоминала:
«Только очутившись у Фриды, я сразу пришла от нее в восторг; у нее был талант очаровывать людей. У нее было невероятное чувство юмора и жизнелюбие. Она выработала свой собственный язык, даже собственный стиль разговора на испанском. Ее речь была необыкновенно живой, она подкрепляла ее жестами, актерством, смехом, забавными замечаниями и тончайшей иронией».
Под опекой Фриды художница расправила крылья и выработала собственный стиль. Фрида привила ей любовь к народному искусству, созданию портретов, наполненных символическими смыслами. Их обеих объединял яркий темперамент и обостренное внимание к социальной проблематике (это также присуще фотографиям Бернис Колко). Из-за проблем со здоровьем Кало проводила занятия на пленэре или у себя дома. Четверо самых верных ее учеников, среди которых единственная представительница прекрасного пола Фанни была старшей, называли себя «Лос Фридос». В «Автопортрете с обезьянками» Фрида с присущей ей иронией изобразила учеников неразумными детенышами-обезьянками, подражающими мастеру.
Развитие карьеры Колко задержала война, а творчество Рабель получало все больше хороших рецензий. Первая персональная выставка ее работ состоялась в Liga Popular Israelita в 1945 году (в этом же году Фанни вышла замуж). Во вступительной статье к каталогу выставки Фрида писала:
«Фанни Рабинович рисует так, как живет: с огромной смелостью, обостренной восприимчивостью и умом, с чувствами и радостью двадцатилетней девушки. (…) Художница сосредоточена в основном на классовой проблематике, она внимательно изучает личности и стиль своих моделей, делая это исключительно зрело и эмоционально. Все это непретенциозно, цельно, наполнено женственностью и нежностью».
Через год после выставки Рабель приняла мексиканское гражданство и занялась графикой.
Художницы
Фриду с Бернис Колко, несмотря на их разные политические взгляды, связывали по-настоящему дружеские отношения (Фрида в своем творчестве неоднократно выражала симпатии к коммунизму). Фотограф запечатлела на снимках разную художницу — и сосредоточенную — когда она трудилась над картинами (в ее портфолио также имеются фото Диего Риверы за работой), и веселую — во время встреч с друзьями. «Фрида любила вокруг себя радостную суету», — рассказывала Колко, вспоминая их вечерние выходы в свет. Эти фотографии необыкновенно естественны, даже, можно сказать, интимны, но при этом в них чувствуется уважительное отношение автора к объекту съемки, что свидетельствует о взаимном доверии женщин. Она была с Фридой и в ее страданиях — фотограф сделала посмертный портрет своей подруги в любимом «Синем доме» Фриды (в настоящее время — музей художницы). Эта пронзительная фотография 1954 года называется «Последний сон».
Как и Фриду, Колко беспокоила судьба мексиканских женщин (и женщин вообще). Если Фрида изливала на холсте собственные эмоции и опыт, то работы Колко представляли собой взгляд со стороны. Свой протест против патриархальных порядков фотограф выразила в серии работ «Женщины Мексики», где мексиканки были представлены во время работы, в домашних хлопотах и на отдыхе. Цикл был создан в начале 1950-х и представлен во Дворце искусств в 1955 году. Вероятно, Колко была первой женщиной, демонстрирующей здесь свои фотографии. Стоит напомнить, что женщины в Мексике получили избирательные права в 1953 году — тогда же состоялась первая в стране персональная выставка Фриды.
Колко жила на родине Фриды, но через объектив своей камеры она наблюдала весь мир: от Европы и Африки до Азии. Ее интересовали рыночные торговцы, новобрачные, дети, коренные жители Мексики. Ариэль Сунига, который относился к Бернис Колко, как к своей бабушке, а сейчас управляет ее наследием, вспоминает: «Я помню ее любовь к поверхности, текстуре, черноте, белизне. Для Бернис и черный, и белые цвета всегда были чистыми, интенсивными, выразительными, а к серым тонам относилась недоверчиво, подозрительно». Фотограф часто повторяла, что самое важное для нее — первое впечатление. Она умерла 15 декабря 1970 года, собираясь в путешествие по Южной Америке.
Творчество Фанни Рабель — мурали, картины маслом и литографии — тоже были своего рода манифестом. Она обличала равнодушие к страданиям, лицемерие, предрассудки. В 1949 году она присоединилась к Taller de Gráfica Popular — группе, объединяющей молодых художников, боровшихся за всеобщий доступ к искусству, которое, как они считали, должно служить гражданам. Она также занималась книжной и газетной графикой, делала проекты календарей, плакатов, почтовых открыток, приглашений на общественные и политические мероприятия. Рабель боролась за права женщин и охрану окружающей среды.
Двадцать семь графических работ Рабель были опубликованы в альбоме «Дети Мексики» («Niños de México»). Монография вызвала настоящий восторг у искусствоведов, которые высоко оценили простоту этих работ и чуткость автора к человеческому горю. Кроме необычайно эмоциональных образов детства (мотив ребенка появлялся также у Фриды) Рабель обращалась к теме нищеты, эксплуатации, фиксировала народные обычаи мексиканцев, даже в пейзажах видела человеческое измерение. Она скончалась 25 ноября 2008 года.
Пропавшая картина